Пленник (Чужая вина)

Девочка молча опустила голову, чтобы не смотреть на Маргарет. Шарлотта уже заметила, что эта женщина еще больше распалялась, если на нее обращали внимание или спорили с ней.

В коридоре послышались шаги и загремели тяжелые ключи. Потом дверь скрипнула и отворилась.

– Женевьева! – Шарлотта поспешила подняться с койки.

Женевьева же, подбежав к дрожавшей от холода девочке, крепко обняла ее.

– Ах, моя милая… – Она поцеловала Шарлотту в макушку и прижалась щекой к волосам девочки. – Ну как ты?

– Со мной ничего страшного. Значит, мы можем отсюда уйти?

Как хотелось бы Женевьеве сказать: «Да, конечно, дорогая». Ах, как ей хотелось увести Шарлотту из темной холодной камеры, подальше от странной женщины, сидевшей в дальнем углу. Она хотела пройти с девочкой мимо отвратительного надзирателя Симса и мимо коменданта Томсона. Хотела побыстрее забрать Шарлотту домой, отмыть ее в ванне от тюремной грязи, затем уложить в постель и поставить рядом с ней поднос с едой. А завтра утром малышка повалялась бы в постели подольше, затем пришла бы в гостиную, где у камина ее уже ждала бы вся семья, и рассказала бы о выпавших на ее долю испытаниях. А потом все стали бы Шарлотту обнимать и хвалить за то, что она такая сильная и храбрая и все выдержала.

Но увы, пока что Женевьева не могла забрать девочку домой. Значит, следовало что-то придумать, как-то успокоить малышку.

– Ну, я оставлю вас одних. – Томсон поставил свечу на лавку. Пригладив седую бороду, он добавил: – Миссис Блейк, вы можете оставаться, сколько захотите. А когда решите уйти, позовите Симса.

Коротко кивнув, комендант вышел из камеры и захлопнул за собой дверь.

– Где мой ужин?! – завопила Маргарет. Подбежав к двери, она стала молотить в нее кулаками. – Отдай мою кашу! Ты не украдешь ее у меня, жадный сукин сын! Я ее получу, даже если мне придется тебя убить, слышишь?! Меня ждут свинки, Симс! Немедленно принеси мне ужин!

Шарлотта покосилась на Маргарет и еще крепче прижалась к Женевьеве.

– Давай сядем. – Женевьева подвела девочку к койке и усадила ее. Поцеловав Шарлотту в лоб, она с улыбкой сказала: – Ну вот, так-то лучше.

– Так-то лучше, так-то лучше, – захихикала Маргарет, возвращаясь в свой угол.

– Значит, я не пойду домой? – спросила Шарлотта.

Сердце Женевьевы болезненно сжалось.

– Пока нет, моя милая. Боюсь, тебе придется побыть здесь еще несколько дней. Но я буду приходить так часто, как смогу, и мы найдем способ сделать так, чтобы время бежало быстрее. Нужно ждать следующего заседания суда. Тогда мы сможем поговорить с судьей, и он поймет, что произошло ужасное недоразумение. Поймет, что ты очень сожалеешь о том, что случилось у мистера Инграма. После этого я смогу отвести тебя домой, и все будет хорошо.

– Я тоже пойду домой, – заявила Маргарет. – Непременно пойду, потому что меня ждут мои свиньи.

Шарлотта тихонько вздохнула.

– Мне однажды уже приходилось стоять перед судьей Троттером, и он приговорил меня к исправительной тюрьме.

– Просто он думал, что тебе некуда пойти, – сказала Женевьева. – Я ему объясню, что ты живешь со мной, и он, конечно же, поймет, что для всех будет лучше, если ты пойдешь домой.

– Пойдешь домой, пойдешь домой, пойдешь домой… – пробормотала Маргарет и разразилась хохотом.

Женевьева покрепче прижала к себе девочку.

– Еще я поговорю с мистером Инграмом. Может, мне удастся уговорить его, чтобы он на суде проявил к тебе снисходительность.

– Едва ли он захочет сказать обо мне что-то хорошее, – возразила Шарлотта. – Когда Аннабелл обрушила ему на голову картину, он прямо-таки с ума сошел. Чтобы он ее не схватил, нам с Грейс пришлось накинуть ему на голову скатерть, и тогда он еще больше разозлился.

– Когда он успокоится и обдумает ситуацию, он, возможно, посмотрит на дело по-другому, – сказала Женевьева. – Но в любом случае тебе не надо беспокоиться. Я хочу, чтобы ты ела, старалась согреться и думала о том, что через несколько дней все будет хорошо. Завтра я принесу тебе книги и еду и побуду у тебя подольше.

Шарлотта взглянула на Женевьеву с беспокойством:

– А вы пока не уходите?

– Нет еще, – улыбнулась Женевьева. – Пробуду здесь столько, сколько ты захочешь.

Шарлотта потом спросила:

– Как там дома?

– Все хорошо. Конечно, все очень за тебя переживают. Твои братья и сестры ворвались в дом, как стадо диких слонов, и нанесли кучу снега и грязи на только что вымытый пол.

Шарлотта едва заметно улыбнулась:

– Должно быть, Дорин расстроилась.

– Она куда больше расстроилась из-за того, что тебя арестовали. А бедный Джек просто в отчаянии. Он хотел прийти сюда и предложить коменданту Томсону себя в обмен на твое освобождение. Оливеру пришлось крепко держать его, чтобы он не пошел со мной.

– Ой, не разрешайте ему приходить сюда! – воскликнула Шарлотта. – Я знаю, он думает, что ему тут будет легче, чем мне. Но Джек наверняка начнет злить надзирателя и начальника, и они его высекут. Меня по крайней мере не секут.

Женевьева с удивлением посмотрела на девочку. Когда же между Шарлоттой и Джеком возникла такая… привязанность? И почему она, Женевьева, этого не заметила? А Шарлотта ведь всегда с настороженностью относилась к новым знакомым. Джек же – подозрительный и дерзкий мальчишка, который, кажется, ни к кому никогда не испытывал теплых чувств. И каждый из них хотел пожертвовать собой ради другого…

– Не бойся, я не отпущу его сюда, – сказала Женевьева. – Я обязательно объясню ему, что он не сможет тебе помочь, потому что констебль Драммонд арестует его, а тебя все равно выпустит не сразу, и тогда мне придется тревожиться за вас обоих.

Девочка снова вздохнула.

– Ах, Женевьева, мне очень жаль, что так получилось. Просто Саймон подслушал, как вы говорили о том, что банк собирается отобрать у нас дом. Мы боялись, что после этого нас всех отправят в приют. И тогда мы подумали: надо раздобыть столько денег, чтобы можно было заплатить банку.

– Шарлотта, не думай об этом, – сказала Женевьева. – Поверь, я найду способ расплатиться с банком. И никто у меня вас не отберет. Поняла?

Девочка кивнула.

– Вот и хорошо, моя милая. А теперь ложись и постарайся заснуть.

Она помогла Шарлотте лечь поудобнее и, накрыв ее одеялом, стала тихо напевать колыбельную, поглаживая девочку по плечу.

– Спой мне! – крикнула Маргарет из своего угла. – Спой, спой, спой!

– Если хочешь, чтобы я тебе спела, ложись на кровать и обещай, что не будешь кричать и пугать Шарлотту.

Маргарет послушно забралась на кровать и закрыла глаза.

– Пой, пой, пой…

Продолжая поглаживать Шарлотту, Женевьева снова запела. Она пела до тех пор, пока обе узницы не погрузились в благословенную дремоту.

Хейдон метался по гостиной, как зверь в клетке.

Не надо было отпускать Женевьеву одну. Идти одной слишком опасно, и даже угроза разоблачения и водворения в тюрьму была не так страшна для него, как это проклятое ожидание. Прошло уже много часов, и за окном стемнело, а сам он дошел до такого состояния, что готов был отправиться на поиски.