Плейбой

– Ни за что полиция не забирает.

– Вы мне не верите? Я честно говорю.

Владимир Сергеевич увидел откровенные глаза Антона.

– Почему, верю, – тут же поправился он. – Но мне никто не нужен, а тем более твои друзья. Ты давай ешь, вон как исхудал.

Антон впихивал себе в рот очередной бутерброд, а Владимир Сергеевич сидел поглядывая на него и изучал молодого человека.

– Молодец, ешь больше. А вот руки твои надо привести в порядок, – заметил он.

Антон растопырил пальцы. Да, действительно, ногти были отвратительные, хоть и чисто вымытые. Он быстро спрятал руки под стол.

– Так и будешь сидеть? Ешь, давай. – Владимир Сергеевич подошел к открытой форточке и закурил. – Сам куришь?

– Очень редко.

– Опять молодец!

Владимир Сергеевич взглянул на Антона, выпуская дым в форточку: – Воруешь, наверное? Или тоже редко?

– Я не ворую. Я не вор, – твердо ответил Антон и встал.

– Да сиди ты и ешь, – остановил его Владимир Сергеевич. – Сейчас будем отдыхать.

Они вместе подвинули стол в центр комнаты и раздвинули диван.

– Подушки есть? – по-хозяйски спросил Антон.

– Возьми пару подушек и плед в шкафу. – Владимир Сергеевич подошел к столику, налил еще рюмку коньяка, выпил, закусил салатом.

– Вставать во сколько будем? – спросил Антон, раскладывая подушки.

– Как встанем. У меня еще впереди два выходных, – объяснил Владимир Сергеевич. Он прикрыл окно, скинул с себя костюм, носки…

Антон последовал за ним и снял свой новый спортивный костюм.

– О, брат, тебя откармливать надо, – заметил Владимир Сергеевич, глядя на его худенькое тело. – Ложись к стене и не провались там. Я потом твои косточки не соберу.

Через пять минут Антон уже отключился и спал мертвым сном. Владимир Сергеевич смотрел на него и удивлялся, как такой парень оказался на улице. Сегодня он решил выяснить все обстоятельства, которые обрушились на его голову. Долго себя мучить мыслями он не стал: усталость брала свое и он незаметно тоже погрузился в сон.

Спали они долго, часов до трех дня.

Владимир Сергеевич почувствовал, как Антон уткнулся ему в бок и сопел, закинув одну ногу на него. Он открыл глаза:

«Видно, измучился парень, – подумал он. – Давно человеческой жизни не видел».

Ему стало его до того жалко, что он не смел нарушить его сон. Он впервые встречал такого человека, в котором сочеталось сразу несколько природных цветов: смуглое тело, светлые волосы, темные брови и голубые глаза.

Владимир Сергеевич осторожно убрал его ногу и встал с дивана. Он взглянул в окно и прошел на кухню, прихватив с собой остатки завтрака. Когда он вернулся, Антон уже лежал с открытыми глазами.

– Как успехи? – спросил он Антона.

– Кажется, теперь выспался, – ответил он.

– Сейчас будем обедать, потом выйдем на улицу.

За столом на кухне Антон спросил:

– А правда, что Питер красивее Москвы?

– Ты знаешь, вот живешь и ничего не замечаешь. Работа, дом, опять работа – некогда даже отдохнуть по-человечески, – ответил Владимир Сергеевич. – А вообще, ты прав. Питер намного красивее Москвы.

– Мне тоже об этом говорили. Я никогда здесь не был.

– Сам-то ты откуда?

– С Кубинки. Это шестьдесят километров от Москвы.

– Ну и…

– Ушел из дома. Жил с матерью в ближайшей деревне. Она не работает, пьет, мужиков-алкашей водит. Те напиваются, дерутся…

– А школа?

– Ходил в девятый класс, потом ушел из дома. Это было еще год назад. Потом Москва, подвал. Жил с другом, с которым там, на вокзале, познакомился. Его два дня назад менты забрали, а я остался один.

– Значит, со школой у тебя навсегда завязано, – заключил Владимир Сергеевич.

– Наоборот, мне надо учиться, – возразил Антон, взглянув на него своими большими голубыми глазами. – Я хочу в институт пойти потом.

– Тебе сейчас сколько лет?

– Пятнадцать.

– Ну, время еще есть, успеешь.

– Время есть, возможностей нет. Завтра я с вами расстанусь, а может, и сегодня – вот и вся моя сказка питерская кончится.

Владимир Сергеевич ничего не ответил, промолчал, выставляя перед ним остатки завтрака.

– Сейчас пойдем в кафе, нормально поедим, потом в магазине купим продукты. Ты готовить умеешь? – спросил он Антона.

– Я? – удивился Антон. – Я умею яичницу, картошку жареную, суп могу, только он у меня неважный получается, – стал он перечислять свои способности.

– Ну, вот и молодец, – одобрил Владимир Сергеевич.

– Можно я вас попрошу? – сказал Антон.

– О чем?

– Не называйте никогда меня таким словом – «молодец».

– Почему же? – удивился Владимир Сергеевич.

– Никакой я не «молодец». До этого мне далеко.

Владимир Сергеевич хлопнул Антона по плечу, улыбнулся.

– Будешь молодцом, собирайся, пошли ужинать в кафе. С этими остатками, что на столе, ты никогда не поправишься.

Здесь, в кафе, впервые Антон почувствовал себя человеком. Он ел нормальную вкусную пищу, пил горячий чай и боялся, что сказка, эта может скоро закончиться. Ему этого не хотелось, но он не знал, как сделать так, чтобы все продолжалось бесконечно и именно здесь, в Питере, с этим добрым человеком, Владимиром Сергеевичем. Все зависело теперь только от него. Вот возьмет он и утром вышвырнет его за порог – останется тогда Антон на улице как бездомная собака, да еще в незнакомом городе, о котором он только слышал. Если в Москве он отлично знал свой район обитания, то здесь, в Петербурге, для него было все совершенно чужим.

Самое главное, Антону понравились здесь люди. Они наверняка были такими же доброжелательными, как этот Владимир Сергеевич. Москвичи – они совсем другие…

Угождать и подхалимничать Антон не собирался – это было не в его правилах. Он старался всегда быть самим собой, потому что он, хоть и маленькая, но личность, и делал все так, как считал нужным. Антон прислушивался к мнениям старших, хотя в его жизни таких мнений было ох как мало, делал выводы и принимал сам решения. Сейчас первостепенным для него было определиться, и он с тревогой ждал когда поступит предложение оставить эту квартиру навсегда.