Площадь павших борцов
Шрифт:
* * *
Подошел танк, откинулся люк, из него вылез Виттерсгейм в черном коротком кителе, обшитом серебром, он поправил на голове пилотку и решительно спрыгнул на землю.
Виттерсгейм подошел к Паулюсу, вскинул руку к пилотке:
– Приказ выполнен - мои танки на берегу Волги.
– Поздравляю вас, Виттерсгейм.
– Служу великой Германии! Но при этом, - сказал Виттерсгейм, - я хочу сделать вам заявление.
– Я вас слушаю, - любезно кивнул Паулюс.
– Отведите мои танки с Волги и всю шестую армию.
– Куда?
– обомлел Паулюс.
–
– Вы в своем уме, Виттерсгейм?
– Да. Я вывел танки к Волге, как было вами приказано. Но я больше не вернусь туда...
Паулюс спросил Виттерсгейма:
– Так что же бы вы сделали на моем месте, генерал?
– Я бы плюнул на этот Сталинград, пусть он сгорит на ясном огне, и отвел бы шестую армию назад.
– Вы не верите в успех?
– Как же можно верить в успех, если за оружие взялись все жители города - от мала до велика! Это уже не война, это что-то иное. Нигде и ничего я подобного не видел.
Паулюс подумал и вежливо ответил:
– Вряд ли, генерал, мы сможем служить далее вместе. Не сердитесь, если о ваших сомнениях в успехе я доложу высшему начальству. К этому меня призывает долг...
* * *
Зейдлиц спросил у Паулюса:
– За что пострадал фон Виттерсгейм?
– Он не верит в успех нашего дела. Скорее, у него просто пошаливают нервы, но... Нам лучше было расстаться. Хубе на его месте не имеет сомнений
– Между прочим, - отвечал Зейдлиц, - нервы у меня в порядке, но я, как и Виттерсгейм, начинаю испытывать тревогу. Этот сожженный городишко на Волге, кажется, обойдется всем нам намного дороже, нежели вся Франция
– Ну, Зейдлиц!
– улыбнулся Паулюс.
– Вы сторонник крайностей...
* * *
Слава генерал-полковника Паулюса достигла апогея... Газеты о нем писали восторженно, как о "верном солдате фюрера", его имя повторялось из уст в уста, да и сам Гитлер относился к нему с доверием и симпатией...
* * *
23 августа в 16 часов 18 минут в Сталинграде была объявлена тревога, и эта тревога не имела отбоя вплоть до того самого дня, когда из подвала универмага на площади Павших Борцов не выбрался фельдмаршал Паулюс и не отбросил в грязный снег свои два пистолета.
* * *
Я мысленно обращаюсь к образу женщины, олицетворяющей наших матерей:
– А вы знаете, какой сегодня день?
Никто не знает, никто не помнит.
Отвыкли мы помнить то, что забывать нельзя.
А кто мало помнит, тот мало и знает.
В этом наша беда!
* * *
23 августа.
Ни Еременко, ни его заместители (Гордов и Голиков), ни Василевский, как представитель Ставки, ни Маленков - никто не ожидал, что немцы окажутся в Сталинграде так неожиданно и так быстро...
Ставка Верховного Главнокомандующего телеграфировала:
"У вас имеется достаточно сил, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обеих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда... Деритесь с противником не только
днем, но и ночью... Самое главное - не поддаваться панике, не бояться нахального врага и сохранить уверенность в нашем успехе".* * *
В 8 утра Еременко позвонили из штаба 62-й армии:
– Атакуют танки! Все небо в самолетах! Жмут из Вертячего. Плохо слышу... Тут сплошной грохот.
Следующий доклад от летчиков:
– Только что вернулись истребители, бывшие в разведке.
– Идет сильный бой у Малой Россошки, там все горит...
Наблюдали две колонны, в которых не менее чем по сотне танков, за ними грузовики с пехотой...
Не успел Еременко освоить доклад, как новый звонок вернул его к действительности...
С юга от Сталинграда докладывал генерал Г. Ф. Захаров, начальник штаба Юго-Западного фронта (Юго-Восточного.
– Прим. ред.)
– У нас тут с утра пораньше такое началось... Танки Гота взяли станцию Тингута, наши войска бьются в полуокружении...
Доклад командующего 62-й армии генерала Лопатина не застал Еременко врасплох:
– Немцы танками смяли один полк и фланги стрелковой дивизии Больше 250 танков.
– Закройте прорыв!
– Чем закрыть? Нечем. Только пальцем... Из кабинета директора СТЗ звонил нарком Малышев:
– Из окна виден бой с танками. Завод обстреливается: немцы пробиваются в сторону Рынка. Завод я велел готовить к взрыву...
– Завод оборонять во что бы то ни стало, - приказал Еременко. Генерал-инженер В. Ф. Шестаков доложил, что наплавной мост через Волгу в районе СТЗ построен.
– Рад доложить, что задание выполнено не за 12 дней, как обещали, а за 10. Длина моста свыше 3 км.
– Выношу благодарность за успешную работу. А теперь, когда мост построен, взрывайте его, чтобы ничего от него не осталось.
Иначе было нельзя: не взорви они мост, танки Виттерсгейма, вырвавшись к СТЗ, могли тотчас же оказаться на левом берегу Волги...
Еременко вызвал начальника гарнизона и командира 10 дивизией НКВД
– Вы отвечаете за оборону города и окраин?
– Да, отвечаю.
– Вот и подкрепите свои слова делом.
– Но моя дивизия растянута на полсотни километров, танков нет, артиллерии нет... Как воевать?
– Согласен, что трудно вам приходится... А кому легко?
Отбить нападение...
И люди стояли насмерть...
Грозно катился в суровой мгле
Сотой атаки вал...
Злой и упрямый, по грудь в земле
Насмерть солдат стоял...
Знал он, что нет дороги назад,
Он защищал Сталинград...
Примеры мужества и героизма защитников Сталинграда можно приводить бесконечно. Никакой враг не мог поставить на колени защитников города. Растерянности и паники не было. Армия опиралась на поддержку всего населения. Рабочие тоже взялись за оружие.
"На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Люди в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели..."