Пленники вечности

Дрель, давясь от смеха, поспешила врезаться в толпу. За ней поспешил и назгул, размышляя, не на беду ли он завел разговор с грозным князем.

Глава 17. Балаганные разговорчики

Шатер князя, разбитый по приказу Никиты Романовича, ярко выделялся на фоне простых стрелецких палаток и крытых возов. У входа валялись гербовые рыцарские значки, собранные по всему тирзенскому ратному полю, так же, как и перед шатром Серебряного. Только стан Басманова не украшала геральдика: опричный воевода не любил сообщать целому свету о своем местопребывании.

Ангмарец не без удовольствия потоптался по вышитым серебряными и золотыми нитями грифонам и драконам, кивнул знакомым ратникам на входе и вошел. Толмач был тут как тут, равно как и экспансивный комедиант. Сам воевода восседал на лебяжьих подушках, в просторном татарском халате, прихваченном золоченым кушаком. Таким его назгул никогда не видел, отметив про себя, что богатырскую стать опричнику придавал отнюдь не контур доспехов. «Видно, — подумал ангмарец, — физкультурой баловался с детства, или от природы такой ладный…»

Прямо перед князем лежали несколько кукол, принесенные из театрального шатра. Басманов с нескрываемым интересом шевелил рычажками и приводными веревочками, хмурясь и что-то бормоча себе под нос.

— Хитро, — сказал он, поднимая глаза на вошедшего. — А я думал, что сложнее органной пищали или механического соловья крымского хана ничего и не бывает в целом белом свете.

Ангмарец присмотрелся. Ничего особенного, решил он, простые рычажки, правда, весьма изящно и тонко сделанные.

Это — в смысле управления фигуркой. А вот что касается доспехов и костюма… Да, образцовским куклам до этих далеко, заключил назгул.

В шатер вошел косящий на один глаз мужчина в солидном возрасте, в синем стрелецком кафтане. Тут же сорвал с головы лисью шапку и приноровился мести пол седыми кудрями.

— Оставь это, мил человек, — безразлично повел рукой Басманов, не отводя взора от распростертого «орландо». — Никита Романович говорил, ты всякую германскую машину разобрать можешь, и две новые собрать.

— Так мы, того-этого, княже, в пищальных замках разбираемся, воротах да всяком таком…

Мастер пушечного наряда бормотал, а сам буквально пожирал куклы горящими глазами. Видно было невооруженным взглядом, что страстно жаждет он их тут же разодрать, как тот Чикатило, посмотреть, что внутри, а может — даже подковать напоследок.

— Глянь пока, служивый, потом слово молвишь — осилит ли кто такое у нас, али закордонники нас обошли в умении?

Мастер под протестующие крики комедианта схватил «орландо», словно паук муху, и выволок из палатки. Толмач урезонивал причитающего сицилийца.

— Не знаю, — протянул Басманов, весело поглядывая на комедианта, — как эти бесовские фигуры шевелятся, и может ли кто уразуметь сие. Но что касаемо доспеха на истукане и платьицев — в моем поместье пара кузнецов да три девки за ночь подобное осилят.

— Дозволь слово молвить, — подал голос назгул и по кивку начал: — Про Ариосто и его вирши закордонник правду говорит. Вряд ли кто из простых людишек сможет все прочесть и запомнить.

Он особо выделил слово «простых».

— А кто сможет? — прищурился опричник.

— Есть у меня такие в отряде, кто совладал бы. Да мало того, перевел бы кое-что и на нормальный язык с басурманского.

— Так это целому монастырскому подворью не по силам, — покачал головой Басманов.

Ангмарец упрямо продолжал:

— Монахи долго переводить будут, мои скорее управятся.

— Это уже дело, — заметил Басманов. — Государь по-германски разумеет, балаганщики тоже. На первый раз сгодится. Но если по сердцу придется ему представление, то надо по-нашенски. Отрядишь нужных людей… Что нос воротишь? Не обидят их, князь ручается, мало тебе? Не к зверю в логово отпускаешь, чай!

— Лучше бы, княже, мы бы перевели, на папире записали, и заслали бы в Москву. А там комедиантов живо научат по-русски представление давать.

Басманов хотел было осерчать, но только вздохнул.

— После обговорим. Дальше что скажешь?

— Надобно для этого найти книжицу этого самого Ариосто. Иначе придется со слов записывать латиницей… Возни много.

Спросили у комедианта, где взять творение средневекового рифмоплета. Тот удивился, пожал плечами. По его словам выходило, что он от своего отца и деда выучился наизусть декламировать множество стихов, а само произведение никогда не видел и не интересовался им.

— Ничего, — сказал на то Басманов. — Велим купцу новгородскому Баженову достать. Он у черта ступу купить может, если расстарается. Он как раз поставками для воинства занят. На днях, Никита Романович говорил, сам пожалует.

Ангмарец стал пересказывать замыслы Дрели, загоревшейся идеей собственного театрика:

— Они в своей заморской артели действительно годами учатся куклами управлять. Но и мои людишки кое в чем собаку съели. Смогут очень быстро научиться управлять куклами, надо только пару раз глянуть, как закордонники орудуют.

— Этот вот нахал, — указал подбородком на комедианта Басманов, — хотел воспротивиться. Говорит, шельмец, что в святая святых его богадельни нечего чужакам соваться. Но я его урезонил. Кому надо — посмотрят на их бесовское искусство.

Опричник внимательно посмотрел на ангмарца.

— А может, твои волшебные люди еще и кукол изготовить смогут?

— Простеньких смогут, — сказал назгул. — Но не чета этим, конечно. Тут настоящие золотые руки нужны.

Басманов рассмеялся.

— Если бы сказал, что сей час изготовишь фигуры колдовские, ей-богу поддел бы тебя на дыбу. Уж больно много для простых христиан смыслят твои воины.

«Это что, дружеская шутка? — спросил у себя назгул. — Или он всерьез? Может — плюнуть на всю эту затею? Но нет, уже поздно. Да и Дрель скулит, хочет какого-то настоящего дела для себя, устала по кораблям да бивуакам мотаться…»

— Выходит по твоим словам, — сказал опричник, — что нужно только книжицу достать, мастеровых да кузнецов изыскать, и можно свой собственный балаганчик запускать во вражьи земли?

— Нужно заплатить отпускную артели в Генуе, — стал перечислять назгул, — посмотреть несколько раз на работу залетных артистов. Ну — и время надобно на перевод, изготовление кукол и обучение.

— Завтра закордонники дают спектакль, хотелось бы посмотреть после них на умение твоих людишек.

Ангмарец вздохнул, недобрым словом помянув Дрель.