Пляж невест

— Почему же ты не заходил сюда?

— Не знаю. — Джейти нахмурился, переводя взгляд с ярко выкрашенных стен на флаг Италии, висевший над барной стойкой. Будто он никогда и не задумывался над этим вопросом. Джейти пожал мощными плечами. — У меня не было возможности. Я работал допоздна. А если не хотел себе готовить, то просто заказывал еду на дом.

— И даже не приглашал сюда никого? — спросила Пия и затаила дыхание.

— Я нечасто назначал свидания. А когда назначал, то предпочитал нечто более яркое и захватывающее, — невозмутимо ответил он.

Она понимала, что Джейти имел в виду. Но она ему не верила. Он пытался скрыть свои истинные эмоции. Он всегда был одиноким волком, даже в шестнадцать лет.

— Ты не подпускаешь к себе женщин слишком близко, не так ли, Джейти?

Его глаза вспыхнули огнем.

— Я пытаюсь не усложнять отношения.

— Ты боишься обжечься вновь. Потому что кто-то может тебя ранить так же сильно, как и я.

Джейти пристально посмотрел на нее, затем поднял стакан и отвел глаза в сторону.

— Извини меня, — прошептала Пия.

— Тебе не за что извиняться. — Его голос звучал спокойно. Слишком спокойно.

— Ты закончила все как раз вовремя, чтобы уберечь нас обоих от невыносимой боли. Лучше так, чем разрыв через несколько лет, когда мы стали бы уже слишком зависимы друг от друга.

— И все же я прошу у тебя прощения. Я была так ослеплена своей болью, что все пошло наперекосяк. Я должна была все объяснить.

— Завтра я обязательно куплю пасту, — Джейти резко сменил тему, — и приготовлю тебе как-нибудь на неделе.

Он планировал остаться? Но единственная причина, по которой она позволила себе впустить Джейти к себе в постель, — это уверенность, что все носит временный характер. Если он не уйдет, то она может влюбиться в него до беспамятства. Немыслимо.

Она обвела пальцем край стакана:

— Ты жил у меня только во время первого триместра. Сейчас я в безопасности. Ты можешь уйти.

— Будет лучше, если я останусь.

— Будет лучше, если ты запрешь меня в больнице и я буду круглосуточно находиться в постели под присмотром команды врачей. Но я скорее умру, чем соглашусь. Я прекрасно справлюсь со всеми хлопотами.

Его глаза сузились и потемнели.

— Я не могу на это согласиться.

— Я обещаю, что сообщу тебе, если у меня возникнут какие-либо проблемы. Тебе же нужно вернуться домой. Мы должны жить сейчас так… ну, я не знаю… так, как собираемся жить и в будущем.

Джейти задумчиво потер подбородок. А Пия искренне надеялась, что он станет настаивать на своем…

Он поставил стакан на стол и проницательно посмотрел на Пию:

— Я скучал по твоей постели слишком долго, чтобы уходить прямо сейчас.

Кровь в венах кипела, на ее щеках появился румянец. Она тоже скучала по нему. Боль от расставания уже начала отзываться в ее теле. Но это только лишний раз доказывало, что нужно остановиться прямо сейчас — она не хотела строить фальшивые отношения. Эта дорога вела в никуда. Они должны разбежаться ради своего же блага.

— Я благодарна тебе, что ты был рядом все это время.

— Это было несложно.

Сердце Пии пропустило несколько ударов. Ей потребовалось приложить много усилий, чтобы удержаться и не прикоснуться к его руке. Они играли с огнем. Но почему только она понимала это?

В ее голосе сквозил неприкрытый сарказм.

— Скажи, Джейти, ты хочешь иметь со мной настоящие отношения? С клятвами и обещаниями?

Его лицо исказилось гримасой, будто бы он съел кислый лимон.

— Нет, мне это не нужно.

Ответ был предсказуемым, но почему-то глубоко ранил ее чувства.

— Тогда не позволяй нам увлечься. Если ты останешься, мы перестанем просто играть в счастливую семью. Мы станем ею в реальности, и это не будет твоим осознанным выбором.

Джейти смотрел на Пию широко раскрытыми глазами. Он наконец понял, насколько тонок лед, по которому они идут.

— Я завтра же уйду, — сказал он и попросил у официанта счет.

Он проводил ее домой, держась от нее на расстоянии. Пия поняла, что все уже не будет как раньше.

Следующим утром она вошла в кухню, Джейти перекладывал омлет со сковородки. Она облачилась в рабочий костюм, повязала на шею зеленый шарф. Огненно-рыжие волосы каскадом ниспадали на плечи, и — он не поверил своим глазам — открытые босоножки обнажали ее ярко-розовый педикюр.

— Хорошенький шарф, — заметил он, отворачиваясь к жарившимся на сковороде грибам.

— Ты действительно так думаешь? У меня осталось немного шелка после отделки соломенной шляпки, и я подумала, что он отлично подойдет к этому костюму.

Пия немного развеяла его грустные мысли. Но обстановка была по-прежнему накаленной.

— Все идеально. — Он продолжил готовить. — Апельсиновый сок на столе, а завтрак скоро будет готов.

— Я буду скучать по твоей стряпне, — прозаично сказала она. — Что это? Я чувствую запах запеченных помидоров?

Джейти засомневался. Может, ему следовало остаться здесь еще чуть дольше? Убедиться, что она правильно питается. Его уверенность начала потихонечку таять. Нет, она хотела, чтобы он ушел, и это было правильно.

— Пия, я хочу тебе что-то сказать.

— Звучит угрожающе, — ответила она, сделав глоток сока.

Он насадил гриб на вилку и замер:

— Мой адвокат сегодня предъявит официальный иск. Я хотел дождаться, пока ты снова вернешься на работу.

Она выдохнула и кивнула:

— Спасибо, что сказал мне. И за то, что подождал. Ты считаешь, у Брэмсонов нет никаких доказательств, что Уорнер знал о твоем существовании?

— Именно.

Он был уверен на все сто процентов. Этот жестокий мужчина действительно верил, что его секретарша под натиском угроз сделала аборт. Он гневно вонзил вилку в другой гриб.

Если Уорнер ни о чем не подозревал, то преимущество было на стороне Джейти. Его адвокат не видел никаких проблем. После анализа ДНК у судьи не будет другого выбора, кроме как разделить наследство на три части. Его мать наконец получит моральную и финансовую компенсацию за тридцать лет мучений.

Все начнется сегодня.

Джейти отправил помидор в рот:

— Прежде чем уехать на работу, я заберу свои вещи. Обещай, что позвонишь, если тебе что-либо понадобится.

— Больше правил, а, Джейти? — спросила Пия, изогнув губы в азартной ухмылке. — По-моему, это тебе понадобится помощь.