Плохие Манеры
Шрифт:
Делаю глубокий вдох, стараюсь придать лицу самое спокойное из возможных выражение, нахожу призрачную ручку, сжимаю ее в кулаке, и начинаю грациозно выпрямляться на стуле, подобно графине на светском приеме, но тут возникает небольшая сложность — ощущаю, как позвоночник, кажется, начал искривляться в сторону моих ручко-лежаний. Усилием воли приказываю спине немедленно вернуть позвонки в стройный ряд — не хватало заработать сколиоз из-за всяких извращенцев — а затем встаю со своего места. Величественно прошу студентов разойтись, как Моисей раздвигаю волны…
Но… нет…
Действительность сурова.
Получается у меня из рук
К сожалению, выход не триумфальный.
К тому же все то время пока я иду, настырно жжет лицо, потом плечо, потом снова лицо…
Некто определенно прожигает меня глазами, пытаясь превратить в руины и пепелище. И я точно знаю, кем именно является этот небезразличный к моей скромной персоне индивид.
Выйдя наконец к остальным двум не в меру осчастливленным выпавшей на их долю первокурсникам, и, оставив позади кровавый след на ногах возможных однокурсников, я встаю самой последней в ряду и зачем-то — глаза мои ополоумели? — кидаю быстрый взгляд на знакомого мне старшекурсника. Тут же ловлю на губах парня хищную улыбку, заставляющую сирену в моей голове истошно завопить: Эрор! Беги, Мила! Беги!
Идея, несомненно, здравая, но не подходящая под обстоятельства…
Одно дело уносить ноги из полупустого книжного магазина, где тебя никто не знает, а другое — из битком набитой аудитории, в которой тебя вроде как хвалят за предыдущие олимпиадные успехи, да еще и представляют уникальную возможность: учиться под четким руководством более опытного и грамотного старшекурсника.
Решено, немедленно успокаиваюсь.
Не факт, что попаду под черное крыло извращенца.
Как настроюсь сейчас на эту миловидную девушку и сразу же… сразу…
— Мы решили, что старшекурсники сами выберут своих подопечных, — сбивает мой астрало-контакт профессор, — И первым выбор предоставляется сделать лучшему студенту третьего курса, — улыбается женщина, поворачиваясь к тройке. — Ветрову Дмитрию.
С надеждой перевожу взгляд на парня с короткими русыми волосами, но тот не двигается с места.
Да неужели лучший студент самого почитаемого вуза читает мангу девятилетних… К чему катится наш мир… Инопланетяне, вам определенно пора вмешаться в ход истории…
— Но, возможно, Дима захочет уступить даме право выбора? — продолжает профессор.
Да! Девушкам надо уступать! Конечно! Это всем известная истина!
А блондиночка, в свою очередь, выберет меня, ведь я ей так мило улыбаюсь.
— Девушкам, несомненно, следует уступать. — подойдя к микрофону, произносит долбанный лучший студент и одаривает аудиторию чарующей улыбкой. Вот же хамелеон перевоплощений. — Но Оксана слишком хороша, и, боюсь, не оценит неравного подхода. — третьекурсница еще сильнее расправляет свои плечи и победно смотрит на парня, а я, кажется, единственная в этом лектории осознаю, как он ловко обводит всех вокруг пальца. Извращенцы, они такие…
А вас, уважаемая девушка блондинка, дурят.
Дурят самым наглым образом.
Неужели не понимаете?
Нет, не понимает, только кокетливо
ему улыбается.Ветров тем временем, продолжая прикидываться положительным героем аниме, с легкостью обезоруживает всех своей опасной улыбкой и выносит свой темный приговор.
— Должен признать, для меня волнительна та роль, которая мне поручена, и я приложу все усилия, чтобы не разочаровать ожидания доверенного мне первокурсника. — сейчас только я замечаю быстрый маньяческий взгляд, брошенный в мою сторону? — Выделить кого-то из ребят для меня непосильная задача. Уверен, каждый из них доказал свою исключительность, набрав ошеломительные баллы при поступлении. Потому я решил отдаться воле случая. — по залу проносится некий то ли «ах», то ли мечтательный вздох, чью природу мне не понять. Ожидаемо этот звук принадлежит женской половине присутствующих.
Как же просто одурачить девушек, аж обидно..
— Мое любимое число «три», — загадочно продолжает гад своим бархатным голосом.
Да ну, конечно! Не бреши, Брешинда! Если бы я стояла сто пятой в списке, твое любимое число, дай угадаю, было бы «сто пять»?
— Третьей, если не ошибаюсь, вышла к нам первокурсница Милана Рай? — придает лицу налет задумчивости и, прикинувшись несмышленышем,
смотрит на профессоров.
— Райская. — стараясь скрыть скрежет зубов, поправляю я.
— Чудесно! Первая пара наставника и первокурсницы! Поздравляю Вас, Милана, — обрадованно произносит профессор Ронина и, подойдя ко мне, чуть тише добавляет, — Вам посчастливилось получить в наставники лучшего студента! Не сомневаюсь, благодаря Диминой поддержке Вам будет намного легче освоить новые предметы.
— Приложу все усилия, Ирина Валерьевна, — тут же материализовывается рядом извращенец, демонстрируя нам свой белозубый оскал. — Сделаю все, что в моих силах.
Женщина одаривает его улыбкой умиления и уходит объявлять второго старшекурсника. Мой новоиспеченный адский наставник становится чуть позади меня, а затем я ощущаю горячий шепот, проникающий сквозь ухо в каждую клеточку моей кожи и подгоняющий отряд мурашек на пробежку от коленок к затылку.
— Ну, ола, дорогуша. Вот мы и встретились снова. Не сомневаюсь, ты рада так же сильно, как и я.
Глава 5
Вот так за один день, а точнее, менее чем за час, мои мечты о светлом будущем и спокойной учебе прямо на глазах превратились из манящей конфеты в зловонную рухлядь, и я стала одной из трех самых обсуждаемых первокурсниц финансового потока, не предполагающей, что глицин не так эффективен, как мне бы того хотелось — но об этом я узнаю позднее.
К тому же у меня, видимо, начала формироваться пагубная привычка к бегству. И ужасно то, что я серьезно подумываю вовсе не над тем, как бы перестать уносить ноги, а на тем — как бы быстрее эти самые ноги накачать.
*
Понедельник наваливается на плечи чугунно и резко в облике строгого профессора Львова Игната Борисовича. Худощавый мужчина с цепким взглядом считает свой предмет — концепции современного естествознания — основой основ для любого уважающего себя студента.
До его лекции я даже представить себе не могла, что желание преподавателя донести свой материал до ушей слушателей может привести к полному иссушению последних. Из аудитории мы с Катей и остальными нашими однокурсниками выползаем полуживыми, как стайка бездушно выжатых лимонов.