Пляж невест

Джейти скопировал ее позу:

— Тогда я хочу установить еще одно. Я не стану постоянно донимать тебя вопросами о твоем здоровье, но ты не будешь сопротивляться моей заботе.

Их взгляды встретились на короткое мгновение в молчаливой схватке. Потом Пия отвела глаза и вздохнула. Это был их общий ребенок. Джейти мог выглядеть сорвиголовой, не думающим ни о ком, кроме себя. Но она знала его подростком и видела, насколько захватывала его перспектива отцовства. Эти воспоминания до сих пор заставляли ее сердце биться чаще.

Ее здоровье сейчас было и здоровьем ребенка. Так как же она могла отказать ему?

— Но только в пределах разумного, — наконец уступила она.

— Я всегда делаю только то, что требуется, принцесса. — Он оставил сумку возле кушетки, галстук бургундского цвета съехал набок. Джейти помахал в воздухе чехлом для костюма: — Могу ли я где-нибудь это повесить?

Она взяла чехол:

— Я повешу его у себя в шкафу.

«Вот и начали стираться границы», — подумала она.

Хотя все началось задолго до этого момента — под звездным небом, когда они занимались любовью. Нет, еще раньше, когда Джейти вошел в ее офис.

— Большое спасибо, — поблагодарил он.

Пия проследовала к себе в комнату и повесила его одежду среди своих вещей. Когда она вернулась, то обнаружила Джейти сидящим на краю обеденного стола и перебирающего кремовую органзу.

— Мне вспомнилось, как у тебя по всей комнате были разбросаны ленточки и клочки ткани.

Воспоминание о молодом Джейти, забиравшемся в окно и чувственно целовавшем ее при встрече, заставило дыхание Пии участиться, несмотря на то что она пыталась себя контролировать. Она нахмурила брови. Он делал это специально? Это выглядело так, будто бы он намеренно покушался на ее самообладание, постоянно напоминая о прошлом. Было достаточно сложно справиться с этим, учитывая нынешние обстоятельства.

Она взяла ткань и скрутила ее в тугой рулон.

— Я уже не та девушка, а ты — не тот парень. Ты больше не забираешься в окно моей спальни, а это — просто полезное хобби.

— Ты права, — сказал он с отсутствующим видом.

— Они очень дорого стоят, и у меня неправильная форма черепа. Я делаю шляпки только потому, что мне это необходимо.

Только сегодня впервые она начала делать шляпку, которая была ей не нужна. Эта мысль взволновала ее. Она прикусила нижнюю губу.

— Я иду есть. Если ты хочешь принять душ или еще что-нибудь, то делай это, пока я дома, — сказал Джейти.

Она помедлила, наблюдая, как он повесил пиджак на спинку стула и большими шагами пошел на кухню.

— Ты не должен готовить обед, — заметила Пия. — Готовка не опасна для моего здоровья.

Он пожал плечами, исследуя содержимое буфета:

— Я хочу есть и готовлю себе. Просто сделаю больше и поделюсь с тобой.

Пия вздохнула. Границы продолжали размываться — теперь они вместе занимались хозяйством, вместе ели. Она обхватила рулоны ленточек, велюра и органзы двумя руками. Сердце бешено колотилось.

— Спасибо, — ответила она и проследовала в ванную.

Неделей позже Джейти, зевая, отложил ручку и потянулся, сидя за столом в офисе, — сон на кушетке Пии был невыносим для его спины. У него была гора дел, но все, о чем он мог думать, — это сидевшая в одиночестве Пия. Она выполняла рутинную работу, которую ежедневно присылали ей через Артура юристы. Этого было явно недостаточно, чтобы отвлечь ее от тревожных мыслей.

Также ему не давали покоя слова доктора о стрессе и здоровье ребенка. Расслабленной он видел Пию только в те моменты, когда она возилась с органзой и ленточками. Она с головой уходила в процесс созидания, и напряжение отступало.

Джейти просмотрел ежедневник. Все встречи, назначенные после обеда, можно было отложить. Он взял свой кейс и вышел из кабинета.

— Мэнди, отмени все на сегодня, — обратился он к секретарю.

— Конечно, мистер Хартли. Вы еще вернетесь?

— Нет.

Он нажал на кнопку вызова лифта и сказал:

— Вы можете позвонить мне на мобильный, если что-то случится.

Направляясь к машине, Джейти успел просмотреть несколько страниц в мобильном Интернете и найти ближайший магазин тканей. Вскоре он уже ехал к Пии с тремя пакетами дорогих тканей высшего качества.

Открыв ему, Пия тут же уставилась на сумки. Огненные волосы волнами ниспадали на ее плечи, и она завела пару прядей за уши. Бледную кожу украшал чуть заметный румянец.

Джейти прочистил горло и протянул ей один из пакетов:

— Ты сидишь здесь взаперти целыми днями. Я подумал, что это тебя порадует.

Ее фиалковые глаза загорелись.

— Ты очень заботлив. Спасибо.

Она заглянула во второй пакет:

— Ты приехал так рано только из-за этого?

— В основном. — Он вошел в гостиную, снял пиджак.

На обеденном столе лежали папки с документами и фисташково-зеленая шляпка с широкими полями. Пия извлекла из пакета белоснежную ленточку и приложила к шляпке.

— Продавщица в магазине сказала мне, что эта лента должна подходить ко всему.

— Это двусторонний сатин. Есть пара деталей, в которых я могу его применить.

В умелых руках Пии лента превратилась в цветок, который она снова приложила к шляпке, оценивая получившуюся композицию.

— Почему ты перестала мечтать о карьере дизайнера, Пия? — спросил Джейти, подходя сзади.

Она повернулась и удивленно посмотрела на него. Он увидел бесконечную грусть в глубине ее глаз. Его сердце сжалось от того, что он расстроил Пию, хотя еще минуту назад она светилась искренней радостью и восторгом. Он присел на край кушетки, положив руки на колени. Она притихла, оставила его подарок на столе и присела рядом.

— Я думаю, что ты меня поймешь. — Ее голос звучал неуверенно. — Когда я упала из окна и наш малыш… — она сглотнула. — Я поняла, что должна перестать вести себя как глупый ребенок. Это предполагало в том числе и выбор более значимой работы. Также нужно было осознать наконец горькую правду о наших отношениях.

Горькую правду? Каждый мускул его тела напрягся.

— Так вот почему ты порвала со мной… — сказал Джейти, глядя куда-то в сторону.

Он видел, что она пыталась оправдаться.

— Я должна была, Джейти. Когда я рядом с тобой, все самое худшее пробуждается во мне. Безрассудство, эгоизм. Если бы мы остались вместе, то каждый разрушил бы себя изнутри.

Он уже открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли у него в горле. Пия не поймет, если он попробует убедить ее в обратном.