Пленники судьбы
Шрифт:
— Ну, бабы… — протянул Кисс. — Так иногда и вспомнишь добрым словом Угря, то есть его слова о том, что с бабами сложно проворачивать серьезные дела: у них вечно головы не тем заняты!
— Это ты о чем?
— Все о том же! Тебе сейчас только и думать, что о своей безголовой сестре… Ты выбрала для этого самое подходящее время, лучше и придумаешь невозможно! Больше голову себе забить нечем? Скажите, что-то с ней случилось, с твоей милой Даей!.. Да с твоей дорогой сестрицей это случилось много лет тому назад, с той самой поры, как твои мать с бабкой стали на нее едва ли не молиться, и сама она выросла с мнением, что может и должна получать все, что пожелает! А если что-то не получается так, как она того хочет,
— Перестань!
— Я-то, конечно, перестану, только вот твоя дура-сестрица до той поры, пока себе лоб как следует не разобьет, не поумнеет. Понимаешь, даже при большой любви есть грань, которую не стоит переступать, а твоя безголовая сестра это сделала. Публично проклянуть и отречься… Это ж какой идиоткой надо быть, чтоб пойти на подобное?! Можно подумать, мужика этим можно удержать…
— Не понимаю…
— Да чего тут не понимать? Это кретин без мозгов, он же муженек твоей сестрицы, решил, что ухватил удачу за хвост, и отныне может жить так, как ему хочется, а твоя сестра ему ни в чем не перечит… При отсутствии ума такие обычно заканчивают общей ямой и нищетой.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что нечего тебе замусоривать свою голову ненужными мыслями. Особенно сейчас. Уж раз даже Койен не хочет говорить тебе ничего, то и ты постарайся не отвлекаться на всякую чушь. Лиа, мы с тобой влезли в такое опасное дело, и сейчас отвлекаться на посторонние мысли — это значит заранее загубить все! Так что быстро выкидывай всякую чушь из головы. И поскорей. Если останемся живы — и так все узнаешь о своей пустоголовой сестре, а если нет… Давай решим так — больше о Дае не говорим, хотя бы до того времени, пока не выберемся из Нерга. Договорились?
— Да.
Кисс закрыл глаза, и вскоре засопел. Спит? Возможно. Мне тоже надо отдохнуть перед завтрашним, а Дая… О Дае я постараюсь больше не думать, и не говорить, тем более, что под двери вновь встал подслушивающий наши разговоры человек. Значит, снова надо будить Кисса, недовольно бурчать, ругаться, что оказались здесь… Из образа выходить нельзя.
Ворчала я долго, и Кисс огрызался, как только мог. И все это продолжалось до той поры, пока стоявший за дверью вновь не ушел куда-то: как видно, даже ему надоело слушать бабское брюзжание…
Что ж, замечательно! Значит, у нас пока есть время немного поспать… Вновь сели на пол. Все, хватит мне орать — мы своего добились, так что мне можно и помолчать, а не то к утру оба будем злые и не отдохнувшие, а силы нам понадобятся…
Так, пока все идет именно так, как мы и рассчитывали. В нужном направлении. Сейчас мы знаем, где именно сидит Марида, имеем представление о внутреннем расположении тюрьмы, но, тем не менее, все эти знания не помогут нам добраться до бывшей королевы, если мы сами не окажемся в той тюрьме. Увы, но за пределы тюремных стен старую ведунью не выводят. И оттого, нравится нам это, или нет, но надо пробраться именно в само здание тюрьмы, и уже там отыскать Мариду и вытащить ее оттуда. Но вот что касается того, каким образом это можно провернуть…
В тюрьму к Мариде нам не попасть ни за что, а если и попадем, то только в качестве заключенных, что нас, естественно, никак не устраивает. Значит, надо сделать что-то иное, такое, что помогло бы нам добраться до старой королевы, и по этому поводу у Кисса появилась некая идея.
В каждой стране есть свои правила и законы, но есть и другой мир, скрытый от чужих глаз. Мир преступности и тех, кто его поддерживает. Понятно, что многие стоящие у власти
имеют к нему то или иное отношение — в беззаконном Нерге очень многое тесно связано меж собой. Как говорится, рука руку моет… Вот в этом направлении Кисс и решил действовать.Наверняка старую королеву держат в тюрьме под другим именем — так, на всякий случай… Значит, надо вызвать такой интерес у… нужных людей к этой заключенной, чтоб они рискнули, и отвели нас к ней. А что может вызвать больший интерес, чем рассказ о старинном кладе? Правда, тут уж нам самим надо было не сплоховать, сделать все, чтоб в нашу историю поверили… Ну, а остальное предсказуемо…
Кисс решил сыграть на людской жадности и скупости, и лучшего претендента на эту роль, чем Тритон, трудно было сыскать. Тут главное — заинтересовать человека, причем заинтересовать так, чтоб он многое решил поставить на кон. С влиянием Тритона и его обширными связями он вполне мог устроить так, чтоб нас пропустили в тюрьму для того, чтоб мы могли выяснить что-то крайне важное у сидящей там бабушки. Правда, нас самих оттуда вряд ли выпустят, но это уже другой вопрос, который мы будем решать по ходу дела…
И еще мой светловолосый спутник вспомнил Визгуна — надо действовать так, как никто не ждет, сделать неожиданный ход… Что ж, можно рискнуть, нам все одно терять нечего.
Кисс, кажется, задремал, а я все думала: кто он такой, этот самый Мард'дуух? Каким человеком он был, и куда пропал? Отчего-то мне кажется, что он, этот беглец, невесть куда исчезнувший много лет назад, чем-то походил на Казначея. Не удивлюсь, если на самом деле окажется, что на этого самого человека в свое время списали все потери, недостачи и убытки, накопившиеся к тому времени в казне. А что, удобно и, что самое главное, на этого бедолагу можно свалить все. Не исключено, если в действительности этому самому Мард'дууху в некоем укромном месте хорошенько врезали по голове, и уже его самого закопали на первом же пустыре, а потом сделали из будто бы удравшего невесть куда армейского поставщика самого что ни на есть настоящего козла отпущения… Ведь недаром же его столько времени искали, но так и не нашли, а ведь человек с такими деньгами рано или поздно, но засветится…
Утром, когда сквозь отверстия под крышей вновь пробились солнечные лучи, распахнулась дверь, и к нам вошел охранник, тащивший на руках ворох одежды.
— Одевайтесь — бросил он ее на пол перед нами. — И быстро. Хозяин велел…
Я глянула — перед нам лежала форма стражников из тюрьмы, один в один похожая на ту, какую носил тот стражник, которому пару дней назад я свернула шею…
— Это что такое?
— Что надо. Хозяин велел вам поторапливаться.
— Не буду я это надевать! — заявила я, не трогаясь с места. — Еще чего…
— И я с ней полностью согласен! — подал голос Кисс. — С чего это мы вдруг обязаны надевать на себя эту… одежду?
— Хозяин приказал…
— Не буду ее надевать! — заблажила я дурным голосом. — Не буду! Не хочу!..
— И я не стану… — пробурчал Кисс. — С чего это вдруг я должен такое надевать на себя…
Охранник удивленно посмотрел на нас — как видно, привык к тому что приказы его хозяина выполняются беспрекословно, а тут что-то начинает упрямиться и капризничать.
— Как хотите… — и он вышел из комнаты. Так, значит надо ожидать появления Тритона.
Хозяин не заставил себя долго ждать. Не прошло и пары минут, как он появился на пороге комнаты, причем вид у него был весьма недовольный и усталый. Вон, круги под глазами залегли — наверное, от бессонной ночи. Исчезла даже привычная восточная невозмутимость. Ну, это понятно: с вчерашнего дня в голове у мужика вертится только одно — как провернуть опасное дело? Притом мужика все еще терзают смутные подозрения — не обман ли та история, в которую он ввязался? А тут еще эти… стали капризничать!..