Плевать мне на игру! Топ три

— Есть всего два варианта, получить печать от судьи, который выдал тебе грамоту или сгореть заживо.

— А более радужные варианты?

— Прости, но на проклятом материке радуга не водится.

Пылающий рыцарь, что был готов потянуться к карете рукой, обнажил меч и ударил коня по бокам. Эльдман задумался о том, чтобы столкнуть его с лошади и в образе летучих мышей вернуться на карету, но сгоревшая до костей рука Брутуса помогла избавиться от этой мысли. Вместо этого, он достал из инвентаря тяжелый меч рыцаря смерти и сбросил его с крыши кареты под ноги жеребцу. Так как уровень меча, был под стать рыцарю боли, пепельный жеребец получил урон и сбавил ход. Брусут понял замысел Эльдмана и вместе с ним принялся опустошать инвентарь. С крыши кареты в преследователей полетели мечи, щиты и шлемы, а когда те закончились, Младший и громила принялись разбирать карету по частям.

— Вижу мост! — сквозь ветер крикнула им Сильвина.

Эльдман посмотрел вперед и увидел среди скал, куда они направлялись быструю реку, а над ней высокий, порушенный мост. Лишь тонкая линия каменной кладки соединяла эту и ту сторону. Карета просто физически не могла на ней уместиться, но Сильвина целеустремленно повела лошадей в сторону моста.

— Скорей, встаньте на край кареты, чтобы её сильно накренило вправо!

Эльдлман и Брутус ухватились руками за сиденье и откинулись спинами наружу, из-за чего карету сильно наклонило, а через секунду она и вовсе встала на боковые колеса. Призрачные лошади перемахнули через обрыв и потащили за собой карету, которая чудом проехала по тонкой линии моста. Бейгл безмозговый вновь выпрыгнул из каменного гроба на полуразрушенный мост и взорвался вместе с опорной колонной. По мосту, который и без того жил затаив дыхание, пошел обвал. Пылающий рыцарь попытался проскакать по падающим камням на другую сторону, но так же, как и мост оказался в объятиях бурной реки.

— Вот это было здорово! Так здорово, что мне захотелось петь, — обрадовался Брутус, наблюдая как лошади рыцарей боли топчутся на том берегу.

— Я избежал одной пытки, а ты уже готов подвергнуть меня другой? — косо посмотрел на него Эльдман.

— Не будь занудой, хорошая песня никому не повредит, — ответил Брутус, опустошая флакон проклятого зелья.

Здоровье громилы восстановилось, однако увечье в виде обожженной руки осталось при нем. Чтобы залечить свои раны, он вытащил сына кровавого лорда из гроба, и занял его место. Однако чтобы целиком уместиться в него, Брутусу пришлось изрядно измельчать. За несколько минут он высох, словно мумия, отчего окровавленные бинты повисли на дряхлом теле.

— Чего это с тобой? — удивился Эльдман.

— По-другому, я в свой гроб не помещаюсь, — пояснил Брутус. — Приходится рассеивать накопившуюся манну, так как она является источником моей физической силы.

— Как твой саркофаг ещё не рассыпался? Ты дважды отразил им пламя Чеширского губителя, затем удар рыцаря смерти и рыцаря боли. Он что, постоянно восстанавливает очки прочности?

— Нет, просто он легендарный, — Брутус погладил шершавую крышку каменного гроба. — Я сделал его, ещё когда был живым сильным заклинателем. Я знал, что ждет меня после смерти, вот и вложил все свои сбережения и магические силы в этот предмет. Его, как и другие предметы легендарного качества, так просто не уничтожишь.

— А что насчет, горбатого, который бесконечно из него вылезает?

— Ты о Бейгле? Он был моим слугой при дворе. Бедолага упал с лестницы и свернул себе шею. Я не захотел с ним расставаться, да и решил, что компания в загробном мире не помешает вот и похоронил его вместе с собой. Теперь он часть способности моего гроба, но об этом поговорим позже, сейчас мне нужно набраться маны и отдохнуть.

Брутус накрылся каменной крышкой с головой и начал петь.

Вечером к столу мастер пригласил

Верного слугу и его спросил -

"Сколько раз ты, встречая моих гостей,

Никого никогда за дверь не провожал?

И ты поймёшь теперь, что я в тайне держал".

В те дни, когда я в настроении бываю,

Сидя у огня, черепа перебираю.

Все, все кто не прочь поразмять немного кости

Вас жду в эту ночь, мастер приглашает в гости.

Преданный слуга улыбнулся тут:

"Я любил всегда свой нелёгкий труд!

По ночам сижу, за ножом слежу,

Фигурки вырезаю из костей,

С ремеслом дружу, обожаю гостей!"

В те дни, когда я в настроении бываю,

Сидя у огня, черепа перебираю.

«Король и Шут»

К рассвету, видимая только Эльдману зеленая нить стала ярче, что говорило о том, что вскоре их взору предстанет белый чернокнижник и его армия мертвецов и других ужасных чудовищ. Крышка каменного гроба сдвинулась в сторону и из него поднялась иссохшая мумия. Брутус встал в полный рост, хрустя костями прогнулся в спине, а затем, напрягая сухие мышцы, увеличился в размерах, от чего все бинты плотно натянулись, повторяя рельеф его крепкого тела. Он вновь стал привычным для Эльдмана громилой, с широкими плечами и большими, как молоты кулаками.

— Что я пропустил? — продолжая потягиваться, и напрягать разные группы мышц, спросил Брутус.

— Ничего особенного, — ответил Младший, не сводя взгляда с Декера, который сидел напротив. — Пообщался чутка с нашим гостем и выяснил, что кровавый лорд Зирот не в лучших отношениях с белым чернокнижником Диартемисом. А если говорить точнее, — Эльдман не смог сдержать улыбку, — Мой хозяин пытается подчинить себе проклятый материк, а вместе с ним и остальных кровавых лордов. Этот щенок станет отличным рычагом в переговорах за контроль над западными землями.

— Мой отец сокрушит и тебя и белого чернокнижника! — сквозь зубы произнес Декер. — Твой хозяин обычный человек, а мой отец истинный кровавый лорд, всесильный лич!

Сыну кровавого лорда, который ещё при жизни привык к почтительному уважению, красивым женщинам и уютным апартаментам, была противна компания гниющих мертвецов, из-за чего Эльдман стал подозревать его в качестве игрока. Младший не знал, как именно Инстрис распределял роли участников игры, а потому допускал возможность, что один из них сидит прямо перед ним. Всю ночь он вел с Декером беседу и пытался вывести его на чистую воду, но так и не добился результата.

— Простите, что вмешиваюсь в разговор, — обернулась к ним Сильвина, — Но, это неприемлемо, что какой-то человечишка считает себя, вашим хозяином! Только прикажите, я заставлю его склониться перед вами.

— Диартемис далеко не простой человек, он чернокнижник 87 уровня, — словно рассуждая, произнес Эльдман. — Ему хватит просто вздохнуть, чтобы рыцари боли обратились прахом, именно поэтому мы и едем к нему. Кроме того, он поднял меня из мертвых, без его покровительства я быстро ослабну и умру.

— Это можно исправить, — заявила Сильвина. — Я слышала о ритуале, который освобождает нежить от контракта с чернокнижником. Неважно как он силен, я не потерплю, чтобы кто-то смотрел на вас свысока!

— Рад твоей преданности и самоотверженности, но пока утихомирь свой пыл. Сейчас белый чернокнижник единственный, кто сможет защитить меня от пустых в пылающих доспехах.

— Вовремя ты о них вспомнил, — Брутус уставился на горизонт. — Кажется, они нашли способ, обогнуть реку.

По просторной долине, где почва высохла и пошла глубокими трещинами, мчалось четыре всадника на пепельных жеребцах. Все в тяжелых латах и жарком пламени, ведомые лишь желанием привести мертвый закон в исполнение.