Пленник

– Другие вампиры, - отвечает он медленно, как будто говорит со слабоумной.

– Зачем им это делать?

– За разглашение тайны. Свидетели – а вы все теперь ими являетесь – всегда уничтожаются.

– Ты говорил об этом с другими агентами? – интересуюсь я, аккуратно добавляя заметки на поля.

– Каждый день, - шепчет Мейсен.

Это не записано в его показаниях, констатирую я, пытаясь понять происходящее.

– Ты пришел сюда, чтобы ФБР защитило тебя от других вампиров?

– Нет! – Он смеется. И, хотя его смех не веселый и не искренний, - скорее, пренебрежительный, - он звучит так хорошо. Словно музыка.

– Тогда зачем? – Я искренне недоумеваю.

Парень снова отворачивается, сухо спросив:

– Разве это не написано в отчете, который ты держишь в руках?

Что-то в выражении Эдварда Мейсена заставляет меня подумать, будто он не договаривает.

– Написано, - соглашаюсь я, вытаскивая нужный лист. – Здесь сказано, что ты хотел раскрыть людям правду. Верно?

– Все верно, - произносит он со странной неуверенностью в голосе. Или мне уже мерещится, потому что парень, сидящий передо мной в кандалах, сплошная загадка.

– Это не все причины, да? – решаю я рискнуть.

Эдвард Мейсен поворачивает голову и вновь смотрит на меня неотрывно, приводя этим немигающим взглядом в трепет.

– Почему тебя это волнует? – наконец, после длительного молчания, спрашивает он, и я, словно на исповеди, отвечаю:

– Потому что я хочу лучше тебя узнать…

Мы смотрим друг на друга слишком долго, я хочу первой отвести взгляд, но не могу даже пошевелиться.

– Ты не такая, как другие, - говорит вдруг Мейсен, и я не могу избавиться от странного ощущения удовлетворения, как будто я рада, что он отличил меня от других. Мне действительно кажется, что все в Бюро относятся к Эдварду недостаточно внимательно. Он для них всего лишь объект для изучения, мне же интересен он как человек, хочется узнать, что у него была за жизнь. Каждую интересную деталь его существования. Его детство, где он побывал, его увлечения и пристрастия. Мечты, если они у него есть.

А также меня не оставляет желание понять, что привело его сюда, фактически сдаться и позволить себя исследовать.

Мне любопытно, в самом ли деле он вампир или заблуждается?

Мне хочется коснуться его кожи, чтобы убедиться в ее отличии от моей…

Поняв, что мои желания вышли за пределы дозволенного работой, я поднимаюсь, извиняюсь и ухожу. Эдвард Мейсен смотрит мне вслед ни слова не говоря, и странное чувство гложет меня изнутри, чувство, которому нет объяснения: потребность увидеть его снова. Уверенность, что наше время ограничено. Страх, что я чего-то не успею.

Я возвращаюсь в аудиторию, в которой мы работаем, и снова рассматриваю фотографии человека, считающего себя вампиром. Его пустой, безжизненный, обреченный взгляд дает мне ответ, отчего я так беспокоюсь за него. Так выглядят люди, ожидающие смерти…

Музыка к главе: <a class="link" href="#" rel="nofollow" style="text-decoration: none; color: rgb(204, 204, 204); font-family: verdana, arial, helvetica; font-size: 10.6667px; text-align: justify; background-color: rgb(19, 19, 19);" target="_blank" title="http://music.yandex.ru/#!/search?text=On%20The%20Outside%20Sheryl%20Crow">Sheryl Crow - On The Outside</a>

______________________________

– Эдвард Мейсен предупреждал вас об опасности со стороны вампирской «полиции»? – спрашиваю я агента Люка после очередного разговора с пленником. Наше общение продвинулось немного вперед – теперь у меня есть точные сведения об итальянских вампирах по фамилии Вольтури, и именно их, по словам Мейсена, нам следует бояться.

Поиск в интернете результата не дал, но я считаю, что Бюро должно серьезнее отнестись к предупреждению. Эдвард Мейсен по-прежнему настаивает на распространении тайны по всем возможным ресурсам.

Агент Люк смотрит на меня неодобрительно.

– Конечно, агент Свон, - снисходительно отвечает.

– И что вы собираетесь предпринять?

– А вы уверены, что они вообще существуют, агент Свон? У вас есть документальное подтверждение, что это правда?

– Нет, но, возможно, не стоит относиться к угрозе настолько легкомысленно? – с вызовом отвечаю я.

Моя формулировка не нравится агенту Люку, он прищуривает глаза.

– И что именно вы предлагаете?

– Эдвард Мейсен говорит – необходимо распространить информацию о нем по всем возможным источникам.

– Вы же понимаете, что для этого придется рассекретить дело?
– терпеливо объясняет Люк, провожая меня на рабочее место. – А этого Бюро никогда не допустит.

Я слышу снисхождение в каждом слове и жесте, меня не воспринимают всерьез. И это раздражает. Я не из тех, кто легко сдается.

– Почему этого нет в отчете? – спрашиваю. – Вашему начальству известны данные факты, или вы и от них скрываете?
– Если Люк укрывает важную информацию от Мюллера, ему не поздоровится.

Агент Люк хмурится, его лицо становится сердитым.

– Вы понимаете, как смешно это звучит, агент Свон? «Вампирская полиция»! Ерунда, бред сумасшедшего, - отвечает Люк. Мы уже вошли в рабочее помещение, и другие агенты – всего нас семеро, работающих над данной задачей – заинтересованно поворачиваются в нашу сторону. – Мы проверили Вольтерру и все окрестные города вдоль и поперек, нет там никаких вампиров, о них даже никогда не слышали. Древняя страшилка, придуманная людьми.

– Но разве вампир, сидящий в соседней камере, не доказательство? – удивляюсь я.

Люк хватает меня за рукав пиджака и грубо дергает в сторону, подальше от чужих ушей.

– Агент Свон, вы же сами сказали, что объект подходит под определение «вампир» только по одному параметру. Очевидно, что он не вампир и никогда им не был, просто себя таковым считает.

– Я еще не сделала заключение, - останавливаю я Люка от дальнейших поспешных выводов.