Пляски розовой лошади

– Единорожий бог с самой густой гривой среди всех единорогов и лошадей и самым длинным хвостом, раб твой смиренный с драной гривой, поцарапанной мордой и ободранным хвостом… можно сказать, вообще без хвоста, потому что, если ты спасешь меня, я хвост сам себе оторву, ибо зачем мне эта лишняя красота в моем смирении, и в любви к тебе, и в никчемной, ничтожной жизни моей… Смиренный твой раб, протерший колени, обращается к тебе: спаси мою грешную душу, прости мне мои грехи…

– Грехов твоих тебе еще на семнадцать жизней хватит! – вдруг услышал он писклявый голос у самого уха.

– Даже не мечтай сдохнуть так быстро! Ха-ха! – раздался такой же голос возле другого уха.

– Какого дьявола?! – вскричал Единорог, вскочил на ноги и стал разглядывать, кто это посмел кричать ему в уши такие дерзости. – Что за свинья это сказала?!

Он уже забыл о боге и своем раболепстве.

– Послушай! Мы ежи, и этот лес наш! Так что аккуратней тут! – прозвучал писклявый голос откуда-то из-под ног.

– А то сейчас хвост выдернем! – раздался голос сзади, и последовал истерический хохот.

– Хвост не надо! – испуганно воскликнул Единорог и развернул голову назад – проверить, все ли там в порядке, однако увидеть ему ничего не удалось.

– Не переживай ты так. Не нужен нам твой хвост. Нам нужно… нам нужно…

Он уже не мог разобрать, откуда идет этот писклявый голос. Казалось, он был повсюду. Единорог принялся озираться по сторонам. Тут слева закрутился маленький вихрь, затем справа, затем еще один слева, и так дальше, пока вокруг не начало вертеться с десяток маленьких вихрей. Затем они выстроились в хоровод вокруг Единорога, принялись гудеть, пищать, верещать, а после собрались в один огромный вихрь у него перед мордой. От ужаса происходящего глаза его чуть ли не вылезли из орбит, а зубы застучали. Вихрь закрутился еще быстрее, превратился в большое облако пыли – а когда оно рассеялось, перед ним оказался огромный еж, размером с него самого.

– Мама дорогая, – сказал Единорог.

– Я – ежиный дух этого леса! Я – хозяин этого леса!

– Ты меня сожрешь? – испуганно спросил Единорог.

– Это зависит от того, кто ты!

– Я… Я – Единорог! Но вообще меня заколдовала ведьма, и теперь я вот… единорог… А раньше… – Голос его задрожал. – …Раньше я им не был… Раньше я был… я был… Я не зна-а-ю…

Он упал на колени и зарыдал.

– Я такого в нашем царстве не припомню, – сказал один писклявый голос.

– Я тоже, – ответил другой. – Но он вроде безобидный. Как там было сказано? В пророчестве-то?

– «И упадет он с неба, и произойдет невероятное: изменится всё и утонет в смердящем…»

– Ты с неба упал? – спросил огромный еж.

– Я? – испуганно переспросил Единорог и запричитал, перемешивая слова с завываниями и мольбами: – Да-а-а… ы-ы-ы… Я по небу скакал… По радуге… А потом мне захотелось в туалет… Я спустился… сюда… А тут вы… Да-а-а… Я с неба упал… А-а-а… Пощадите!..

– Не похож он… – сказал один писклявый голос.

– Да, обычный единорог. Только трусливый, – подтвердил другой.

– Видать, опять ведьма шутки шутит: превратила в единорога какого-нибудь таракана… Уже пятый за месяц…

– Ладно, – решил огромный еж. – Продолжай свой путь. Ты не тот…

Он завертелся, пока не образовался огромный вихрь, разделившийся на десятки маленьких вихрей, которые разлетелись по сторонам, опустились на землю и исчезли. Со всех сторон раздался писк и шуршание, и вскоре все затихло. Единорог стоял один среди леса.

Конец второй главы

Людей на корабле находилось немного. Собственно, основной состав команды был следующим: Судьбоносный – директор программы, Блок – научный сотрудник, инженеры Фридман, Иваницкий и Петренко, биолог Заброшенный, социолог Конюхов, психолог Картавый, врач Дудин, шеф-повар Жилкин, главный по чистоте Пестрюков и специалист по безопасности Проторгуев. Также у некоторых из этих основных специалистов имелся в подчинении младший состав. Так, у инженеров было шестеро помощников-техников, у шеф-повара – еще один повар и официант, у главного по чистоте – трое уборщиков. Итого общее число находящихся на борту составляло двадцать три человека. Не считая, конечно, Капитана Назарова.

Каждый из команды знал всех прочих и имел определенное представление об их функциях. Судьбоносный был главным. Он выступил идеологом этого путешествия и лучше других знал в деталях, зачем оно затевается и что они должны получить в результате. Остальные эту цель представляли только поверхностно. И дело не в том, что от них что-то скрывалось. Ни в коем случае. При подготовке к полету всем желающим принять участие в этой экспедиции было в общих чертах рассказано, куда и зачем направляется корабль.

Кто-то слушал с интересом и даже пытался рассуждать или предлагать свои корректировки к первоначально намеченному плану. Так, безопасник Проторгуев сразу предложил огромные звезды обходить подальше, «а то рванет еще, так что мало не покажется». Блок посмотрел на него и, чтобы не обижать, сказал, что вычислитель обязательно учтет этот риск при проработке маршрута корабля. Проторгуев, как человек военный, не выразил особых эмоций по поводу такого решения, однако по всему было видно: он доволен (вроде как уже начал обеспечивать безопасность полета).

Шеф Жилкин, выслушав всю концепцию, заявил только, что ему вообще «по барабану, куда и зачем лететь, но главное, как долго лететь и сколько будет людей». На это Судьбоносный ответил, что все путешествие займет около двух с половиной месяцев и расчетное количество людей на борту – двадцать, не считая шефа и его команду. Тогда Жилкин заявил, что завтра принесет список всего, что должно быть куплено и доставлено на корабль, а команда его будет состоять из трех человек – собственно он, еще один повар и официант. «Разбудите меня перед полетом», – сказал шеф и удалился.

Инженеры особо вопросов не задавали. Во-первых, они их почти никогда не задают. А во-вторых, им и без того было известно, что придется делать. А нужно будет следить за работой всех систем, отмечать особенности, делать выводы, что работает правильно, что – не слишком и что можно улучшить. Здесь, хотя все три инженера были разной специализации (энергетика, вычислительные системы и связь и механика), лидерскую роль играл Фридман, который был механиком, а в остальных дисциплинах знал лишь основы. Но никто и не оспаривал такого решения. Во-первых, авторитет Фридмана как специалиста был очень высок, а во-вторых, его любили как человека. Короче говоря, инженеры вопросов не задавали, назначение Фридмана главным остальные двое приняли как должное, и все трое стали готовиться к полету.