Плохие девочки не умирают

— Как же я замерзла, — проговорила Кейси себе под нос. — Выключайся, выключайся!

Поток холодного воздуха мгновенно остановился. Мы стояли и озадаченно молчали.

— Ого, — произнесла я. — Как странно.

— Я ничего не делала! — огрызнулась Кейси.

— Боже мой, я и не говорю, что ты что-то сделала! — простонала я, заходя на кухню.

Она затопала вверх по ступенькам, оставив меня в одиночестве. Я достала из холодильника сыр и несколько кусочков индейки и начала есть, водя взглядом по комнате. Посмотрела на дверь гаража, потом на пол. На светло-сером коврике остались темные пятна. Следы от наших ног.

Я приподняла ногу и посмотрела на свою ступню. Нижняя часть носка была покрыта тонким слоем грязи.

Точно такой же, какую я видела на носке Кейси сегодня утром.

Значит, она была в гараже? В полседьмого утра? Но… зачем?

Обзорный лист, который я проявила сегодня утром, полностью высох. Я взяла негативы и выбрала третий в пятом ряду — тот самый снимок, который был наполовину засвечен. Я вставила пленку в фотоувеличитель, проверила резкость, потом положила листок фотобумаги и включила таймер.

Через пятнадцать секунд я опустила листок в проявитель и стала ждать, когда начнет проступать картинка.

Но картинки не было. Если не считать картинкой черноту, которая мгновенно проявилась на всей поверхности листа.

Я достала его и сполоснула, прежде чем выбросить в мусорную корзину.

Потом взяла еще один лист фотобумаги и поставила таймер на пять секунд. Возможно, фотография получится недодержанной, но зато я пойму, какое время выставлять в следующий раз.

Но не тут-то было. Этот лист тоже почернел.

Я посмотрела на упаковку фотобумаги, чувствуя приступ паники. У меня было два черных полиэтиленовых пакета, в каждом лежало по пятьдесят листов. Я вскрывала только верхний, но сейчас оба они были приоткрыты. И стопки бумаги больше не были ровными и аккуратными — концы листов глядели в разные стороны.

Вся моя фотобумага была засвечена.

Одна такая упаковка стоила шестьдесят долларов. Родители давали мне двадцать долларов на карманные расходы в неделю. Значит, деньги, накопленные за три недели, пошли коту под хвост. И теперь мне нужно будет копить еще три недели, чтобы купить новую пачку.

Три недели без проявления фотографий? От этой мысли мне стало плохо.

Я миллион раз говорила сестре не прикасаться к моим вещам. Просила даже не заходить в фотолабораторию. Но все впустую.

Это сделала Кейси. Кто, если не она?

Несколько раз вдохнув и выдохнув, я отправилась разбираться со своей сестрой. Пока я шла по коридору и стучалась в ее дверь, у меня дрожали руки.

«Спокойно, — говорила я себе. — Веди себя как взрослая».

Кейси открыла дверь и посмотрела на меня широко открытыми голубыми глазами.

— Что такое? — спросила она.

Я глубоко вдохнула через нос.

— Просто… скажи мне… зачем.

— Что?

Мое спокойствие разлетелось на кусочки, словно лампочка, сброшенная с третьего этажа.

— Зачем ты так поступила, Кейси? Что я тебе сделала? Я изо всех сил стараюсь, чтобы мы хорошо ладили, хотя с тобой никто не хочет дружить, а ты…

Она покраснела, схватилась руками за щеки и испуганно вскрикнула:

— Лекси!

Я сделала шаг назад.

— Зачем, Кейси?

— Я ничего не делала, — забормотала она. — Клянусь тебе. Я даже не знаю, как так получилось. Я услышала какой-то шум, и все, больше ничего не помню. Только какой-то очень странный сон. А потом я пришла в школу, и меня вызвали в кабинет директора — из-за папы. Я увидела доклады на столе у миссис Левин, а потом все они оказались у меня в рюкзаке…

— Что?

С ее лица исчезло всякое выражение, а рот слегка приоткрылся. Она тяжело дышала.

— О чем ты говоришь, Кейс?

Она покачала головой, не отрывая взгляда от пола.

— Я имела в виду свою фотобумагу. Ее кто-то засветил. Все две пачки.

— Это не я, — тихонько прошептала она.

— Постой… Ты что, украла эти доклады из школы? Ты же сказала, что ты проверяющая среди учеников?

— Нет! — вскрикнула она. — Я же говорю, что я не… То есть да, наверное, я взяла их, но я не хотела. Я просто нашла их у себя в рюкзаке.

— Хочешь сказать, тебя кто-то подставил? — спросила я.

— Не знаю. Наверное.

Зная, какими злыми бывают дети, я всерьез рассматривала эту возможность.

— Ты видела кого-нибудь рядом со своим рюкзаком?

— Не знаю! — воскликнула она.

Мое терпение было на исходе.

— Кейси, ты либо видела, либо нет.

— Может быть! — сказала она. — Я не помню. Но кто-то же должен был это сделать…

Кто-то. Например, Мими Лэрд или какая-нибудь из ее заносчивых подружек. Я не стала говорить этого вслух. Кейси и так была в жутком состоянии.

— Тебе придется их вернуть, — вздохнула я.

— Я не могу! — вскрикнула она. — Меня же исключат!

— Учителя относятся к проступкам с пониманием, — ответила я. — Только нужно вернуть их поскорее, чтобы это не выглядело еще более странно.

— Поможешь мне? Я так устала, — жалобно проговорила она. — Я плохо спала прошлой ночью.

Я не стала говорить ей, что она только что проспала два часа.

Внезапно мне в голову пришла мысль.

— Хорошо. Скажи… зачем ты ходила в гараж сегодня утром?

— Я не была в гараже. — Она сморщила нос.

— Когда мы встретились в коридоре, у тебя были грязные носки… — начала я.

— В коридоре? — переспросила она. — Сегодня утром я тебя там не видела.

Я уставилась на нее.

— О чем ты, Лекси? Я не понимаю.

Я тоже ничего не понимала. Ясно было только то, что в последнее время происходит слишком много странностей. Мне начинало казаться, что я схожу с ума. В конце концов, как говорится, что общего между всеми твоими проблемами? Ты сам.

Что, если у меня поехала крыша?

— Схожу прогуляться, — сказала я и пошла в свою комнату, чтобы взять ключи.