Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

Сделанное взволнованным шепотом признание превратило первоначальный страх Нинианы в полное замешательство. Как же осмелился Люсьен при таких обстоятельствах явиться во дворец Мариво? А если бы он попал в руки барона и тот обнаружил, что мнимый лакей наследника престола — брат Дианы? Взаключение ей стала ясна причина робкого признания, сделанного придворной дамой в самом начале их разговора.

— Вы опасаетесь за Люсьена, потому что влюблены в него?

— Всем сердцем. Я была бы счастлива стать его женой, — робко призналась Мери Энн и покраснела.

На это Ниниана заметила:

— Он беден. Наш дом разрушен, состояние конфисковано, земли отобраны. Он не тот мужчина, который смог бы гарантировать женщине беззаботную жизнь.

Юная дама возмущенно пожала плечами.

— Вы полагаете, что это имеет значение? Я люблю его самого, а не его состояние. Моего приданого хватит для миг двоих. Кроме того, я уверена, что королева будет благодарна Люсьену, если он выполнит ее трудное задание.

«А если нет?» — хотела спросить Ниниана, но, заметив и карих глазах сияние надежды, промолчала. Раз девушка верит в справедливость этой жизни, не стоит лишать ее иллюзий. Однако сложности, по-видимому, существуют, иначе брат давно бы выполнил поручение.

Между тем Мери Энн продолжала делиться переживаниями.

— Так трудно находиться в неведении! Я не вхожу в число самых доверенных лиц королевы и вынуждена дожидаться скудных вестей, иногда присылаемых Люсьеном. Кажется, принц Гастон уже не надеется на брак с королевой. Говорят, что его супругой должна стать Маргарита Лотарингская! Никому не известно, уничтожил ли он своевременно документы или спрятал их где-нибудь перед бегством за границу.

Мери Энн схватила Ниниану за руку, не заботясь о том, что мнет шелк элегантного платья.

— Королева говорила с вами о брате? Умоляю вас, скажите мне!

Ниниана молча покачала головой. Будет ли эта взволнованная девушка ее родственницей, ведомо пока лишь одному Богу.

Мери Энн д’Этанже отпустила ее руку и глубоко вздохнула.

— Скорее бы кончилась эта неизвестность. Но, пожалуйста, не говорите никому, что беседовали со мной. Королева заставила нас поклясться на Библии, что тайна не будет нарушена.

Ниниана успокоила девушку и машинально поправила платье.

— Можете положиться на меня. Я умею молчать. Кроме того, я никого не знаю при дворе, кроме королевы, герцогини де Шеврёз и моей новой камеристки. С кем я стану болтать?

Мадемуазель д’Этанже сменила тему и сунула мятый платок в висевшую на поясе сумочку.

— Бедная герцогиня! Вы знаете, как старается она избегать встреч с королем? Ему не нравится ее влияние на его супругу. Пожалуй, он и герцогиню предпочел бы послать на эшафот.

— Как можете вы это утверждать?

— Все слышали слова короля во время последней охоты. Если бы Ришелье не вернулся своевременно в январе в Париж, то кто знает… Мари де Шеврёз должна быть благодарна кардиналу, что в Бастилии сидит лишь ее любовник, а не она сама. Однако расследования еще не закончены…

Ниниану охватила дрожь. Изящная легкость, с которой Мери Энн рассуждала о смертных приговорах и арестах, напоминала болтовню, которой герцогиня недавно старалась поднять ей настроение. Неужели все здесь лишь видимость и ложь? Лувр вдруг показался ей лабиринтом из противоречивых интересов, тщеславия, жажды власти и коварства. Во дворце Мариво у нее был только один противник. Не совершила ли она глупость, променяв его столь поспешно на блестящее многоголовое чудовище под названием «двор»?

Она дрожала в своем роскошном платье, но холод охватывал ее изнутри. Тепло и сияние, излучаемые сотнями свечей, не могли ее согреть. Все происходящее вселяло в нее страх.

Глава 11

Танец увел Мери Энн д’Этанже от Нинианы, но она без зависти смотрела, как та удалялась от нее вместе с кавалером. У нее появилось время не только обдумать странные вещи, рассказанные девушкой, но и наконец получше осмотреться на придворном балу, собравшем в Лувре всех людей с высоким положением и знатным происхождением. За одним исключением: Ришелье отказался прибыть на бал. Слегка позлить его, как замыслила Анна Австрийская и ее лучшая подруга, не удалось. Ниниана испытала от этого такое облегчение, что на какой-то момент забыла об опасности, подстерегавшей ее брата, и стала просто наслаждаться праздником.

Веселая музыка народных танцев, которые предпочитал король, ласкала слух, а свет от многочисленных свечей отражался от сверкающей одежды и блестящих ювелирных украшений. Невольно начала она отбивать такт носком туфли, пригубив вино из бокала, протянутого ей услужливым лакеем.

Между тем Мери Энн после первых фигур рассталась со своим партнером и быстро вернулась. Она была чрезвычайно рада наконец без опаски поговорить о своем любимом. Ниниана терпеливо выслушивала ее восторженные похвалы достоинствам брата. При всей преданности Люсьену, она, как сестра, с трудом узнавала в идеальном образе отважного рыцаря и сказочного принца, который рисовала мадемуазель д’Этанже, наследника дома Камара. Молодой человек не отличался изысканностью в обхождении с ней и с Дианой, не обладал изящными манерами, вежливостью и красноречием.

— Ниниана! Возможно ли? Это вы?

Глубокий приятный голос заглушил щебет Мери Энн и подействовал на ничего не подозревавшую молодую даму как удар грома среди ясного неба. Ее сердце замерло и кровь прилила к голове. Словно притянутая магнитом, она беспомощно оглянулась и убедилась в своих худших предположениях.

До чего же она была наивна, заранее внутренне подготовившись к возможной встрече с кардиналом. А с ним? Его она постаралась вытеснить из памяти. Напрасно… Одетый в роскошный, отделанный золотом элегантный бархатный фрак, с украшенной драгоценностями парадной шпагой перед ней стоял будущий супруг ее сестры, удивленный и грозный.

Барон де Мариво в свою очередь был поражен, внезапно увидев лицо, черты которого постоянно всплывали в его памяти. Утонченный овал лица, нежный персиковый аромат кожи и зеленые искорки в больших глазах. Все опять возникло перед ним, как потерянная и вновь найденная картина. Облегающий лиф дымчатого платья подчеркивал гибкость фигуры, талию которой он легко бы обхватил ладонями.

Однако великолепное платье с глубоким вырезом превратило очаровательную незнакомку, завладевшую всеми его мыслями, в элегантную и соблазнительную благородную даму. Если во время первой встречи он не смог точно определить ее социальное положение, то теперь без труда заметил в ней признаки благородного происхождения. Манера свободно держаться, непринужденность, с которой она носила роскошное одеяние, были врожденными.

Как и твердость характера, позволившая ей встретить его взгляд, не опуская ресниц. В ее глазах не отражалось ни тени смущения. Скорее высокомерная невозмутимость, достоинство благородной дамы, знающей себе цену.

— Клянусь всеми святыми, это вы! — повторил барон, не сознавая явной неделикатности фразы, вызванной крайним изумлением.

Мери Энн д’Этанже с любопытством переводила взгляд с одного на другую. Было более чем странно, что такой опытный кавалер, как барон де Мариво, забыл при обращении к даме элементарные приличия. Что побудило его говорить с Нинианой де Камара, как с гвардейцем, сбежавшим в самовольный отпуск? Неужели он пьян? Разобраться в этом она не успела.