Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)
Шрифт:
Я взяла дрожащими от радости руками сумочку и бумаги и упала перед бабушкой на колени.
— Бабушка, ты спасла мне жизнь! Я буду вечно тебе благодарна.
Она погладила меня по голове.
— Я буду молиться за тебя, Валерия! Рано утром тебя разбудит Брэдшоу, и ты в пролетке — кучером будет Джимми — поедешь в Мереворт. Для отвода глаз, ты едешь к священнику, чтобы отдать ему одежду для бедных. Но Джимми сначала отвезет тебя, а потом поедет к священнику. В сундук, где будет одежда, ты положишь свою дорожную сумку. Прощай, Валерия. Я думаю, мы больше не
Я поцеловала ее и в слезах выбежала из комнаты.
Никто, к счастью, не заметил, как я возвращалась к себе из красной гостиной. Мои слезы, мое волнение, конечно, обратили бы на себя внимание. Я заперла дверь на задвижку, спрятала сумочку и бумаги под подушку и бросилась на кровать.
Избавление от ужаса пришло именно тогда, когда мне казалось, что нет другого выхода, кроме смерти. Я хотела броситься к ногам королевы, но бабушка решила все проще и лучше: пролетка, деньги, рекомендательное письмо, даже Брэдшоу, которая разбудит меня утром и которая из врага превратилась в друга.
Я долго не могла уснуть, вспоминая все, что со мной было за годы, проведенные в замке Кардуфф. Прощай, замок! Прощай, детство! И вдруг перед моим взором возник Александр О'Коннелл, возник так ясно, что мне захотелось дотронуться до него рукой. Слезы потекли у меня из глаз, потому что рана, нанесенная им моему сердцу, не хотела заживать…
В трубе выл ветер. Наконец в камине погасли последние угольки, и вокруг стало тихо и темно…
Меня разбудил стук в дверь. Думая, что это Брэдшоу, я вскочила с постели и открыла дверь. На пороге стоял Питерс.
— Мисс Валерия, я пришел за вами. Эдвард хочет вас видеть. Идемте скорей к нему.
— Не могу, Питерс, — ответила я, не впуская его в комнату, потому что он мог увидеть мою дорожную сумку и обо всем догадаться. — Бабушка посылает меня по своим делам в деревню.
Я чувствовала, что мой кузен доставит мне еще неприятности.
— Вы ведь знаете, мисс Валерия, как он сердится, когда вы к нему не приходите, — настаивал Питерс.
— Дайте ему успокоительное, — сказала я твердо, хотя мое сердце забилось в тревоге: неужели что-нибудь помешает моему бегству?
Питерс поклонился и ушел, очень недовольный. Несколько минут я провела в страхе. Неистовый вопль Эдварда мог разбудить сэра Генри, а тогда прощай свобода. В нетерпении я стала расхаживать по комнате.
В этот момент в дверь чуть слышно постучали. Я бросилась к двери и радостно вздохнула — это была Брэдшоу.
— Наденьте-ка еще накидку, — приказала она. — Деньги и бумаги взяли?
Я показала ей на сумочку, которую держала под мышкой.
— Хорошо, — сказала она, — тогда идемте.
Мы вышли из комнаты, и я увидела стоящую около двери большую плетеную корзину. Брэдшоу положила в нее мою дорожную сумку и взялась за ручку.
У подъезда уже стояла пролетка, на облучке которой сидел Джимми. Он поставил корзину рядом с другими вещами — алиби было полное, — и я села в пролетку.
— Прощайте, мисс Валерия! Да будет все, как повелел Господь! — тихо проговорила
Брэдшоу и замолчала.Я тоже молчала, не зная, что сказать на прощание горничной моей бабушки.
— Прощайте, Брэдшоу! Трогай, Джимми, — сказала я.
Декабрьское небо было еще темным, и на нем виднелись звезды. Наконец стало светать. Я ни разу не оглянулась назад, чтобы бросить прощальный взгляд на замок Кардуфф.
Глава 13
— Вы так бледны и напуганы, моя дорогая, что я не ошибусь, если скажу, что вы в первый раз едете в Лондон. Верно? — так говорила, смотря мне в лицо, некая миссис Коппланд, сидевшая рядом со мной на сиденье дилижанса.
Мне не хотелось отвечать этой любопытной особе, и я промолчала.
— И вас никто не сопровождает, — констатировала она, и в ее тоне прозвучало явное удивление, почему довольно хорошо одетая молодая леди едет в Лондон без служанки.
— Моя горничная внезапно заболела, и я оставила ее у знакомых в Мереворте, — ответила я по возможности тем немного высокомерным тоном, каким иногда разговаривала бабушка. Мне кажется, это подействовало.
Миссис Коппланд вздохнула.
— На слуг сейчас ни в чем нельзя положиться. Вы еще сами в этом убедитесь. Я вот тоже еду одна. Моя партнерша осталась дома. Она не любит ездить в дилижансах, ее всегда укачивает. Ничего, будем помогать друг другу, верно?
Я промолчала. Мы приближались к Лондону, потому что пригородные деревни смыкались одна с другой. Только тогда, когда проехали таможню, я поняла, что мы уже в Лондоне.
Шум, запах гари, толпы людей на улицах — все это так подействовало на мои нервы, что у меня разболелась голова. К тому же за последние сутки у меня во рту не было маковой росинки. Наконец карета въехала в ворота гостиницы и остановилась.
Я так боялась выйти наружу, что миссис Коппланд, взяв за руку, упрекнула меня:
— Что это вы, моя дорогая, так нервничаете! Насколько я понимаю, вы приехали к своим родственникам. Верно?
Я спустилась по ступенькам на вымощенный булыжником двор гостиницы и вдруг поскользнулась. Я бы, конечно, упала, если бы не твердая мужская рука, которая меня поддержала в последний момент.
— Благодарю вас, сэр! — сказала я. — Вы были так любезны, что помогли мне.
— Не стоит благодарности, — улыбнулся незнакомец, показав свои черные от табака зубы, и скрылся в толпе.
И в ту же секунду я почувствовала, что у меня уже нет под мышкой сумочки из темно-синего бархата.
— Помогите! Меня обокрали! — закричала я и обернулась, ища глазами миссис Коппланд, но та как сквозь землю провалилась. Я поняла, что она и этот незнакомец — воры-сообщники и что я лишилась денег, документов и рекомендательного письма. Я попросила кучера достать с верха кареты мою дорожную сумку и рассказала ему о своем горе.
— Эх, барышня! — махнул он рукой. — Эти висельники спят и видят, как бы обобрать какого-нибудь недотепу. Они особенно любят приезжих из провинции. Советую вам, мисс, обратиться в полицию.