Плейбой
Шрифт:
Мне страшно и любопытно одновременно.
Одно сообщение оказывается от Женьки.
«Не знаю, подойдёт ли, но мне кажется, это твоя тема, — пишет девушка. — Так или иначе, у всех нас проблемы чаще всего связаны с парнями J».
К тексту была прикреплена песня «КейСи — Бог с тобой»; вообще-то, мне не нравится, как поют девушки, но эта меня действительно цепляет, хотя на словах «мне уже не больно» и «я больше не заплачу» я чувствую как раз-таки противоположное.
А вот второе сообщение действительно оказывается от Странника.
«Это
Потираю лицо ладонями и подхожу к окну; вглядываюсь в темноту, которая рябит горящими окнами девятиэтажки, и пытаюсь понять, почему из огромного количества пользователей этот парень со странным ником выбрал именно меня. Почему ему показалось, что именно со мной он сможет подружиться — пусть и только виртуально? Ему хватило нескольких взглядов на мои фотографии, чтобы понять, что я за человек? Такое под силу только психологу и то не всегда…
Опускаю взгляд и замечаю фигуру Лиса, сидящего на скамейке у моего подъезда.
Почему он всё ещё здесь?
Словно чувствуя на себе мой взгляд, парень поднимает голову, и я шарахаюсь от окна: не хватало ещё, чтобы он подумал, будто я за ним подсматриваю…
Бросаю беглый взгляд на экран монитора и выхожу из комнаты: ничего страшного не случится, если я отвечу своему совсем не странному «другу» чуть позже.
— Ты сегодня поздно, — удивлённо констатирует папа. — Обычно ты стараешься вернуться домой до темноты.
— Да, я… немного задержалась в библиотеке, — вру без зазрения совести.
Думаю, родители пока не готовы узнать о том, что я полдня провела в квартире у незнакомой женщины, сбежав от парня, который меня изнасиловал.
Да уж, разговор был бы тот ещё.
— Но ты хотя бы начала выбираться из своей раковины, это похвально, — улыбается мама. — Я уже и не надеялась на это.
Виновато улыбаюсь, прекрасно понимая, что весь этот год трудно было не мне одной — мои родители тоже настрадались, слушая мои истерики как ночью, так и днём; я мучила всех, считая, что у меня есть на это полное право…
Боже, какая же я эгоистка…
— Я стараюсь исправиться, — заверяю обоих родителей. — Честно.
— Это здорово, милая, но ты не обязана делать то, что тебе не хочется, — качает головой мама. — Не нужно пытаться быть другой просто потому, что от тебя этого ждут другие; не нужно подстраиваться под кого-то, потому что для кого-то новая ты стала неудобной. Будь собой. И не позволяй никому делать из тебя кого-то другого.
Киваю, со вздохом впитывая в себя прописные истины, и начинаю за обе щеки уплетать свой ужин: надо же, я и не знала, что так сильно хочу есть, пока не взялась за вилку.
Видать, стресс от очередной встречи со Сталевским даёт о себе знать.
После ужина папа зовёт меня посмотреть с ним фильм, но моё неуёмное желание ответить Страннику с каждой минут всё сильнее, так что я отказываюсь и прямиком иду к себе, где сажусь за ноутбук.
«Почему именно я?» — спрашиваю и с удивлением понимаю, что мой собеседник сейчас онлайн.
«Что ты имеешь в виду?» — тут же получаю в ответ.
«Ну согласись, что ткнуть пальцем в небо и с первой попытки попасть на мою страничку в такой глобальной соцсети было бы попросту нереально. Значит, ты сознательно выбрал именно меня. Вот я и спрашиваю — почему?»
Несколько минут он просто молчит, хотя по-прежнему остаётся в сети, и я уже начинаю думать, что ему нечего ответить, когда он начинает набирать сообщение. Его ответ получается довольно объёмным, если судить по тому, что печатал он минут семь, но то, что я прочитала, заставило моё сердце ухнуть куда-то вниз:
«Я бы тебя на руки взял,
Я бы тебя взял и унёс,
Тихо смеясь на твои «нельзя»,
Вдыхая запах твоих волос.
И, не насытившись трепетом тел,
Стуком в груди нарушая тишь,
Всё просыпался бы и глядел,
Плача от радости, как ты спишь.
Я бы к тебе, как к ручью, приник,
Как в реку в тебя бы вгляделся я,
Я бы за двести лет не привык
К бездонной мысли, что ты моя.
Если бы не было разных «бы»,
О которые мы расшибаем лбы…»
Теперь наступает моя очередь на несколько минут впасть в ступор и потерять дар речи от прочитанного. В этом стихотворении — пусть и не Странник был его первоначальным автором — чувствовалась душа, как если бы он писал её искренне, а не просто для того, чтобы произвести впечатление на наивную дурочку. И впервые за весь год меня не штормило от омерзения и не хотелось отмыться от мысли о том, что мной заинтересовался парень. Внутри растекалось приятное тепло, согревающее душу, а сердце соревновалось с лёгкими в скорости — я даже мыслей своих не слышала от его стука.
Очевидно, я молчала слишком долго, потому что снова получаю сообщение от Странника.
«Я же говорил, что мы с тобой друг другу как пара не подходим, но это не значит, что я этого не хочу, — читаю и снова чувствую жар — на этот раз иного рода, и меня это пугает. — Ложись спать, красавица. Пусть во сне тебе приснится кто-то надёжный, а не я».
Захлопываю крышку ноутбука и чувствую, как пылают мои щёки: ещё никогда прежде парни не посвящали мне стихотворений.
А ещё мне было интересно: нормально ли то, что я, не зная человека в лицо, доверяю ему так же, как и себе самой?..
Скорее всего, нет.
Ложусь спать, оставив тусклый свет настольной лампы, и буквально тут же проваливаюсь в сон, в котором я должна была, по совету Странника, увидеть кого-то надёжного, но вместо него вижу внука Анны Андреевны.
Самый надёжный человек на свете, ага.
Глава 6. Алексей
Чужеродный предмет в квартире бабули я увидел сразу после того, как вернулся, проводив Кристину. На полу под вешалкой у входной двери, он смотрелся как пришелец среди толпы обычных прохожих: как-то экзотично и почему-то совершенно не к месту. Хотя по виду это был обычный среднестатистический чёрный рюкзак, который можно встретить где угодно.