Пляжная охота

– Нет, что ты! Он у дверей на коврике будет ночевать. Причем не внутри, а снаружи! Имей в виду – я себе быстро что-нибудь подыщу и съеду. Ты готова проводить ночи в одиночестве, в темном, пустом номере?

Содрогнувшись, Женя покачала головой. Нет, она не готова!

– Вот в свете тех ощущений, которые сейчас красной строкой бегут по твоему челу, ты и оценивай кандидатов! По-моему, в твоем случае вообще безразлично с кем! Лишь бы не одной. А то ты утром выйдешь вся седая, как Викула после панночки. Короче, не выпендривайся. Тут как на распродаже. Не успеешь ты – расхватают другие. Надо же, привезла дурищу к морю отдохнуть! – не выдержав, в сердцах воскликнула Ася. – Самой себя слушать страшно! Быть тебе, Лебедева, старой девой в синих чулках!

– Спасибочки!

– Не за что! Насильно в наше время выдать замуж нельзя. А то бы я давно тебя пристроила.

– А сама что же не пристроилась?

– Самой труднее. Точка зрения с объективной переходит в субъективную и размывается, – призналась Ася. – Руководить всегда легче, чем исполнять.

– Ладно, веди меня, начальница! – Женя критически оглядела пляжный сарафанчик и вздохнула: – Была бы я мужиком, я бы такую красоту не упустила. Слепые они, что ли? Я имею в виду нормальных. Всякие сомнительные и так липнут, а принца как не было, так и нет.

– Щас, погодь, откопаем мы тебе принца. И искра промелькнет, и сердце остановится. Здесь даже самые страшные задохлики становятся красавцами с южным загаром. Солнышко и дистрофичную бледность замазывает, и прыщи сушит, и вообще – сильно приукрашивает всех. Главное, чтобы потом, когда шкурка сойдет, не напугать окружающих, – проворчала Муравская, старательно заталкивая в маленькую пляжную сумку огромное полотенце. Сумка стала похожа на обожравшегося в гостях Винни-Пуха.

– Чтобы познакомиться, надо вести активный образ жизни, – голосом лектора, увлеченного своим предметом, вещала по дороге на пляж Ассоль. – Будь на виду, ори громко, хохочи зазывно, позагорай без верха, причем как нормальные люди – повесь лифчик на зонтик, чтобы все, кому надо, видели издалека: рядом полуголая женщина, и нужно пойти посмотреть.

– Может, мне сразу в квартал «красных фонарей»? Там уж точно наша целевая аудитория бродит в поисках таких «невест», – разозлилась Женя. – И вообще, ты забыла, что, если я сниму верхнюю часть купальника, меня и за бабу-то не посчитают?

– Тогда снимай трусы, чтобы бить наверняка! – засмеялась Ася.

– Очень смешно!

– А ты не придирайся к словам. Я тебе общую канву рисую, – Муравская уселась на лежак, обвела взглядом полупустой пляж и заметила: – Судя по шмоткам, опять рядом наши попутчики. Придется делать вылазки и дефилировать по берегу. У тебя мешочек есть?

– Зачем?

– Евгеша! Чтобы ходить туда-сюда и завлекать мужчин, нужна причина!

– У меня есть причина. Я боюсь ночевать одна. Только ночевать с мужиком я не хочу. Поэтому у меня налицо когнитивный диссонанс!

– Хорошо, что не на лице! Зануда! Я имела в виду, что мы станем ходить с мешком…

– И тырить вещи! А затем подходить к мужчинам и спрашивать, мол, не вы ли потеряли?

– Иногда я тебя ненавижу. Мы будем собирать в мешок камушки и ракушки.

– Ась, а зачем?

– Чтобы украшать ими квартиру, делать памятные подарки и рамочки для фотографий! Хендмейд – это модно!

– Жуть какая! Муравская, я не хочу никакого хендмейда.

– Как ща дам по башке! – Ася строго сдвинула брови и показала подруге кулак. – Да выкинем мы их потом. Это просто официальная версия, если спросят. Главное, когда за ракушками и камушками будешь наклоняться, делай это красиво, а не раскорячивайся, как баба-яга со столетним ревматизмом!

– Все, не ори. Я поняла. Давай пока позагораем. А то скоро персонал набежит, народ притопает, и придется начинать культурную программу. – Женя стряхнула с лежака песок и тоскливо посмотрела на бирюзовую гладь моря. Если бы не опасная суета соплеменников и не их активность на грани фола, каким чудесным мог бы быть этот отпуск!

Толком позагорать им не удалось. С упорством котов, штурмующих ведро с валерьянкой, смуглолицые мужчины приматывались к отдыхающим, наперебой нахваливая свой товар или услуги. Делали они это с достоинством, обстоятельно начиная разговор со знакомства и искренней радости, что турист оказался именно из России-Англии-Германии-Гондураса-Науру или – с островов Кука. Услышав название страны, из которой прибыл очередной разомлевший на солнышке курортник, собеседник светлел лицом и восхищенно всплескивал ладошками, восторженно переспрашивая – неужели, мол, оттуда? Вот радость-то! Далее следовало непременное заверение в том, что именно туристов из вышеупомянутой местности здесь любят и ценят больше всего. Польстив столь незатейливым образом, доброжелательный тунисец начинал активно втюхивать свой товар, начиная от бананов, платков и ракушек и заканчивая татуировками и круизами в любом направлении на верблюдах. Верблюды, кстати, предъявлялись желающим тут же. Животные лениво жевали и индифферентно поглядывали на будущих жертв.

– А ты заметила, что большинство из них очень даже ничего, – радовалась Муравская, глядя на очередного улыбающегося аборигена с папочкой под мышкой.

– Нет. Я на них вообще не смотрю. Или ты хочешь пристроить меня к татуировщику на ночь?

– Это мысль! – хлопнула в ладоши Ассоль. – Закажу ему расписать тебя с головы до ног драконами и иероглифами. Окажешься до утра в приятной компании. И вроде не одна, и никакого интима! Все, как ты заказывала.

– Маньячка, – пробормотала Женя. – Я биту куплю. И буду ночевать одна в свое удовольствие.

– Лучше саблю сувенирную. Кстати от длительного воздержания у тебя усы отрастут, и будешь ты, как Василий Иваныч. У вас эпизоды биографии совпадают. Ты же у нас тут тонула намедни!

– Аська, хватит орать. Тут уже все наши в курсе, что мы мужика мне ищем. Я, может, еще с Эдиком помирюсь.

– Ну да. С тебя станется. Ой, все, Монта идет!

– Все? – оживилась Женя. – В смысле, ты перестала меня пристраивать? Займешься собой? Если я правильно помню, то вчера вечером ты была не в восторге.

– После ночи с тобой я передумала, – мрачно буркнула Ася, красиво устраиваясь на лежаке и принимая соблазнительную позу. – Лучше тусить с аниматорами, чем калечить вместе с тобой постояльцев. Ты вообще плохо на меня влияешь. Я хочу большой и чистой любви на оставшийся кусок отпуска. Они такие милые, романтичные…

Допеть дифирамбы тунисским аниматорам Ассоль не успела. Как известно, микрофонов у аниматоров нет, поэтому в команду подбирают самых горластых. Иначе кто их услышит на фоне шума волн?

– Гавнастик-халява! – рявкнул прямо над ними местный Ромео.

Не всякий динамик на сельской дискотеке способен на такую громкость. Женю чуть не сдуло с лежака. Ася вздрогнула, уронив очки на песок. Лежавший неподалеку Лодкин выматерился, а нервная Юлечка горестно разрыдалась, бросив лопатку.

– Офигенная романтика, – пробормотала Женя, вспомнив, как в далеком детстве сильно пьющая соседка по даче называла «халявой» своего непутевого супруга. Орала она примерно так же, только не улыбалась. – Сплошной адреналин. Интересно, это он тебе?