Пленники рая

— Ну как при чем! Если Мари называла в своем дневнике Саванчука отцом, то о какой Сусанне идет речь?!

— Заметь, в дневнике нигде не отмечено, что имя той, которая делала записи, — Мари.

Алиса негромко ахнула:

— Да, ты прав.

— Вы случаем не на следователей учитесь? — полюбопытствовала Полина, поднимаясь на цыпочки и зацепляя за ветку розового бегемотика в шляпке.

Денис закрыл ноутбук и, подавляя смешок, крякнул:

— Все они менеджеры. Весь мир сошел с ума.

— А ты кто? — устроился рядом с ним на диване Юра.

— Я… ну, я веду колонку в спортивном журнале.

Полина уважительно склонила голову набок.

— Я как-то написала роман.

— И что, издали?

— Не, — девушка поморщила носик, — предложили за свой счет, но у меня таких денег нет.

Алиса кивнула на елку.

— Вы тут закончите без меня?

— Конечно, — заверил Денис, не шевельнувший за последние десять минут даже пальцем. Поэтому она посмотрела на Полину, ловко украшавшую игрушками елку.

Девушка выудила из коробки симпатичного львенка и проворчала:

— Иди-иди, я сама закончу.

— Тебя проводить? — хотел подняться Денис.

Алиса остановила его жестом:

— Нет, не стоит.

Кирилл открыл перед ней дверь:

— Я тоже, пожалуй, пойду.

Все это время молчавшая Рита увязалась за ними, ворча себе под нос:

— Не понимаю, чего он так разобиделся. Вы вообще понимаете, чего он надулся на меня? Я разве виновата, что не люблю, когда к моему лицу прикасается всякая гадость!

— Может, ему об этом скажешь?! — на удивление резко осадил ее Кирилл. От грубости его тона Рита застыла на предпоследней ступеньке лестницы и раскрыла от изумления рот.

— Позови его, — Алиса попыталась смягчить эффект, произведенный тоном Кирилла, — чего он там один в столовой сидит.

— Он сам ушел. Ты же видела, я не выгоняла его!

— Да, конечно, не выгоняла, но он расстроен. — Ей уже показалось, что девушка пойдет за Ильей, но в последний миг та передумала и, презрительно фыркнув: «Да пошел он», прошествовала в свою комнату.

Алиса хотела пойти к себе, но Кирилл остановил ее:

— Подожди, мы можем поговорить?

— О чем?

— Ну… о том, что я сделал на чердаке.

В полутьме коридора ей не было видно его лицо, но она ощущала исходившую от молодого человека угрозу и вместе с тем девственно-чистую застенчивость. Угрожающий и застенчивый, два таких не вязавшихся друг с другом качества. Как девственник-насильник или безрукий палач.

— А что тут говорить? Ты извинился, все в порядке, можно жить дальше.

— И все же… — продолжал настаивать он.

— Уже поздно, давай завтра. — Она произнесла это так упрямо, что он не осмелился дальше настаивать и лишь согласно кивнул.

Алиса тихонько прокралась в комнату. Брат крепко спал. Тело было раскинуто звездой, а покрывало совсем сползло на пол. Девушка заботливо укрыла мальчика и вытащила из ящика тумбочки дневник Мари-Сусанны, во что бы то ни стало решив докопаться до того, кто, кому и кем является в этом странном семействе. Отыскав последнюю прочитанную Кириллом запись, она сосредоточилась на неаккуратных, где-то расплывшихся загогулинах букв.

Тамаре сегодня было очень плохо. У нее заболело сердце. Папочке пришлось отвезти ее в больницу. Я осталась совсем одна. Ходила за дом и слушала. Было совсем не страшно. Ей плохо без Тамары, и она кричала, мне стало ее даже жаль. Вечером вернулся папа, привез много вкусных вещей, и я уже совсем не боялась. Он обещал, что свозит меня в город на карусели. Скорей бы.

Алиса задумчиво всматривалась в корявые строки, и ей мучительно хотелась знать, кто же такая «она», та, кто кричала за домом.

«Может, какое-то животное, которое они держат на улице?» — Но девушке не удавалось представить животное, которое могло бы скрываться под таинственным «она».

Алиса перевернула страницу и увидела рисунок. На нем изображалась то ли женщина, то ли девочка — было не разобрать. Рука ребенка не могла точно передать, кого хотели изобразить. Не строя никаких догадок, девушка начала читать:

Думает, заменит мамочку! Какая же она противная! Ненавижу! Ненавижу! Хочу, чтобы она умерла! Почему папа смеется над ее глупыми шутками, они совсем не смешные. Ненавижу, когда она делает вид, что я ей нравлюсь! Она лгунья, а папочка не любит, когда его обманывают! Он все поймет, она не должна тут быть как у себя дома, и готовить, и убирать. Все специально, чтобы он думал, какая она хорошая! Она думает, я не вижу, как она оглядывается тут. Мерзкая крыса! Она не стоит и мизинчика нашей мамочки.

Алиса сердито засопела. Из этих излияний девушка толком не могла ничего понять. Появлялось только больше вопросов. Кто такая «она», которая кричала за домом и тосковала по Тамаре, непонятно кем являющейся этому семейству? Что за мерзкая крыса положила глаз на отца девочки? И почему та пишет: «наша мамочка», а не «моя мамочка». Ведь Саванчуку она не мамочка, а жена. А может, Тамара — это их вторая дочь? Или Тамара может быть как раз той самой мерзкой крысой, пытавшейся окрутить Саванчука, а «нашей» — это описка.

Сегодня прекрасный день. Я ела воздушную вату и каталась на аттракционах. Жизнь прекрасна. Папа был таким радостным. Вот было бы здорово всегда так проводить время. Только он и я…

Алиса начала было читать, но с раздражением поняла, что ничего нового не узнает. Она пролистала дневник до конца и вздохнула. Шанс выхватить что-нибудь интересное казался ничтожным. Девочка, кем бы она ни была, Мари или Сусанной, писала как курица лапой, а то и хуже. От размышлений девушку оторвал шорох на чердаке. Она напряглась и, непроизвольно вытянув шею, застыла, вслушиваясь в тишину. В следующий миг послышался пронзительный визг Риты. Больше ничего не было слышно, ни на чердаке, ни из других комнат. По коридору заслышался топот, хлопнула дверь. Донесся голос Ильи:

— Все нормально, Рита закатывает мне истерику. Все нормально, — куда громче повторил друг и снова послышался удар захлопываемой двери.

Проснулся Никита. Брат выбрался из-под покрывала и слез с кровати. В коридоре заслышались шаги Кирилла, как безошибочно отгадала Алиса. Парень прошел мимо до своей комнаты, но потом, словно передумав, вернулся и остановился возле их двери.

Никита влез на стул и с отрешенным видом уставился в окно. Глаза брата щурились от яркого света, он закрывал их на несколько секунд или часто моргал, в попытке сбросить остатки сна. Алиса спустила ноги на пол, уверенная, что Кирилл постучит, но тут она ошиблась. Парень постоял так около пяти минут и вернулся в свою комнату. Крики Ильи и Риты стихли, видно, ребята помирились и улеглись спать.