Пляска змей
Шрифт:
— Линда Григорович?
— Да. Просто назовите тете это имя…
— Ей сейчас нездоровится…
— Пожалуйста… — Я слышал, как девушка тяжело оперлась на дверь. — Я ранена, и мне плохо… Я… Я не из порождений тумана. Пожалуйста, впустите меня.
Голос ее был полон мольбы. Я отвернулся от глазка. Из гостиной опять раздался тетин смех. Потом я услышал быстрый топот по лестнице. Похоже, тетя снова поднялась на второй этаж. Что же с ней такое? Она будто обезумела… И кровь… У нее изо рта идет кровь, а зубы почему-то пожелтели. Желтые зубы… Здесь мне вдруг вспомнились головы родителей за окном. Их зубы тоже были желтыми,
А девушка за дверью… Она ведь снилась мне. Это точно она, ошибки быть не может. Те же голубые глаза, те же светлые волосы будто окунутые кончиками в кровь… Сейчас эта девушка выглядит даже хуже, чем моя тетя. С ней явно случилась беда. И кто еще такая эта Линда Григорович, которая знает мою тетю? Мне казалось, что голова моя сейчас взорвется… Слишком много всего… Слишком… А ведь это утро начиналось так спокойно.
Я вновь прошел в гостиную. Тети там, конечно, уже не было, так же, как и ее кота… Собравшись с духом, я направился к лестнице, поднялся на второй этаж, и отыскал тетю в ее комнате…
Сара Кински сидела на полу, широко расставив выпрямленные в коленях ноги, и гладила льнущего к ее бедрам кота. В комнате царил полный разгром: большинство мебели было опрокинуто, обои на стенах исцарапаны и заляпаны кровью…
— И кто же там пришел? — Спросила меня тетя, растягивая слова.
— Девушка. Ее зовут Алиса. Она знает твое имя, и говорит, что ее послала к тебе какая-то Линда Григорович. Эта девушка выглядит очень плохо. Ей точно нужна помощь.
— Линда Григорович… Григорович… Григорович… — Тетя вдруг закатила глаза. — Девчонка… Девчонка может им пригодиться. Впусти ее!
— Кому — им? — Рискнул спросить я.
Тетя перевела на меня тяжелый взгляд. Кровь по-прежнему сочилась у нее изо рта, стекая на подбородок, и дальше, с подбородка, на нижнюю часть шеи.
— Не твое собачье дело, племянничек. Я сказала, впусти ее!
Тут уж мне ничего не оставалось, кроме как послушаться тетю, и отправиться открывать дверь… Девушка, именовавшая себя Алисой, едва переступив порог, чуть не свалилась мне на руки. За ней, с улицы, тут же потянулись белесые пальцы тумана, но я очень быстро захлопнул дверь и повернул защелку…
Алиса стянула с лица респиратор, и я не мог не ужаснуться тому, насколько искалечено ее лицо. Кто же мог так поступить с ней?
Какое-то время девушка стояла согнувшись, опираясь ладонями на колени, и пыталась выровнять дыхание. Потом тряхнула своими светлыми волосами, выпрямилась, и посмотрела на меня. Тут же глаза ее округлились, и в них мелькнуло… узнавание?
— Ты… — Вымолвила Алиса разбитыми губами, но потом словно осеклась. — Впрочем… Ты так на меня смотришь… Я скверно выгляжу, да?
Девушка попыталась улыбнуться. Я лишь кивнул. Выглядела она действительно ужасно. Изувеченное лицо, мусор и грязь в волосах, руки по локоть в чем-то темном, легкая коричневая куртка с высоким воротником изорвана на боку…
— Ты ранена… — Я подошел к Алисе, но та отшатнулась.
— Это…пустяк. — Произнесла она, стягивая края куртки на месте разрыва. — Рана выглядит страшно, но на самом деле не глубокая… Конечно, промыть и перевязать ее не помешает… Но сначала мне надо переговорить с твоей тетей.
— Ей… Ей действительно нездоровится… Ну прямо… Я даже не знаю, как тебе объяснить…
Будто в доказательство моих слов из глубин дома послышался
грохот и безумный женский смех. Алиса поморщилась.— Похоже не у одной меня утро сегодня не задалось…
— А кто тебя так отделал? — Решился я спросить.
— Псы Григоровича. — Спокойно ответила Алиса. — Но и им пришлось не сладко… Но… Ты лучше скажи-ка мне, как именно твоей тете нездоровится?
— Она словно с ума сошла. Хохочет, бесится и опрокидывает мебель… Еще ее рвало кровью, и даже сейчас кровь изо рта течет… Она говорит со мной очень странно, будто совсем другой человек, и утверждает, что ей очень весело… невыносимо весело, и с каждой секундой все веселее…
— А зубы у нее желтые? — Неожиданно спросила Алиса.
— Да… — Я кивнул, и тут же поразился — откуда она знает?
Алиса, между тем, расстегнула молнию на куртке, полезла за пазуху, и извлекла оттуда пучок какой-то серой травы. Сильный, терпкий аромат ударил мне в нос. Девушка зачем-то помахала пучком перед моим лицом:
— Прекрасно… С тобой все в порядке. Это полынь… — Пояснила она. — Темные существа не переносят запаха полыни. А уж если накормить их ей…
Я воззрился на гостью с удивлением. Та грустно улыбнулась.
— Да не смотри ты на меня так. — Лицо ее вновь сделалось серьезным. — Просто… Кажется, я знаю, что с твоей тетей. Но… — Она устало вздохнула. — Лучше бы я ошибалась.
— Долгое время я жила в очень плохом месте. — Сообщила мне Алиса, пока мы шли к лестнице. — Клиника Григоровича… Но мы — пациенты, называли ее Желтым Домом. Просто там стены желтые во внутреннем дворе, а внутренний двор — это почти все что мы видели, кроме своих собственных палат. Омерзительный желтый каменный колодец, и кусок неба — будто подачка… Но я никогда не мирилась с этим.
Она поставила ногу на первую ступеньку и замерла прислушиваясь. Тетя наверху затихла. Сумрак на лестнице безмолвно поджидал нас…
— Мы с сестричкой Линдой поладили с самого начала. — Продолжила Алиса. — Она куда старше меня, но мы с ней были совсем как подруги. Линда вообще — очень добрая. Но ей не повезло с отцом. Доктор Григорович не никогда не спрашивал, чего она хочет, он просто выбрал для нее жизнь такую, какую ему было удобно… Но… Ладно…Линда посвящала меня во многие свои дела, делилась со мною секретами… Поэтому я знала, что в Желтый Дом иногда привозят одержимых… Псы Григоровича отлавливали их во Время Тумана, а Григорович изучал… Он любит изучать и ставить эксперименты. Но именно Линда нашла способ излечивать их. Ну, как излечивать… Некоторых темных существ, тех что послабее, полынь изгоняет сразу, другие просто прячутся глубоко во внутрь человека, и в таких случаях нужно долго работать, несколько дней… Линду темные существа, и методы работы с ними, интересовали наверное даже больше, чем Григоровича…
Алиса уже хотела подыматься по лестнице, но я удержал ее за руку.
— То есть, ты хочешь сказать, что моя тетя одержима? Что некий темный дух захватил ее тело? Я правильно понял?
Она высвободила руку.
— Судя по тому, как ты описываешь ее состояние, все именно так. — Ее голубые глаза были полны усталости и сдерживаемой боли, но страха я в них не видел. — Твоя тетя нужна мне, и потому я попытаюсь ей помочь. Если она действительно одержима, то мы попробуем изгнать из нее то, что сидит в ней…