Пленники судьбы

— Что ж, неплохое занятие — презрительно скривил губы мужчина.

— Ну, что скажешь? — в конце концов не выдержал Тритон. Как видно, ему не терпелось узнать мнение мужчины обо всей этой истории. — Лгут они, или нет?

Хм, а он обратился к вошедшему на таком непонятном языке, что вначале даже я не смогла его понять. Очень редкий диалект, откуда-то из Кхитая, но его и там знают далеко не все… Понятно, почему Тритон говорит в нашем присутствии — ему и в голову не может придти, что хоть кто-то тоже сумеет понять их разговоры… Правильно думаете: никто в этой комнате, кроме вас и меня, этого языка не понимает.

— Кажется, они именно те, за кого себя выдают. Да, олухов за Переходом хватает — убеждаюсь в этом вновь и вновь. И дуракам везет… Жили бы себе спокойно на те деньги, что им своей милостью послал Великий Сет, так нет — все им мало!..

— Я не о том! Я про то, что они сказали насчет припрятанных сокровищ…

— А ты знаешь, — задумчиво проговорил мужчина, — знаешь, это все очень похоже на правду… Если честно, то я об этом Мард'дуухе до нынешнего дня никогда не слышал. Сегодня, после получения твоей записки, мой человек поднял кое-какие архивы.

— И что? — а в голосе кхитайца я с радостью уловила нетерпеливые нотки.

— Был такой, только уж очень давно. Оттого и сведений о нем почти не сохранилось — время, оно, знаешь ли, безжалостно, и в реку забвения смывает многое…

— Мы не на творческом диспуте! Говори по делу.

— Я тебе о том и говорю: слишком давно это было, и в архивах о той истории сохранились лишь глухие воспоминания. Верно, был такой, но сведений о нем почти нет. Еле нашли, и то очень немногое. Можно сказать, крохи… Этот человек, Мард'дуух, занимался всеми поставками в армию, и на этом деле свои руки, как видно, нагрел так, что это перевалило все допустимые приличия. На этом и погорел. А произошло это триста восемьдесят один год назад. Короче, очень давно… Что еще? Бежал со всеми уворованными деньгами, не поймали, куда делся — никто не знает, хотя его хорошо искали, но не нашли… Как сквозь землю провалился вместе со своей мошной, которая, по сведениям, от золота и драгоценностей чуть ли не по швам трещала… В общем, история столь древняя, что давно забылась и память о ней поросла травой, а вот сейчас вдруг вновь вылезла на свет. Надо же…

— Насколько много у того человека с собой было золота?

— Не знаю, сведений об этом нет, но раз искали так усердно, то наворовано у мужика должно быть более чем достаточно. Уж очень велика предполагаемая сумма ущерба…

— Знаешь, в чем я сомневаюсь? В том, что этот человек мог пойти отсюда в Славию. Дикая страна, никакой цивилизации, а уж тамошние холода…

— То, что он мог уйти в Славию — это как раз вполне достоверно. И умно. Человек забрался так далеко, как только смог. Понимал, что в холодной Славии после жаркого Нерга его вряд ли будут искать. Сохранившихся данных, правда, почти нет, но и по тому, что осталось, можно понять — этого типа разыскивали долго. Вернее, не его — кому он нужен! а искали его деньги. Увы, не нашли ни того, ни другого. Кстати, никому не пришло в голову заняться поисками беглеца на Севере, зато прошерстили весь Юг. Без толку. Значит, он забился в такую щель, на которую никто и подумать не мог. Между прочим, Север для этого прекрасно подходит, а с теми деньгами, что у него были, можно жить припеваючи даже в медвежьей берлоге.

— Эх, — с досадой вздохнул кхитаец, — эх, найти бы хоть одного человека из тех мест, где, по словам этих двоих, они и живут, и откуда пришли в Нерг! Расспросить бы тех свидетелей их — вот тогда многое бы прояснилось! К сожалению, никого из живших там не отыскали, хотя мои люди прилагали к этому все усилия… Конечно, можно поискать еще, но для этого требуется время, а его у нас почти нет…

Ищи, ищи, дорогой Тритон, все одно никого не отыщешь! По словам Кисса Мард'дуух обитал в Двуречье, а это жуткая глушь даже по нашим лесным меркам. Люди, живущие в тех местах, вообще стараются не покидать свои края, отдаленные почти что непроходимыми топями и буреломами от остального мира, и чужаков у себя не очень-то приветствуют. Бирюки, одним словом, привыкшие жить сами по себе…

— А, ерунда… — чуть поморщился мужчина. — Я эту парочку уже просмотрел. Ну, парень — типичный хмырь, поперся в Нерг за своей девкой, и то лишь для того, чтоб не упустить деньги. Что касается этой самой бабы… Она, хоть и орет беспрестанно на парня, но на самом деле испугана куда больше него, прямо до страсти, тем более, что она ничего не понимает из того, что творится вокруг, и чужого языка не знает… Вот и психует. А вот что тебя еще смущает?

— Меня много чего смущает, и прежде всего, это их рассказ о найденных сокровищах.

— А как мне кажется, тут дело в другом — ты просто опасаешься очередного разочарования.

— Возможно.

— Кое в чем я с тобой согласен: если бы не те камни, что принесла эта парочка, то я бы тоже в эту историю ни за что не поверил.

— Ты как считаешь: это может быть подставой?

— Вряд ли. Мой человек, ну, тот, что архивы смотрел… Он сказал, что бумаги, относящиеся к тому периоду, никто не поднимал лет десять, а то и больше. Многолетние наслоения пыли тоже могут кое-что сказать. Потом, повторяю: эта история столь древняя, что о ней и не помнят!

— Возможно.

— Тебя что-то беспокоит, мой вечно сомневающийся друг?

— У меня есть привычка не доверять безоглядно. Кстати, именно благодаря этой привычке я все еще жив. Привлекательных наживок немало, только вот где уверенность, что в середине этого весьма вкусного кусочка не торчит острый крючок? Найдется немало желающих увидеть цвет моих внутренностей. Например, в этих камнях меня как раз кое-что и смущает…

— Поясни.

— Понимаешь, мастер утверждает, что эти камни обрабатывались где-то в районе от трехсот двадцати до трехсот семидесяти лет назад, а ты сказал, что Мард'дуух бежал из Нерга триста восемьдесят один год назад… Как-то не вписывается в сроки, ты не находишь?

Ой, неужели из-за такой ерунды все пойдет прахом?! Хотя, вообще-то, это не ерунда, а серьезный прокол с нашей стороны. Но кто же знал, что здесь отыщется такой вот знающий мастер-ювелир?

Однако золотая лихорадка, как видно, уже захватила собеседника Тритона, да и сам он в глубине души уже хотел поверить в услышанную историю.

— Мастер вполне мог ошибиться на десяток-другой лет.

— Пожалуй, да…

Так, начинают прилаживать факты под придуманную нами историю. Замечательно!

— Что предлагаешь? — тем временем продолжал Тритон.

— Пока еще не знаю, но смотри сам. Если решимся, то… Учти: в этом случае мы с тобой оба здорово рискуем, а если откажемся… Тогда, боюсь, мы себя до смерти не простим, все будем думать — а вдруг, и верно, у нас была возможность клад раскопать, разбогатеть одним разом… Веришь: не знаю, что мне делать в этой ситуации!

— А этот твой, который в архивах ползал — он не проболтается?

— О нем можешь забыть. Этому любителю серого лотоса уже подсунули хорошую дозу с кое-какими добавками. Отбегался…

— Надо будет все еще разок обсудить.

— И хорошо обсудить. Со всех сторон…

Я незаметно сжала Киссу руку — все в порядке, рыбка, кажется, заглотала наживку… А мужчина меж тем продолжал:

— Похоже, не врут. Но если вся эта история окажется неправдой, то не исключено, что эта парочка обманывается сама. Конечно, можно предположить обман, и я бы тоже мог склоняться к этой мысли… Только вот камни — подлинные! И ты уже знаешь, столько они стоят… Вот именно оттого, из-за тех прекрасных камней, которые они принесли тебе для продажи, я не склонен считать, что их история лжива.