Плохие Манеры

Я позволяю себе внутренне усмехнуться, прежде чем посмотреть на своего вальяжно устроившегося на стуле наставника. Был же нормальным всю неделю… Даже более чем… Таким понимающим и небезразличным, когда спрашивал про мои занятия, что мне не всегда удавалось взять под контроль собственные глаза, начинающие его рассматривать с каким-то неестественным для меня внутренним трепетом.

Знала же, что нельзя терять бдительность.

Нельзя!

Интересно, почему его снова переклинило? И можно ли как-то контролировать этот процесс перехода из темного угла на светлую сторону? Может на его шее имеется зашитая под кожу кнопка переключения в сияющего айдола?

Вздыхаю. Вряд ли.

Неужели снова собирается завалить меня стопками заданий, а затем садистски требовать решения?

Нет, я этого не позволю. Достаточно. С меня точно хватит.

С вызовом смотрю на Ветрова, который со спокойствием какого-нибудь демона-герцога из аниме окидывает Катю мелодраматичным взглядом, и, прежде чем я успеваю послать его к лысой горе встречаться с раками, авторитетным голосом уточняет.

— Мы с Милой должны подготовиться к важному проекту, который курирует Киринов. Времени, к сожалению, мало. Потому мы вынуждены заниматься на выходных. — вопросительно поднимает свою эту бровь с супер-способностями и впивается в меня льдом своих глаз. Потом снова поворачивается к Кате, — Вы когда в кино собирались?

— В субботу в три часа, — гипнотизировано сообщает подруга.

— Мила точно не освободится к этому времени. — еще и вздыхает, так, будто ему правда жаль.

Это что за моноспектакль он сейчас устраивает? Нет, я, конечно, согласна, что задание Киринова — это не пустяк, который с легкостью можно сделать за пару часов, но мы точно не договаривались с ним ни о каких дополнительных встречах, тем более на выходных. Я же не поехала головой?

— Я что-то запамятовала, — невинно улыбаюсь, — И уже согласилась пойти в кино. А значит…

— Это я во всем виновата! — с горячностью восклицает Катя, перебивая меня, словно мы на суде, и она обязана убедить присяжных в невиновности ее недалекой подруги, — Мила упоминала при мне занятия на выходных, но я вынудила ее пойти с нами. Если бы я знала раньше, что задание от самого Киринова… — тут я получаю незаметный для других толчок по ноге.

Что за дурная привычка оставлять на моем теле синяки? Поддержка подруг в моем понимании не включает в себя опцию «калечу любя». Но свой жест видится Кате малым злом, и она категорично припечатывает заявлением:

— Конечно, ты не пойдешь с нами, а встретишься со своим наставником! — при последних словах смотрит на меня взглядом, скрывающим в себе излишнее количество необоснованных пасхалок, которые, надеюсь, заметны только мне, — Все говорят, что этот Киринов ужасно суровый мужик, и страшно подумать, что он сделает, если студенты задержат срок сдачи работ.

— Именно так. — обольстительно улыбается Кате Ветров, отчего та покрывается легким румянцем, а потом третьекурсник склоняет голову на бок и вопросительно смотрит на меня.

Опускаю глаза к кофе, который до сих пор проявил себя моим единственным верным сообщником, пытаясь понять почему не рассмеюсь ему в лицо и не заподозрю в безудержной фантазии, нашептывающей нелепые планы, которых не было. А затем не скажу Кате, что я сама в состоянии решить, чем именно мне следует заняться на выходных, а чем не следует.

Почему не настою на своем безудержном желании пойти в кино?

Почему мое сердце так быстро бьется в груди, а язык не предпринимает ни одной попытки к сопротивлению?

Ведь меня дико возмутило его это «у Милы не получится пойти…»

И, к собственному ужасу, понимаю.

Мысли кружатся в голове на скоростной карусели… но если позволить себе встретиться лицом с правдой, то я действительно не хочу идти со Стасом и с каким-то неизвестным его другом в кино.

А вот проект Киринова…

Убеждаю себя, что меня, конечно же, прельщает не само общество наставника, а логичное желание быстрее разобраться с глупым заданием. Ведь чем быстрее начнешь, тем быстрее и закончишь. И Катя так душевно выступила с речью, что моя попытка к сопротивлению ударит и по ней…да?

Тем более я действительно собиралась заниматься на выходных.

Вот и все. Исключительно ради учебы, слегка киваю и тихо говорю то ли себе, то ли окружающим:

— Ага.

Через пару минут все забывают о неудавшемся для меня походе в кино, и друг Ветрова из семейства кошачьих начинает рассказывать смешной случай, произошедший с ним в универе, вызывая дружный смех окружающих.

Катя чувствует себя прекрасно в новом обществе, а я делаю маленькие глотки из своего стакана с бесконечным кофе и мельком смотрю поочерёдно на каждого, кроме Ветрова. А вот его взгляд я ощущаю на себе особенно остро. Из-за этого сто девяносто восемь раз успеваю передумать о своем согласии.

Когда мне наконец кажется, что сверло перестало упираться мне в лоб, я решаюсь взглянуть на него, но стоит поднять глаза, как он тут же перехватывает мой взгляд. В глубине его льда я вижу улыбку, которая трогает уголки его губ. И мое дыхание на миг сбивается, потому что в нем нет ни единой крупицы опасного блеска, ни хитрости или чего-то обещающего мне адские развлекательные забеги, меня вдруг сносит волной его искренней радости, причину которой я никак не могу понять.

Неужели он действительно так волнуется за задание Киринова и ждет, когда же мы сможем к нему приступить?

Не знаю. Он, определенно, иногда странный, иногда слегка пугающий, но, независимо от этого, его взгляд заставляет и меня слегка улыбнуться ему в ответ.

*

После того разговора в столовой Катя полностью, с большой долей фантазии, изнасиловала меня вопросами о том где, как и как часто мы собираемся заниматься с Ветровым на выходных. А так как я понятия не имела, то посчитала наиболее рациональным ответить:

— Здесь. В универе. Иногда.

— Да ладно? В универе? — скорчив на лице недовольную гримасу, сказала однокурсница, — Может хоть в кафе пойдете? К чему еще и на выходных тащиться сюда?

— Какая разница где, — отмахнулась, стараясь закрыть тему, — Главное подготовка к проекту, а не локация.

— А в чем ты пойдешь? — придвинулась она ближе. Так просто отступать она не собиралась.

— В каком смысле? В одежде. В такой же, какая на мне сейчас.

Выражение ее лица перешло из недовольства в стадию неприкрытого скепсиса.

— Ну может оденешься немного понаряднее?

— Это еще зачем? Считаешь, что в противном случае проект Киринова не захочет мне поддаться?