Площадь диктатуры

– Прочти, Витя, - попросил Рубашкин, - я всю ночь работал.

– Забирай свою пачкотню, а то порву и выброшу.

– Очень прошу, хоть первую страницу, если не понравится, бросишь, попробовал уговорить Рубашкин.

– Садись звонить в ГУВД - пусть колятся на подробности, - скривившись от чересчур горячего чая, Кокосов отодвинул рукопись на край стола.

Рубашкин понимал, что его статья - не репортаж и не короткая информация, и Кокосову читать ее действительно незачем. Но без его одобрения, никто в редакции ее не возьмет.

– Давай поспорим, - вспомнив о фантастической азартности Виктора, предложил Рубашкин.
– Если прочтешь первые две страницы, и материал не понравится, то я ставлю бутылку, а если статья пойдет - то ты.

– Так нечестно! Я ничем не рискую: ведь, если пойдет, то и двумя не обойдешься. Это ж будет твой первый "кирпич"*, его обмыть положено, засомневался Кокосов.

– Риск - благородное дело. Кто не рискует, тот с друзьями не пьет!

Кивнув, Кокосов взял рукопись. Не дочитав первой страницы, он схватил карандаш и что-то вычеркнул. Перевернув лист, он почиркал еще, и Рубашкин заметил, как изменилось его лицо.

– Все ясно, дальше не буду. Тебе крупно повезло. Сегодня Грачев дежурит, а Воронов куда-то отпросился, значит, есть шанс. Пошли скорей, вскричал Кокосов и, схватив статью, выскочил из кабинета. Рубашкин еле успел догнать его перед кабинетом Грачева, который работал вторым заместителем главного редактора и в отличие от других приветливо здоровался с Петром, иногда даже пожимал ему руку.

– Горит?
– удивленно спросил Грачев.

– Брось все, читай, что Рубашкин принес, - воскликнул Кокосов.

Одев очки, Грачев взялся читать. Кокосов взволнованно ходил из угла в угол, а Рубашкин, о котором забыли, неловко мялся в коридоре у открытой двери, не решаясь войти.

– Откуда информация?
– дочитав до середины, спросил Грачев.

– Откуда фактуру достал? Что пнем стоишь, отвечай, когда спрашивают! закричал Кокосов.

– Вот справка Главного управления торговли, - через порог ответил Рубашкин.

Кокосов выхватил справку и передал ее Грачеву

– Да, вы зайдите, Петя, - рассеянно сказал тот, быстро перелистывая страницы.

– Ну, что?
– нетерпеливо спросил Кокосов.

– Сокращать надо. Здесь убрать ерничество, а здесь и здесь переделать, - Грачев показал Кокосову на разложенные по столу листы рукописи.

– Пусть автор займется, я его от оперативки* освобождаю, - решил Кокосов и, уходя, хлопнул Рубашкина по плечу: - До двенадцати - свободен!

– Такого материала давно не было, - вздохнув, сказал Грачев.
– Но уж больно скандально. Вы уверены, что газету не поймают на вранье?

– Уверен! Справку мне депутаты дали, - скрывая волнение, ответил Рубашкин.

– Рискуем?
– Грачев неожиданно подмигнул Рубашкину.
– А ведь не зря Кокосов за вас горой стоит. Еще пара таких материалов, и можно переводить вас в обозреватели. В отделе экономики как раз вакансия - Галя Мануйлова в декрет уходит.

Вычитав гранки, Рубашкин не стал дожидаться сигнального номера и уехал домой выспаться. В половине шестого он проснулся и, не утерпев, пошел к киоску "Союзпечати" на углу улицы Ленина и Большого проспекта. "Вечерку" еще не привозили, он ждал около часа и в очереди стоял первым. Когда наконец подъехал фургон, он помог выгрузить несколько пачек и тут же у задней двери киоска увидел свою статью на первой странице.

– Дайте десять штук, - попросил он у пожилого киоскера.

– Ты, что парень, с ума рехнулся? Другим тоже надо, - закричали в очереди.

Рубашкин купил три штуки, рассудив, что завтра возьмет в редакции, сколько нужно. Не дойдя до дома, он уселся на лавочке, чтобы прочитать свою первую большую статью.

Экономика дефицита

"ГУТ" - не ''зер гут''

В слякотном декабре минувшего, 1989 года полки магазинов так опустели, что даже привыкшие ко всеобщему дефициту горожане сильно удивились. Новогодние праздники кое-как пережили на старых запасах. Впрочем, работники особо важных учреждений подкрепились заказами из распределителей, но все, без исключения надеялись, что в январе поступят фонды следующего года, и с продуктами все образуется.

Но не тут-то было! Чем дальше, тем становилось хуже. Больше никто не смеялся анекдоту про рыбные магазины торгового объединения "Океан" помните: "Кильки в томате, баба в халате"? Смех утих потому, что бабы в халатах за прилавками остались, а томатная килька, хорошо заменявшая соленые огурцы к водочке (между прочим, тоже большая редкость!) исчезла, испарилась, как утренний туман, как золотое времечко становления развитого социализма в нашем великом городе.

Чем ближе подкатывала весна, тем меньше горожан успокаивали себя радужными перспективами, которые навевали частые выступления по радио и телевидению руководителей горисполкома. Но, вот, грянули выборы, и штормовые волны демократических перемен заплескались у порогов начальственных кабинетов, а их обитатели почему-то затихли, делая вид, что забыли все, о чем твердили раньше: дескать, то было при старой власти, а новая все обещания спишет!

Так, как же сегодня выглядит обеспечение ленинградцев, если обозревать ее с планово-административных высот Главного управления торговли исполкома Ленсовета (сокращенно - "ГУТ")?

Есть основания думать, что торговое начальство смотрит далеко, свысока наблюдая благоприятную перспективу. И есть от чего! Ведь по сверстанным в ГУТ'е планам объем товарооборота в целом записан на 1990 год с превышением на 7,4% к прошлогоднему уровню, то есть на 756 млн. рублей. В пересчете на душу населения прибавка тоже весомая - почти на 150 рублей в год!

Но вот, ведь, незадача: что "в целом" гут, то есть по-немецки хорошо, то "в частности" из рук вон...
– по-русски тоже хочется сказать только три буквы!

Открываем наисекретнейший документ нашего торгового ведомства (не спрашивайте, как он к нам попал - что птичка в клювике принесла, все равно не поверите!). Читаем, и впору прослезиться. По группе продовольственных товаров запланированный рост составляет всего 1,7%. Если в прошлом году среднестатистический горожанин покупал продуктов на 1028 рублей, то в этом году прибавка к столу составит ровно 17,5 рублей. Три бутылки водки, полкило колбасы, двести граммов масла и буханка хлеба. Хватит на одно скромное семейное торжество, разумеется, если цены не подскочат.

Впрочем, записав в этот счет водку, мы слегка поторопились. В этом году водки на всех опять не хватит - ее будет продано на полпроцента меньше, чем прежде. Так что теперь народу около винно-водочных магазинов будет не меньше, чем на митингах, организованных Обкомом КПСС. Видимо, и лозунги будут теми же.

А колбаса? С колбасой тоже неладно - ее продадут на 1,7 тысяч тонн меньше, чем в прошлом году. И сладкой нашу жизнь вряд ли назовут: производство кондитерских изделий сократится на 6,7 тысяч тонн, что составляет двухмесячную потребность города в печенье, конфетах и прочей карамели.