Плохие девочки, которые изменили мир

В казни, тайном убийстве и изгнании всех, кто мог составить конкуренцию Тиберию, конечно, никто открыто Ливию не обвинял. Из римских историков об этом прямо пишет Тацит и упоминает Дион Кассий, но ни слова не говорит, например, Светоний. Но все неугодные Ливии люди рано или поздно исчезали из Рима. Она постоянно занималась укреплением позиций Тиберия даже против его воли. Заставив сына развестись с любимой женой, она женила его на дочери императора Юлии, отличавшейся вольными нравами и тяжелым характером. Этого брака не хотел никто, кроме Ливии, но он состоялся.

Ливия, наконец, добилась того, чтобы Август назначил Тиберия своим наследником. При этом от Юлии, ставшей ее невесткой, Ливия тоже избавилась: ей не нравилось, что Август уделяет внимание кому-то еще, к тому же у Юлии были свои дети, которым император симпатизировал. Всех, кому он симпатизировал, долой! Юлия отправилась в ссылку.

С определенного момента Августу надоел авторитаризм Ливии. Под ее давлением он сослал на отдаленный остров своего любимого внука Постума, но затем втайне его навестил. Ливии донесли о визите императора, и, вероятно, это стало для него приговором. Она всерьез испугалась, что он может передумать насчет наследника и вернет Постума. По возвращении в Рим прошло совсем немного времени, и Август умер. Действительно ли, как утверждает Дион, Ливия отравила мужа зелеными фигами, которые он предпочитал любой другой пище? Неизвестно, но весьма вероятно. Действительно ли по приказу Ливии, а не Тиберия, вскоре после смерти Августа был убит Постум? Неизвестно, но весьма вероятно. Вероятно всё, что способствовало ее возвышению.

Август оставил ей треть своего состояния, и Ливия стала самой богатой, почитаемой и могущественной женщиной в мире, к тому же вдовой и матерью императора.

Тиберий воцарился в Риме, но настоящей правительницей оставалась сухонькая маленькая старушка Ливия. Рим, а соответственно, и вся империя, очутились под подошвой ее сандалии. Ее боялись как огня. Ей возносились хвалы, а критика против нее стала считаться государственным преступлением. Все назначения, все законы находились у нее под контролем. Ливия пожелала, чтобы ей присвоили титул «Матери отечества» — женский аналог титула «Отец отечества», которым наградили Августа. Но тут Тиберий, наконец, взбунтовался. Всю жизнь он провел марионеткой властной матери, и с него было довольно. Он наложил вето на решение Сената присвоить Ливии почетный титул и буквально сбежал из Рима на остров Капри, чтобы больше с ней не встречаться. Она в отместку воздвигла в Риме статую Августа, где велела написать свое имя выше имени императора. Это стало последней каплей для Тиберия: император не приехал на похороны матери, объявил недействительным ее завещание и запретил воздавать ей почести.

Ливия удерживала Тиберия в его худших склонностях. Какой бы она ни была, после смерти матери император пустился во все тяжкие. Он ударился в немыслимый расточительный разврат, и государство начало терять блеск. Наступила эра «плохих императоров», выродившаяся до безумия Калигулы и Нерона.

Посмертной памятью Ливия обязана тому самому единственному внуку Августа, кого она обошла стороной в своей энергичной расчистке дороги к трону для неблагодарного Тиберия. Став императором, Клавдий обожествил Ливию и воздал бабушке все почести. В ее честь проводились игры, ее статуи вновь появились на площадях и храмах, а римлянки приносили обеты, клянясь именем женщины, которая, возможно, была серийной отравительницей и страшной интриганкой, но одновременно — талантливым политиком.

Я приду плюнуть на ваши могилы. Боудикка (30–61 гг.)

Имя королевы-воительницы, осмелившейся бросить вызов непобедимой Римской империи, до недавнего времени произносилось по римской традиции — Боадицея, так оно упоминается у Тацита. Но на родном для нее кельтском наречье оно звучит как Боудикка и означает «победа». Хотя эта смелая женщина не смогла одолеть Рим, в историю ее имя вошло, овеянное славой.

Ее жизнь напоминает сюжет фильма «Храброе сердце»: месть за родичей, борьба за освобождение своего народа, вставшая во главе восстания харизматичная личность… Звучит как красивая легенда или фольклор, но всё это правда.

Римские императоры мечтали о покорении Британии со времен Юлия Цезаря. Но его поход на остров оказался неудачным. После него попытку завоевания Британии предпринял безумный Калигула, но по дороге окончательно сошел с ума и закончил войной с богом Посейдоном, в качестве свидетельства «победы» над которым привез в Рим ракушки. Унаследовавший Калигуле его дядя Клавдий смог воплотить имперскую мечту, организовав в 43 году успешный поход против бриттов. Остров постепенно завоевывали, но Клавдий был достаточно гуманным правителем, массовых истреблений не устраивал и оставлял автономию местным вождям и царям, которые соглашались после смерти завещать свою власть римлянам. Так поступил муж Боудикки по имени Прасутаг, правитель народа иценов. Он назначил сонаследниками двух своих дочерей, Изольду и Сиору, рожденных в браке с Боудиккой, и римского императора Нерона.

Обратите внимание, что правитель бриттов завещал власть именно дочерям. Кельтские женщины обладали свободой, которой были лишены их современницы из других стран. Они могли править официально, а не только через мужчин.

Боудикка принадлежала к знатному роду, ее с детства обучали наравне с мальчиками, в том числе — боевым искусствам. Она владела копьем и мечом и была прекрасной наездницей. Дион пишет, что королева обладала очень эффектной внешностью: необычайно высокий рот, сверкающие глаза и роскошная грива густых волос, ниспадающих до бедер. Ее громоподобный голос разносился над полем сражения так, что все его слышали. Появляясь на колеснице в отороченной мехами цветной тунике и с массивным золотым ожерельем на груди, она казалась воплощением самой богини войны.

Боудикка и ее дочери были готовы к правлению, но после смерти Прасутага римляне проигнорировали завещание короля. Как пишет Тацит, по приказанию Нерона, которого и сами римляне причисляли к «плохим» императорам, королеву публично высекли, а ее дочерей изнасиловали, чтобы сломить их дух и чтобы они даже не заикались о власти.

Но римляне ошиблись, сочтя, что унижения и издевательства уничтожат женщин. Их действия возбудили только ненависть и жажду мести. Тацит передает слова королевы:

«Никто не защищен против гордости и высокомерия римлян. Они осквернят наши святыни и обесчестят наших дев. Выиграть эту схватку или погибнуть — вот что я, женщина, собираюсь сделать».

Боудикка заключила союз с соседними племенами и собрала огромную армию в 100 тысяч человек. Встав во главе войска, она напала на город Колчестер, и римская оборона пала. Люди Боудикки заняли город, и назад его отбить не удалось — впервые за долгое время Рим отступил, и оставшиеся в живых бежали. Следующей целью королева наметила будущий Лондон — Лондиниум, основанный римлянами во время похода 43 года. И вновь победа! Войско Боудикки захватило и Лондиниум, и соседний город Веруламий. Ярость королевы была так велика, что врагами она видела не только римлян, но и сдавшиеся под власть империи островные народы. Ее войска, не зная пощады, убивали всех на своем пути и сжигали поселения дотла. Пленных не брали, а казни были чрезвычайно жестокими. Благородных женщин, если верить Диону, приносили в жертву богине войны Андрасте, жрицей которой, возможно, была и сама Боудикка.

По оценкам историков, на том этапе военной кампании армия королевы уничтожила 70–80 тысяч человек, как римлян, так и бриттов, а ее войско выросло до 230 тысяч человек. Впереди была решающая битва.

Точное место последнего сражения Боудикки неизвестно. Вероятнее всего, это случилось между Лондоном и городом Вироконием. Тацит рассказывает:

«Боудикка, поместив на колеснице впереди себя дочерей, когда приближалась к тому или иному племени, восклицала, что британцы привыкли воевать под предводительством женщин, но теперь, рожденная от столь прославленных предков, она мстит не за потерянные царство и богатства, но как простая женщина за отнятую свободу, за свое избитое плетьми тело, за поруганное целомудрие дочерей. …И если британцы подумают, сколь могучи их вооруженные силы и за что они идут в бой, они убедятся, что в этом сражении нужно победить или пасть. Так решила для себя женщина; пусть же мужчины цепляются за жизнь, чтобы прозябать в рабстве».

На стороне королевы, в войске которой сражались и женщины, было значительное численное преимущество: у римлян было всего 10 тысяч солдат. Но римская армия недаром век за веком завоевывала, покоряла и истребляла другие народы; римляне обладали несравненной стратегией и тактикой, с которой другие не могли конкурировать.

Боудикка проиграла. Чтобы не попасть в руки врагам, она приняла яд болиголова. Ту же участь выбрали и ее дочери. Эти женщины оставались гордыми до конца.