Плетеный человек

В общем — рефлексировать и оглашать округу воплями “какое же я чудовище!” я не буду. Идиотизм, никому не поможет и вообще.

А на отращивание своего всего — надежда есть, и не беспочвенная. Ну а нет — да и хрен с ним. Буду киберкентавром на байке — не худшая участь, если разобраться, по теперешним временам.

С собой — в общих чертах ясно. И это… сносно. До “хорошо” не дотягивает, но сносно.

А теперь вопрос Благого, точнее пейзанства, религией и ангелочком в ум контуженных.

Скоты, идиоты, прочее подобное — это не важно, даже если так и есть. В мире, где счёт людям в лучшем случае идёт на десятки миллионов. А если подумать — то скорее “живым разумным”, хотя металюдей привычнее людьми считать, потому что всё равно — люди. Ну, в общем, почти пять сотен человек — ценность. А они умрут. Быстро и болезненно, если я на них махну рукой.

Гремлины УЖЕ чувствуются, корёжат в Благом технику во славу Идеи Великой Энтропии. И чувствительность у меня, калечного, подросла, мимоходом порадовался я плюсу.

Ну так вот. Техника — накроется идеей. Нечистики бодро рванут на свободное от ангельской защиты место. И… чёрт знает, почему выжили старики и столько детей.

Арискино — на границе со столицей. Схлопотало греев от души, пока Берегиня и нечистики не… ну в общем помогли как-то. И там массовые смерти больных, стариков и детей.

Зеленюки — та же картина, только в профиль. Рядом военная база, соотвественно, схлопотали Зеленюки душевно и тоже помирали, но им с ведьмами повезло — небывальщина и её порождения им вреда, как поселению, не нанесли. Но стариков и детей выжило мало, что и понятно.

А в Благом — дохрена. Может, и радиация не дошла. Но есть у меня подозрение, объясняющее, почему я не фоню, как могильник. Нечистики не фонят. А ангел, если разобраться, не столько воздействовал на площади. Он своим ТЕЛОМ прикрывал область. Почему, думаю, и был полым. Почему я столь легко его схарчил.

А сейчас эта небывальщина развеется, ну и… понятно. В общем, благовчане начнут помирать массово. Радиация, нечистики, отсутствие магических технологий производства пищи, да и просто бытовых.

— Леший!!! — взревел я голосом, да и в небывальщине, насколько получилось.

Неподалёку расположенное Благое на мой рёв отозвалось скорбными подвываниями. Нужно отметить — гораздо дружнее и музыкальнее, чем подвывания попу. Галки или ещё какое вороньё тоже не остались безучастными — закружили в небе, с соответствующими им звуками.

Ну и мужичок объявился. Я в том, что призову — почти не сомневался. Но было интересно, появится ли арискинский пухлик или дылда со сложностями в кикиморной области. Появился пухлик, ну я его и лучше знаю.

— Чего тебе, Кащей? — не слишком довольно буркнул нечистик, одёргивая свой шикарный пинджак. — Неуютно тут… хотя и получше. Ты что, тварь местную заборол?!

— Типа того.

— Силёо-о-он, — аж присвистнул Леший. — И сильнее стал, — прищурился он. — Но порвало тебя знатно, — деликатно отметила нечисть.

— Наблюдательный ты — сил нет, — озвучил я, на что лешак довольно покивал, мол он — такой. — Лес без присмотра. Смекаешь?

— Смекаю, Кащей, — расплылся в довольной лыбе Леший. — Хоть дерева нормальные выращу, а не это… — брезгливо сморщился он на редкий лес.

— Ты не торопись. Я вот тварь победил и всё такое. И лес тебе…

— Так либо я, либо Поляныч. А тебе-то какая разница? — ехидно прищурилась на меня нечисть.

Вот ведь скотина продуманная, внутренне посетовал я. Ну ладно, договороспособен, попробуем, всё же, повернуть по-моему.

— Могу и извести под корень. Сжечь и солью присыпать, — мечтательно заявил я.

Лешак на это мордой покраснел, стал надуваться, аж когти сверкнули. Но посмотрел на мою мечтательную физиономию и ехидно шевелящиеся тросы, сдулся и лапой махнул.

— Хочешь чего? — хмуро буркнул он с видом сиротинушки.

Это он зря — с такими щачлами, чуть ли не на плечах лежащими и шмотками от Прадо — сиротинушка неубедительно выглядит, факт.

— Неделю звери людей не тронут. Лес в село не лезет. Ну и подвластные твои тоже гадить не будут. Конкретно, тут, в Благом и по дороге сюда, — чётко обозначил я.

— Седмицу... Тяжко, за каждым-то уследить… И сил много надо — лес растить, погань от твари-то осталось ещё…

— Вот ты жадина, — констатировал я. — Сам-то что хочешь?

— Я? Ну-у-у… Платок хочу, — махнул рукой Леший.

— Тебе мало? — реально удивился я.

— Так то кикиморам, шишигам, — продемонстрировал лешак репродуктивные мощи и похвальную толерантность. — А мне другой хочется. Себе, — аж застеснялся пухлик.

— А что за платок-то? — заинтересовался я.

И с трудом не заржал вслух, после описания. Судя по всему, лешаку запало в сердце… пляжно-банное полотенце. Леший знает, где он его увидел. Но описание однозначное — махровое, “с песочком золотым, водицей синей до неба, деревами заморскими. И солнышко ласкает. Хочу любоваться иногда” — стеснительно признался нечистик.

— Будет, — посулил я с каменной мордой. — Но не скоро. Месяц, а то и более — лечиться буду. Но будет, моё слово.

— Вот и славно, вот и хорошо, Кащеюшка, — ликовал леший. — А месяц али два — так то разве ж долго? Оберегу людишек. От зверья, да других злодеев, — веско покивал он.

— Бывай тогда, Леший.

— Бывай, Бессмертный, — натурально поклонился Леший.

Чего раньше не делал — видно, следствие моей победы над пакостью в Благом. Или полотенце — чёрт его нечистую душу знает. И утопал Леший в сторону леса, деловито оглядываясь и лапами размахивая.

Но это было полдела, хотя немаловажным. Ну, хорошо, вот неделю не буду медведи и прочие комары благовчан харчить. А через неделю — схарчат. Ну и прочие проблемы не решатся.

Этих “рабов ангелячих” надо либо возглавлять… Что мне ТОЧНО нахер не сдалось. Их же натурально порабощать придётся! Ради ихнего блага, но мне лень. И просто не хочу, да.

Либо надо их в более-менее устоявшиеся селения перегонять. Потому что тут — не я, так какая-нибудь группа магов их поработит. Ну не факт, но мне так видится.