Плохие вести от куклы

– Но, Дэйв, как насчет этой женщины? Не прийти ли тебе прямо сейчас?

Феннер начал терять терпение.

– У меня дела в офисе, – отрезал он. – С каждой минутой этот ждущий меня человек становится все холоднее и холоднее, и, поверь, я это говорю не с досады.

Он бросил трубку на рычаг, выпрямился и невозмутимо посмотрел на китайца.

– Ну что ж, малыш. Теперь нам с тобой надо вместе кое-куда прогуляться.

Паула просидела в вестибюле отеля «Балтимор» до трех часов и вся испереживалась. В четверть четвертого в вестибюль быстрой походкой вошел Феннер. Брови его были сосредоточенно нахмурены, а глаза холодны и настороженны.

– Ну, детка, мне надо с тобой поговорить, – сказал он.

Паула прошла за ним в коктейль-холл, который был почти пуст. Феннер подвел ее к столику в дальнем конце, напротив входа. Ему пришлось немного повозиться, чтобы отодвинуть столик от стены, и они сели лицом к вращающимся дверям.

– Ты уже пропустила рюмашку, – спросил он, садясь, – или нам здесь заказать что-нибудь покрепче?

– Неплохая мысль, – ответила Паула. – Что еще может делать женщина в таком месте? Я выпила только три «Мартини». А как же иначе? Я тут сидела поджав хвост три часа.

Феннер сделал знак официанту.

– Не говори «поджав хвост», это вульгарно.

Он заказал два двойных скотча и немного имбирного пива и повернулся спиной к Пауле, наблюдая, как официант пошел выполнять заказ. Когда спиртное принесли, Феннер взял один из стаканов с виски и перелил его содержимое в другой, а в пустой стакан налил до половины пива и протянул его Пауле.

– Тебе надо следить за своей фигуркой, детка, – сказал он и влил половину виски себе в горло.

Паула вздохнула:

– Ну давай, начинай учить меня жить. Ты не занимался этим уже три часа.

Феннер закурил сигарету и откинулся назад в кресле.

– Ты уверена, что мисс Дейли удрала от тебя без всяких к тому оснований?

Паула кивнула:

– Все было так, как я тебе рассказала. Я подошла к регистрационной стойке и начала оформлять номер. Она стояла сзади. Я сняла перчатку, чтобы расписаться в учетной книге, и почувствовала, что ее рядом нет. Я оглянулась и увидела, что она выходит на улицу. Она шла быстро и не оглядываясь. Когда я добежала до вращающихся дверей, ее уже и след простыл. Говорю тебе, Дэйв, я была в совершенном шоке. Что меня больше всего беспокоило, так это то, что у меня остались все деньги. Я думаю, ты сглупил, что дал их мне.

Феннер недовольно усмехнулся.

– Ты и не представляешь, как хорошо я сделал, детка, – сказал он. – Думаю, я очень правильно поступил, что послал тебя сюда с этими деньгами. Ну, продолжай.

– Я вернулась в отель, попросила конверт, положила в него деньги и сдала кассиру на хранение. Потом я выглянула на улицу и посмотрела по сторонам, ее нигде не было, и я позвонила тебе.

– О’кей, – кивнул Феннер. – Если ты уверена, что она сбежала без какого-либо повода, это довольно забавно.

– Я рассказываю все как было!

– Ладно, а теперь я хочу тебе кое-что сказать. Здесь что-то нечисто. Когда ты ушла, кто-то положил в приемную мертвого китайца и сообщил об этом в полицию.

Паула привстала в кресле:

– Мертвого китайца?

Феннер успокаивающе улыбнулся:

– Да. Этому китайцу недавно перерезали глотку. Ему-то самому было уже не до этих странностей. Увидев его, я задумался, зачем это сделано. Может, его оставили в качестве предупреждения или на меня хотели навесить это убийство. У меня не было выбора, и я быстренько перетащил его в пустой офис в другом конце коридора. Ну и я оказался прав. На меня хотели навесить это преступление. Не прошло и нескольких минут после того, как я вернулся, как ко мне ввалились три здоровенных бугая полицейских. Они искали этого китайца, и, поверь, мне стоило больших усилий не рассмеяться им в лицо.

– Но зачем все это? – спросила Паула, широко распахнув глаза.

– Предположим, они нашли бы в приемной этого китайца. Меня бы отвели в участок и продержали там некоторое время. Именно это кому-то было нужно. Убрать меня хоть на несколько часов, чтобы спокойно поймать эту Дейли. Полицейские смягчились, когда увидели, что у нас никакого криминала нет, и осмотрели соседние два офиса. Я сидел и благодарил Бога, что отдал тебе эти шесть тысяч. Если бы они нашлись, мне пришлось бы давать объяснения.

– Но что все это значит? – произнесла Паула.

– Я и сам не знаю. Все это очень удивительно, но пока ничего определенного сказать нельзя. А что ты узнала от мисс Дейли?

– Она ничего не рассказывала, – покачала головой Паула. – Я пыталась обычным манером ее разговорить, но она заявила, что будет общаться только с тобой.

Феннер прикончил свое виски и достал сигарету.

– Похоже, дело тупиковое, – сказал он. – Мы разбогатели на шесть тысяч, но никак не можем их отработать.

– Но ты же не собираешься сидеть сложа руки?

– А почему нет? Она заплатила мне мой гонорар, не так ли? Затем, когда я сделал все, чтобы мы могли спокойно пообщаться, она сбежала. Так о чем мне еще беспокоиться? Когда ей снова понадобятся мои советы, она меня найдет.

В зал вошел и сел за столик неподалеку от них пожилой человек с очень худым лицом. Паула с любопытством на него посмотрела. Судя по его глазам, он только что плакал, и она задумалась отчего. Феннер прервал ее размышления.

– Что ты думаешь об этой Дейли? – резко спросил он.

Паула догадалась, что он хотел услышать.

– Она хорошо образованна. Она со вкусом одевается, и ее наряды немало стоят. Она чего-то боится. Я могу предположить, каков ее возраст, но могу и ошибиться. По-моему, ей лет двадцать пять плюс-минус два года. Она могла бы быть просто хорошей женщиной, но могла бы стать и неплохой актрисой. У нее дорогая косметика, и она много времени проводила на солнце. Она очень скромна…

Феннер кивнул:

– Я этого и ждал. Конечно, она из скромниц. Но почему она тогда разделась, чтобы показать мне свои кровоподтеки?

Паула поставила свой стакан и посмотрела на него:

– Это для меня новость.

– О, со временем я тебе все расскажу. – Феннер сделал своим стаканом знак официанту. – Ты ничего не знаешь о том человеке, который мне звонил, когда я с ней занимался, и который сказал, что она не в своем уме. И не знаешь, как она начала показывать мне свой стриптиз. И как это на меня подействовало. Чего-чего, а этого от нее было трудно ожидать. Она сняла жакет и блузку и осталась в одном лифчике. Все это выглядело очень странно.