Плохая компания (из сборника"Завещаю свою смерть")

Когда они вышли на улицу и Гуров провел Хамовникова к своей машине, Лазурит Аристархович вдруг спросил:

— Простите, но я даже не спросил, кто вы такой и почему проявили интерес к моей персоне. Вы увлекаетесь археологией?

— Нет, — честно признался Гуров. — Я оперативник по особо важным делам и занимаюсь расследованием смерти Вячеслава Андреевича Гладких.

— Да-да! — воскликнул профессор. — Кошмар какой-то! Я до сих пор не могу поверить, что это случилось. Понимаете, Вячеслав Андреевич был моим учеником, я был его научным руководителем, когда он защищал кандидатскую. Ах, я до сих пор жалею, что он оставил археологию и стал заниматься общественными делами. Он был очень прогрессивным специалистом.

— Вы не возражаете, если мы продолжим беседу в моей машине?

— Нисколько, — мотнул головой Хамовников. — Но вы так и не объяснили мне, почему интересуетесь экспедицией.

— Сейчас объясню, — пообещал Гуров. — Только скажите: Гладких сам позвонил вам и предложил свою помощь в спонсировании экспедиции?

— Да! Он сказал, что прочел мою статью о том, что я хотел бы продолжить поиски клада. О, это уникальный клад! Он находится к западу от Тобольска, в районе затерянных поселков, состоящих преимущественно из аборигенов тех мест — хантов. Места там глухие, труднопроходимые. По преданию, весьма похожему на правду, часть отряда легендарного атамана Ермака отбилась от своего атамана и стала отступать на запад. Там они дошли до селений местных жителей. Ну и, разумеется, принялись отбирать у них ценные вещи. Попросту говоря, грабить. Золотая и серебряная посуда, украшения, монеты — много чего! Они даже разрушили жертвенник — священное место для местных жителей, поклонявшихся, согласно языческим традициям, множеству духов. Украли священную фигурку, изображавшую богиню Анки, с женского священного места. У многих хантов разделяются мужские и женские священные места, — увлеченно рассказывал профессор. — Такое священное место называется «порылитыхор». Мне самому доводилось видеть подобное — в современном виде, конечно. Расположено оно было среди берез, на которых висели ленточки, лоскутки ткани с завязанными в них монетами, пуговицами, а также цепочки, колесики, бляшки… Среди этой группы берез находилось кострище, рядом лежала жердь для подвешивания котлов и чайников. Женщины, идя на священное место, берут с собой еду, вино, подарки духам. В число даров входят ленточки и лоскутки, монеты, пуговицы… А в центр жертвенника ставится фигурка божества. Но я что-то увлекся. Так вот, казаки посетили такое святилище и осквернили его. Кроме того, забрали с собой фигурку Анки. Местные, разумеется, не остались в долгу и захотели вернуть свое добро. Казаки же начали отступать. А отступать им пришлось в глубь болот… Местные жители называли это место проклятым. Представляете, несколько островков среди болот. Местные предупреждали их, чтобы они не делали этого. Говорили, что духи их проклянут и погубят, если они не вернут реликвии. Но казаки пренебрежительно отнеслись к предостережениям. А зря! На этих болотах действительно происходили очень странные вещи. Но об этом чуть позже. Значит, двинулись казаки к этим островкам. Но им нужен был проводник, потому что пройти по болоту трудно. Это мало кому удавалось. Местный шаман хорошо знал дорогу и мог ее показать, но отказался наотрез. Они его пытали, но все без толку. И тогда они убили его. А перед смертью шаман их проклял.

— Господи, какие суеверия, — невольно улыбнулся Гуров.

— Не смейтесь, молодой человек! — погрозил ему пальцем профессор. — Лучше послушайте дальше. Впрочем, если я вам надоел, могу не продолжать. — Старичок принял было обиженный вид.

— Что вы, отнюдь! Я очень внимательно вас слушаю, — сказал Гуров, и Хамовников тут же заговорил дальше:

— Казаки нашли в племени еще одного человека, который согласился их провести. Но по мере того, как они продвигались в глубь болот, стали происходить несчастья. Казаки сходили с ума, падали замертво. Пристреливали лошадей, так как с ними добираться было еще тяжелее, и использовали в качестве провианта. Наконец кончилось пропитание, уже всех лошадей поели… Начался мор. Умер и их проводник, так что без него они не могли идти дальше. Клад лежал рядом, но казаки не могли его унести. Они погибали в ужасных мучениях, вспоминая перед смертью слова шамана. Да, тот сдержал свое слово! Никто из казаков не выбрался оттуда живым. Духи не дали унести реликвию! — с пафосом закончил профессор.

— Вы это так живописно рассказываете, словно сами там побывали, — заметил Гуров.

— Молодой человек, я слышал эту историю, и не раз, от самих местных жителей. Она передавалась из поколения в поколение. Вы знаете, как у этих народов сильны предания? Это тоже своего рода святыня!

— Вы меня простите, но все это уж очень похоже на сказку, — признался Гуров. — Клады, проклятия…

— А сказки, по-вашему, откуда берутся? Из жизни! — назидательно продолжал старичок. — Что-то, может быть, и приукрашено, но в целом все именно так, как я вам и пересказываю. И это подтверждается вот чем. В восьмидесятые годы в журнале «Вокруг света» появилась статья о том, что неподалеку от одного из поселков тех мест найдена часть клада, И даже показана фотография.

— Кто же его нашел? — удивился Гуров.

— Один местный житель. Кажется, потомок того самого шамана, которого убили казаки. Наверное, какие-то знания шаман все-таки передал своему сыну, а тот, в свою очередь, — своему. Таким образом, сведения эти дошли и до этого молодого человека. Поговаривали, что у шамана была карта местности, по которой можно было добраться до островов, на которых сгинули казаки вместе с награбленными ценностями. И вот этот парень — его звали Елдан — решился пробраться до них. Самое интересное, что ему это удалось. Он вернулся с несколькими золотыми ложками. Главной реликвии — похищенной фигурки — он, правда, не нашел. Но точно все описал. Сказал, что видел скелеты погибших казаков и обглоданные кости лошадей. Слухи, разумеется, дошли до властей, ценности у Елдана изъяли и опубликовали статью. После этого мы и решили организовать экспедицию. Это было в восемьдесят седьмом году. Я тогда был лишь помощником руководителя. Правда, когда мы приехали на место, оказалось, что Елдана уже нет в живых. Он умер… — И профессор Хамовников многозначительно посмотрел на Гурова.

— Его убили? — спросил тот.

— Не в том смысле, который вкладывает в понятие оперативник по особо важным делам, — засмеялся Хамовников. — Местные, конечно, считали, что его убили духи. Умер он от какой-то болезни, которой заболел сразу же по возвращении с болот. Одним словом, нам пришлось действовать самим, вслепую. Карты шамана у него, кстати, так и не нашли. Беседовали с его женой, но она сказала, что ничего не знает, что боится гнева духов и не станет принимать в этом участия. К тому же местные жители относились к нам не очень-то дружелюбно, они очень не хотели, чтобы мы продолжали поиски.

— Неужели они даже не пытались пройти к этим островам? — удивился Гуров.

— Почему? Вот Елдан пытался. И видите, чем это закончилось! Эти люди очень почитают своих богов. Почитают и боятся.

— А вы не боялись? — усмехнулся Гуров.

— Честно? Было такое, — признался профессор. — Вы не были в тех местах. Атмосфера там такая, что порой мурашки по коже бегут! Мы же расположились у самого края леса, где начинались болота. Увы, нас тоже ждала неудача… — профессор вздохнул. — Ужасное несчастье! Группа, которая отправилась на острова, погибла прямо там. Вернулся только один человек, но и его потом ожидала беда.

— А Вячеслав Андреевич тоже был среди членов той первой экспедиции?

— Да, он тогда как раз готовился писать кандидатскую и попросил меня взять его с собой. А почему я должен был возражать? Наоборот, я был только за! Я всегда считал, что теория и практика — вещи разные и взаимодополняемые. Я считал, что Вячеславу пойдет на пользу, если он все увидит воочию и пройдет, что называется, весь путь. И он, нужно заметить, держался очень мужественно, хотя условия проживания, я вам скажу, были спартанскими. Палатки, обед на костре, ядовитая мазь от комаров, от которой стягивало кожу так, что она становилась похожа на подошву. Но Слава никогда не ныл, не жаловался. Даже сейчас, спустя много лет, я видел, что он горит энтузиазмом вернуться в те края и возобновить поиски.

— А почему он вдруг загорелся этим именно сейчас?

— Ну, наверное, потому, что сейчас у него появились возможности для этого? — Хамовникова явно не занимал этот вопрос, он радовался тому, что экспедиция просто должна была состояться.

— А вы не пытались раньше организовать экспедицию?

— Молодой человек! — с сожалением покачал головой Хамовников. — Наступили тяжелые для науки времена. Для всех сфер тяжелые, а для науки в особенности. Развал Союза, затем бандитские, грабительские девяностые годы… Наука находилась в таком упадочном состоянии, что у меня руки опускались. Нам же не выделялось абсолютно никаких средств, мы держались на голом энтузиазме. Мне нечем было платить людям зарплату, потому что денег не было вообще. Где уж тут организовать экспедицию! Это в последнее время ситуация немного улучшилась, но и то не настолько, как хотелось бы. А ведь средств требуется много. Вы даже себе не представляете сколько. Нужен транспорт, питание, снаряжение… Спасибо Вячеславу, без него я бы еще долго туда собирался. Хотя теперь… — Лазурит Аристархович вспомнил о печальной участи, постигшей Гладких, а вместе с ней и поставленные под угрозу планы насчет новой экспедиции, и горестно махнул рукой.

Гуров, слушая его рассказ и сопоставляя его со своими предположениями, достал папку со снимками и показал их Хамовникову. Тот моментально оживился, придвинул очки ближе к носу и с чрезвычайно внимательным видом всмотрелся в фотографии. Затем обратил к Гурову ошарашенный взгляд.

— Откуда это у вас? — потрясенно спросил он.

— А что, вам это знакомо? — вопросом не вопрос ответил полковник.

— Это мы вокруг костра во время экспедиции… Вон, даже я есть! А это… Боже милостивый! Это же снимок изображения божества Анки! Такой, как его описывали местные жители! — выпалил Лазурит Аристархович. — И еще фотографии золотых ложек. А это очень похоже на карту окрестностей. Тех самых, о которых я вам рассказывал, возле поселения хантов. Правда, пометки на ней сделаны на местном языке, но я узнаю, узнаю! Вот болото, а в нем и острова. Откуда это у вас? Это же само по себе уже огромная ценность!

Гуров испытывал двойственные чувства. С одной стороны, необыкновенное облегчение оттого, что его догадка подтвердилась. С другой — азарт и напряжение, поскольку настоящая работа только начиналась. Теперь предстояла самая важная ее часть — обнаружение и изобличение преступника.

— Лазурит Аристархович… — произнес он задумчиво. — А вот теперь давайте поговорим о вашей экспедиции как можно подробнее. Мне нужно знать все. Во-первых, кто в нее входил. Все, поименно! И что стало с этими людьми? Где они на сегодняшний момент? Как прошла экспедиция и почему ее члены погибли? Кто и как себя вел… Словом, все до малейших подробностей! Вы сможете обеспечить меня этими сведениями?