Плохая девочка. 2 в 1

– Да что я тебе сделал такого?!

– Извини. – Вздыхает Мариана.

Отходит и выталкивает всех из помещения. Они протестуют, но девушка непреклонна. Выпроводив их за дверь, она запирает засов и возвращается ко мне. Шум и музыка остаются снаружи.

Мое сердце стучит как сумасшедшее, и я не знаю, как его унять. Наверное, девушка тоже его слышит.

Мариана

– Больно? – Спрашиваю я, разглядывая его нижнюю губу.

В месте удара ткани рассечены, отекли и кровоточат.

– Нет. – Отвечает Кай.

Я беру ватный диск, пропитываю антисептиком. Парень разводит ноги в стороны, чтобы я могла подойти ближе. Встаю прямо перед ним и осторожно касаюсь области вокруг рассечения.

Кай закрывает глаза и усмехается. Теперь ему больно, но он смеется над этой болью.

– Выглядит ужасно. – Хрипло говорю я.

– Ерунда. – Теперь парень не опускает веки, глядит мне в глаза.

Я замираю. Забыв о ране, разглядываю короткий шрам на его брови, горбинку на переносице, длинные ресницы и грубые скулы. А затем перевожу взгляд на витиеватые линии на смуглой коже.

– А это?

– Что?

– Татуировки. – Поясняю я. – Больно было их делать?

Мне очень хочется к ним прикоснуться.

– Больно. – Кивает Кай. – Но боль – это хорошо. Мне нравится ее чувствовать.

Его пальцы касаются моего колена, и я вздрагиваю. Мы сталкиваемся взглядами и молчим. Часто и шумно дышим.

– Зачем ты это сделал? – Говорю еле слышно.

Мой голос куда-то пропал.

– Не знаю. – Дыхание Кая обжигает мне шею.

– Ясно. – Продолжаю обрабатывать его рану, но сосредоточиться не выходит.

Я стою так близко к нему, что чувствую тепло его тела, и постоянно думаю о том, каким бы было это прикосновение, окажись мы обнаженными. Кай продолжает пристально разглядывать мое лицо.

– Я не хотел, чтобы он целовал тебя. – Наконец, произносит он.

Моя кожа покрывается мурашками.

– Почему? – Выдыхаю я.

– Наверное, из-за сегодняшнего матча. – Пожимает плечами Кай. – В отместку.

Ложь.

Я делаю тяжелый вдох.

– Не из-за того, что происходит между нами? – Спрашиваю с усмешкой.

– А между нами ничего особенного не происходит, – хмыкает он.

Наши глаза снова встречаются.

Я чувствую, как Кай задевает мои бедра пальцами. Это не случайно. Он трогает меня намеренно. Потому что ему этого хочется. Чтобы этот парень не говорил, его глаза предают его. Кай хочет меня. И это желание настолько сильное, что причиняет ему боль.

–Ничего особенного? – Повторяю я за ним с горькой ухмылкой.

– Верно. – Уговаривает он сам себя.

И я наклоняюсь, еще до конца не осознавая, что происходит. Сначала нежно касаюсь губами его верхней губы, потом скольжу языком по нижней, пропитанной кровью, а затем прикусываю ее – жестоко, до боли. Кай порывисто вдыхает и зажмуривается. Но не пытается отстраниться. Его руки скользят по моим бедрам и сжимаются на ягодицах.

У меня во рту расползается металлический привкус. Я целую его снова, и мой язык касается его теплого языка. Кай запрокидывает голову и отвечает на мой поцелуй с еще большим жаром.

– Мариана, – выдыхает он, подтягивая меня к себе.

Ватный диск падает на пол. Я кладу руки на шею парня и скольжу пальцами по горячей коже вниз, повторяя направление рисунка его татуировок. Крики за дверью не стихают. Руки Кая продолжают движение по моему телу, проникают под платье, и я задыхаюсь от стона, рвущегося наружу.

А затем отрываюсь от него и делаю шаг назад.

–Ничего особенного,– будто бы подтверждаю то, что пришло в голову. – Действительно. Ты прав.

Беру новый ватный диск, смачиваю в антисептике и грубо прилепляю к его губе:

– Держи рукой, губа снова кровит.

Дарю ему усмешку и ухожу.

В каморку врываются наши друзья, они что-то говорят, жестикулируют, а я даже не оборачиваюсь. Возвращаюсь в зал и продолжаю танцевать. «Ничего особенного» ведь не произошло?

Кай

Я не отрываю от нее взгляда несколько часов. Мариана танцует точно заведенная. В ее движениях все больше уверенности и раскованности, и я точно знаю, что в этом есть и моя вина. Каждое мое слово бьет ее как хлыстом. И я ничего не могу поделать со своим желанием причинять ей боль.

– У тебя помада на лице. – Говорит Вик, когда находит меня в углу зала, сидящим на диванчике. – Красная. – Он роется в карманах и находит чек из магазина. – Держи хотя бы это. Сотри.

Я достаю телефон, включаю камеру и смотрю на себя. Помады Марианы осталась в уголке моих губ справа. Мне хочется оставить на себе ее след как напоминание о том, что это действительно было, но под взглядом друга я уступаю – стираю помаду сложенным вдвое чеком, а затем бросаю его на пол.

– И как оно? – Спрашивает Виктор.

– Что именно?

– Мариана, – многозначительно дергает бровями он.

Я вздыхаю.

– Она меня ненавидит.

– Есть за что?

– Мы как кошка с собакой, поэтому нам лучше держаться подальше друг от друга.

– Но она тебе нравится? – Спрашивает друг, отпивая из стаканчика.

– Нет. – Отвечаю я.

Хотя, сам в это не верю.

– Мне так не показалось. – Усмехается Виктор. – Эта сцена на танцполе – просто бомба. Не могу поверить, что ты учудил такое!

Я поворачиваюсь и бросаю взгляд в толпу. Платье Марианы все еще блестит светлым пятном среди танцующих.

– Просто перепил.

– Я, конечно, не знаток в области чувств, братишка, но, кажется, она дала отставку Лернеру. Из-за тебя.

– И?

– Только не обижайся на то, что я сейчас скажу. – Вик кладет руку на мое плечо. – Но я бы на твоем месте не упустил такую девушку.

Я усмехаюсь.

– Ей бы больше подошел такой как ты. – Отвечаю ему серьезно. – Отношения не для меня.

– Боишься, что она разобьет твое сердце? – Смеется он, подначивая меня.

– У меня его нет. – Горько улыбаюсь я. – Кстати. Что у тебя с той рыжей? Вы ругались, словно старые супруги.

– С Алинкой? – Друг бросает взгляд на танцпол. – Она моя бывшая одноклассница. Так, трахнулись на выпускном, ничего серьезного. А сегодня оказалось, что я ее тогда бросил. Якобы, у нее чувства были, и все дела. – Он разводит руками. – Этих девчонок не поймешь!