Пленники Генеллана (том I)

Никогда еще 5g не доставляло ей такого удовольствия! Она почувствовала знакомую вибрацию в глазных яблоках и периферийным зрением отметила, что красные диоды таймера отсчитывают секунды уже вперед — время горения, время работы двигателей… 9… 10… 2..

Ей стало трудно дышать, и она напряглась, чтобы выдохнуть.

— Заши-ха-нье… пят-над-цать… се-кун… — бормотал Хадсон. Прошла вечность, и он снова зашевелил губами: — три-цать… секун…

На дисплее перед ней горели предупредительные огоньки, одни — ровно, другие — сбивчиво.

— Ты… как… Ша…? — прошипел Квинн.

— Про-ст… жас… но… — Буккари напрягла живот, заставляя диафрагму вытолкнуть слова. — Но у нас… ще… тыре… мину… т… ыыы…

Зловещий глухой удар… Корвет вздрогнул и завибрировал. Буккари повернула голову в сторону Квинна, что стоило ей огромного напряжения. Капитан смотрел на нее. Они были бессильны что-либо предпринять. Двигатели могут снова не выдержать нагрузки. Но если только им не удастся это торможение, корабль будет выброшен в пустыню космоса и обречен на гибель. Если двигатели взорвутся, все проблемы, беды, ожидания и надежды обратятся в прах, в ничто, отпадут сами собой. Оба пилота повернулись к экранам дисплеев… Ждать…

Через четыре минуты режим «ретро» автоматически отключился. Вернулась невесомость. Корвет «Харриер-1» вышел на орбиту.

ГЛАВА 4 СОВЕЩАНИЕ

— Прошу извинить, — сказал командор Ито, — время, — адъютант командующего заглянул в жилую каюту шефа.

— Кто это там с тобой, Сэм? — спросил адмирал. — Что нового?

Вслед за адъютантом в комнату вошли Мерривезер и Уэллс.

— Нет, нет, я уже иду, — Рунакрес поднялся из-за стола. — Сэм, вы со мной.

В жилом отсеке «Эйр» обеспечивалась некоторая гравитация, поэтому офицеры, стараясь не делать резких движений, медленно зашагали по коридору.

— Из двадцати двух оставшихся в живых, — сообщил Ито, когда они вошли в каюту для совещаний, — четверо умерли от травм еще до того, как были подобраны. Для нас это невосполнимые потери. Еще двоих привели в сознание, но они находятся в критическом состоянии и вряд ли смогут когда-либо по-настоящему поправиться — необратимые изменения в работе головного мозга. Их придется списать. Разрешение на это будет получено. Десять человек серьезно ранены, но должны выздороветь, из них двое с нерегенерируемыми ампутациями — все госпитализированы.

Рунакрес устало покачал головой. Старшие офицеры уже расселись по местам, в то время как младшие находились в своих рубках за пределами сенсорного периметра. По обе стороны от адмирала в переборку были вмонтированы экраны, на которые передавалось изображение с других кораблей. Большинство присутствующих сидели тихо, но обычное в таких случаях хождение опоздавших создавало впечатление беспорядка. Однако стоило адмиралу опуститься в кресло между Мерривезер и Уэллсом, как калейдоскоп остановился.

На центральном экране, зарезервированном для докладчика, возникло изображение угрюмого командора Ито. Он и начал совещание, изложив повестку дня и назвав выступающих. Пока он говорил, Рунакрес вглядывался в дополнительные мониторы, находя знакомые лица, но мысли его были не о них, а о тех, кого нет.

На центральном экране крупным планом появился первый выступающий, женщина — в чем нельзя было усомниться, несмотря на полное отсутствие волос на голове. Рунакрес знал ее: капитан-лейтенант Кассиопея Квинн — жена Джека Квинна.

— Компьютеры системы наблюдения «Гренландии» получили информацию от соответствующей системы «Харриер-1», — начала она. — Приборы показывают, что корвет находился в функциональном состоянии, когда флот ушел, экипаж был жив, — из уголка глаза показалась слезинка, скатилась до середины щеки и была перехвачена.

Рунакрес отвел взгляд — к горлу подступил комок. Он почувствовал, как в нем поднимается злость. Почему его не уведомили об этом до совещания? Что он может сделать для ее мужа и экипажа? Ничего. Тягостную тишину нарушила Кассиопея Квинн. Рунакрес облегченно вздохнул. Женщина продолжила.

— Так вот, — голос ее окреп, черты лица заострились, — те же самые приборы показывают, что Р-К-3 относится к классу альфа-зет.

Рунакрес, хлопнув ладонью по командной кнопке, впился глазами в экран.

— Извините, командор… Кэсси, да? — вмешался он. — Во-первых, позвольте мне выразить соболезнования по поводу потери вами мужа и многих из числа ваших доблестных товарищей. Во-вторых, разрешите поблагодарить за мужество, вы перенесли тяжелое испытание. Надеюсь, ваши раны не очень серьезны.

— Спасибо, адмирал, — ответила Квинн ровным голосом. Она стояла, гордо подняв голову, и Рунакрес не мог не восхищаться стойкостью этой женщины. — Мои раны заживут, но мужа не вернуть. Однако… возможно, еще есть надежда… пока.

Ее положению не позавидуешь, думал командующий: супруг обречен, и есть только одна причина, которая может стать веским основанием, чтобы возвратить флот во враждебную звездную систему — обитаемая планета.

— Так вы говорите, альфа-зет? — задумчиво произнес адмирал. — И у вас есть новые свидетельства? Факты?

— Да, сэр, полагаю, — ответила Квинн. — Извините, что я дала волю чувствам. Позвольте закончить, сэр?

— Да-да, конечно.

— Человечество исследует звезды уже два столетия, — заговорила Квинн, обращаясь к аудитории. — И если не принимать во внимание Шаулу, наши экзобиологи не обнаружили каких-либо более разумных форм жизни, чем аборигены Арктура-4.

— И все, что мы нашли на Шауле, — шепнула на ухо Рунакресу Мерривезер, — это погибшие экипажи и разбитые корабли флота Хакито. К тому времени, как мы там появились, разумная жизнь давно уже исчезла. А теперь, наконец, наткнулись вот на этих ублюдков.

Рунакрес тоже помнил и сейчас, вполуха слушая Кассиопею Квинн, мысленно возвращался в прошлое. Тогда, двадцать пять лет назад, они с Мерривезер служили на корвете, с опозданием посланном в систему Шаулы для спасения флота Хакито. Его хозяева из Азиатской конфедерации, встревоженные тем, что флот запаздывал уже на целый год, попросили Теллурианский Легион заняться расследованием. Получив необходимые заверения и гарантии, Легион согласился выполнить просьбу АК и направил экспедицию из двух корветов в далекую и малознакомую систему. Огорченные спасатели обнаружили лишь сожженные и разграбленные корабли и спасательные шлюпки, дрейфующие на орбите вокруг единственной безжизненной планеты. В нескольких шлюпках еще сохранились иссохшие останки, но в большинстве — ничего. Куда исчезли люди? Ответ так и не был найден. Триста членов экипажа числились пропавшими без вести. Таким оказался первый и пока единственный контакт с технологически развитой цивилизацией, после которого исследовательские корабли Легиона получили на вооружение ракеты и энергетическое оружие.