Пленники судьбы

— Одна эротика. И это меня совершенно не удивляет.

— Будь маркиз жив, я бы сказала, что это он виноват в происходящем, — сказала Ромина, скрестив руки на груди.

— Он мертв, но я по-прежнему чувствую, что он причастен к тому, что здесь происходит.

— Не смешите меня! Мертвые не возвращаются. Когда человек мертв, это означает только одно, — что он мертв. И давайте поставим в этом вопросе точку.

— Ну что ж, я не нахожу здесь ни единого признака взлома. Ничего не украдено. Не нанесено никакого ущерба. Абсолютно ничего. — Юджин пожал плечами. — Как я и сказал, в этом деле я вряд ли могу вам помочь, разве что незваная гостья неожиданно появится снова. Вот тогда и позвоните мне.

— Да может, она и не вернется больше. Вдруг ей все это наскучило и она отправилась в другое место, — с надеждой сказала Ромина.

— На вашем месте я бы получше присмотрелся к слугам, синьора. И держите этот ключ всегда при себе. Надеюсь, эти меры предосторожности окажутся излишними.

После ужина Люк и Козима решили прогуляться вдоль маленького каменистого пляжа. Уже наступили сумерки. На сине-фиолетовом небе появились едва различимые сверкающие звезды, а словно отполированная воском луна сияла, будто натертая до блеска серебряная монета. Люк рассказал о своем браке, о разводе, о работе и о том, как он начал от всего этого задыхаться. Он объяснил, как приезд в Инкантеларию и встреча с ней изменили его.

— Я понимаю, что только теперь начал по-настоящему жить, испытывая полную гамму эмоций. Я чувствую и вижу в красках все, что находится вокруг, начиная от самых маленьких цветов и заканчивая легким морским ветерком, ласкающим мое лицо. Я приехал сюда в надежде обрести покой, чтобы, собравшись с мыслями, решить, куда мне идти дальше и чем заняться в будущем. Но я никак не ожидал превратиться в совершенно другого человека. — Люк с силой сжал руку Козимы. — И уж ни за что не мог подумать, что влюблюсь. — Они продолжали идти, не произнося ни слова, пока наконец Люк, заговорив, не потребовал ответа.

— А ты… влюблена в меня?

Козима глубоко вздохнула.

— Да, Люк. Я влюбляюсь в тебя. Но я боюсь.

— Кого? Розы?

— Нет, вовсе не моей кузины. Мне страшно позволить себе стать опять счастливой. Каждый раз, когда я чувствую радость жизни, что-то вдруг сжимает мое сердце, словно напоминая о Франческо.

— Тебе кажется, что ты не заслуживаешь право на счастье после всего, что случилось с твоим сыном?

— Да.

Он остановился и, притянув ее к себе, заключил в объятия.

— Франческо хочет, чтобы ты была счастлива. Он ни в чем тебя не винит. Если бы не он, ты бы наверняка утонула.

— Как мне хочется верить твоим словам.

— Послушай, я видел его сегодня на набережной. Когда ты уходила, он бросился за тобой. Он бежал вприпрыжку, а затем, улыбнувшись, помахал мне рукой.

В ее глазах появился огонек надежды.

— Я хочу верить в это всем сердцем.

— Доверься мне, Козима. Я бы тебе ни за что не солгал. Все это ново для меня. Я тоже нахожусь в полном замешательстве.

— А почему ты умолчал об этом?

— Потому что не хотел тебя огорчать.

— Разве ты не понимаешь? Это единственное, что может принести мне несказанную радость.

Они продолжали идти обнявшись. Теперь имя Франческо не преследовало их гнетущей тенью, — напротив, они говорили о нем открыто. Острая тоска Козимы по сыну не ослабевала, однако она говорила о нем с огромным удовольствием, подробно останавливаясь на его детских шалостях и вспоминая смешные фразы, которые он когда-то произносил. Люк с интересом слушал о ребенке, который был видим только ему одному, но он страстно желал получить неопровержимое доказательство бестелесного существования Франческо, чтобы рассказать в подробностях об этом Козиме. Хотя пока что он не имел ни малейшего понятия, как можно поговорить с духом.

Они сели на гальку, и Козима постаралась забыть обо всех своих сомнениях. Она позволила себе отдаться страсти и сейчас ощущала лишь грубое прикосновение щетины на своей коже, тепло мужских губ на своих губах, силу его рук, сжимающих ее в объятиях. Находясь рядом с Люком, она ощущала себя в полной безопасности, снова чувствуя себя собой. Последние три года она была лишь убитой горем матерью, лишившейся своего горячо любимого ребенка. Теперь же она опять ощутила себя желанной женщиной.

Приехав домой, Юджин застал Альбу и Розу за приготовлением ужина. Жена тотчас кинулась к нему с вопросами, не в силах скрыть своего волнения.

— Ну и как, как теперь выглядит замок? Расскажи все по порядку.

Альба пошла на кухню, чтобы проверить, готовы ли макароны. Она не желала ничего слышать о замке.

— Он потрясающий, — сказал Юджин, снимая фуражку и почесывая затылок. — Я, кстати, видел любовное гнездышко маркиза.

— А ты разыскал таинственного посетителя?

— Как я и предполагал, — ничего, ни одной зацепки.

— Как скучно. И нет ни одного малюсенького привидения? — Роза пробежала своими ярко-красными ногтями вниз по его груди. — А мне бы так хотелось заняться с тобой любовью в том флигеле.

— Не думаю, что это возможно, поскольку теперь дело переходит в руки инспектора Люка. — Он даже не потрудился скрыть прозвучавшие в его голосе нотки негодования.

— Так он и впрямь собирается охранять дверь?

— Думаю, что да. А как еще он сумеет поймать незваного гостя?

— Боже мой! Как я обожаю тайны!

— Не думаю, что здесь какая-то тайна. Но знаешь что? Кажется, Ромина превратила это место в отель.

— Да ты шутишь!

— Нет. Я видел там столько народу.

— Только не говори об этом маме. Она наверняка придет в ярость!

— О чем это мне не надо говорить? — спросила Альба, появившись в дверях с огромной чашей. Юджин и Роза переглянулись.

— Похоже, новая хозяйка приспособила замок под гостиницу.

От неожиданности Альба чуть не выронила чашу.

— Что? Ты уверен в этом?

— У нее столько гостей. На террасе, должно быть, собралось около пятнадцати человек, — явно преувеличивая, сказал он. — Они пили вино и играли в карты.

— А разве это не способствует нашему бизнесу? — спросила Роза.

— Инкантелария не в состоянии принять всех этих людей.

— Вряд ли пятнадцать человек могут на что-то сильно повлиять. — Юджин явно получал удовольствие, подтрунивая над своей тещей.

— Ты не знаешь, сколько народу на самом деле может поместиться в этом замке. К августу их число может вырасти до пятидесяти… — Альба плюхнулась в кресло. — Мне вовсе не нравится идея превратить замок в место для развлечений. Они, вероятно, рассказывают своим гостям истории о нем, проводя экскурсии по комнатам. Это неправильно.