Плюсик в карму

Ольге понадобилось некоторое усилие, чтобы переключиться на повседневность. Она даже волосами тряхнула для стимулирования процесса.

– А здесь, в зале, как все просто – обычный выключатель. Пришли – врубили, потренировались – выключили. Чего тут пылесосить и вентилировать, когда никого нет? Так же и со светом. Кстати, почему он такой яркий?

– Тоже элемент тренировки. Никогда не знаешь, куда тебя вынесет нгурул. Под зенитное солнце, вспышку магического удара или в сумерки.

– А-а, – глубокомысленно протянула Ольга. – Тогда вам нужно ставить реле смены освещения с рваным алгоритмом включений. А еще лучше – зонировать освещенность по площади зала. Чтобы там затемнить, а тут ярко, и потом наоборот. – Раиму Оторопелычу оставалось лишь угадывать смысл сказанного и стараться запомнить формулировки. Надо же будет произвести впечатление на друзей-артефакторов. А Оля так торопилась высказаться, что затруднений начальства не замечала. Эти спонтанные идеи – такая стервозная изворотливая погань: чуть отвлечешься, и забыл насмерть! Хоть головой бейся, хоть шумовкой в мозгах шуруй.

– ...а вот коридоры, кухни, склады – это покумекать надо, – распиналась она, даже не заметив, что лавэ уже и двери запер, и по коридору ее ведет. – Жилые комнаты, опять же. Там надо так алгоритм включений подобрать, чтобы и чисто было, и на кристаллах сэкономить. Только, пожалуй, в виварии можно оставить все как есть. Нгурулы бесконечно чистоплотны, но отдельного туалета у них нет.

Лавэ с некоторым злорадством подумал, что у наездников в комнатах есть отдельные туалеты, а вот с чистоплотностью… Раиму очень захотелось срочно взяться за эту работу, чтобы успеть к возвращению контингента (нравилось ему это Пашкино словечко). А для такого дела и в столицу смотаться не грех. 

Глава 24

О заботе и заботливых

Раим рвался в столицу. Три дня прошло, а он все тянет. Ему бы заняться придуманными Ольгой реле, но как решиться оставить иномирян без присмотра? С ними все время что-то происходило. То Ольга в очередной переплет попадет, то Павел достанет до кишок своими идеями. Хуже, пустота свидетель, болотного душителя. Мяч нгурулий ему истрепался. Ну, истрепался. И да, Раим помнит, что в порыве заинтересованности наобещал всякого, кто его только за язык тянул! И Ольга еще! Молчит, но смотрит с немым укором.

А Ольга только вздыхала, слушая перепалку двух Упертычей, и всех жалела: и звериков, оставшихся без подвижных утех; и разочарованного Пашку; и Раима, который не знал, за что хвататься и где добывать деньги. И себя, потому что переживала за свою и Пашкину одежду. И щену жалко, та скучала по мячу и капризничала. Да все шипастики скучали. Отличное изделие местного кожпрома пало под натиском монструозных челюстей неожиданно быстро. Даже обувное противоизносное заклятие не помогло. А Пашкин полукомбез? Да там прорехи уже по второму слою заплаток пошли. Щена приучилась бивень держать убранным, вот и тычется мордахой, выпрашивая ласку. Заставить бы господина лавэ посидеть с иголкой пару ночей, да с ожогом на ладони! Обещал же позаботиться о наведении заклятья, чтобы игрушки не перемалывались острейшими нгурульими зубами, а одежда не портилась при малейшем неосторожном контакте с шипами.

Раим наблюдал, как Ольга собирает яд у безымянного трио, с трудом удерживая почти наполненный фиал перебинтованной рукой. Получалось у нее совсем не очень, но отдать орудия производства Павлу она отказывалась. Похоже, этот спор у них начался не сегодня.

– Отстань, Паш, – ворчала тетушка, – это ты с ними почти целый день, а я в подвалах да в канцелярии. Дай уже пообщаться с ребятишками. Лучше фрисби начерти, как обещал. Только под пасть нгурула адаптируй.

– Лучше о своей ране подумай, – довольно резко парировал Пашка. – Если завтра легче не станет, волоком к лекарю потащу!

Лавэ поморщился и обозвал себя безмозглым дохлым тирлом. Слышал же не раз, как сквозь деловитую сосредоточенность Ольги нет-нет да и пробивается усталость от саднящей боли. И повязка эта третий день подряд. Или уже четвертый? Явно свеженькая. Неужели такой страшный ожог у нее, что повязка требуется?

Как же раздражает порой эта женщина! Ну почему? Почему она не воспользовалась заживляющим зельем? 

Да потому, что у нее нет, сам себе ответил лавэ. Точнее, есть, но она об этом не знает. Не жаловалась, вот и не знает. Никому в голову не пришло, что она не в курсе. 

Зелье это есть в виварии – нгурулы часто портят шкуру своим наездникам. Есть на кухнях и почти наверняка в кабинете бывшего кастеляна, который Оля не любит и упорно называет канцелярией. Любая другая из знакомых ему дам уже консилиум лекарей бы собрала. Даже его мать, самая неординарная из женщин Нрекдола, склонна устраивать панику из-за малейшей ранки. Эта мысль лавэ позабавила – у мамули появилась конкурентка в необычности.

Знала бы Ольга о мыслях лавэ – покрутила бы пальцем у виска. Если из непритязательного, в общем-то, попечителя так и прет порода, то какова мать, нетрудно догадаться. Нашел кого сравнивать. Аристократку и ее, самую обычную женщину. Жигули и мерседес – найди три отличия.

– Отдайте Павлу фиал, Ольга, – не терпящим возражений тоном приказал лавэ, – и идемте со мной.

Они вышли в распахнутую настежь дверь вольера. Еще одно нововведение, которое привнесло появление Ольги в качестве управляющей. Отворенная дверь означает, что вольер Свапа и Тыри имеет магическую лазейку. Щена отлично вжилась в роль крутой защитницы и устроила форменный скандал, когда поняла, что не может переместиться к Ольге по первому тревожному сигналу. А нужда возникла уже на следующий день после истории со Жвальсом. Выкрутасы щены Раим вспоминал с легкой паникой и затаенной нежностью. Она выла, носилась по кругу, кидалась на магическую защиту и снова выла. Даже пыталась напасть на пастуха, который принес корм, норовя через решетку ткнуть его ядовитым бивнем. И все из-за недоразумения. Ольгу, то ли пробуя на зуб, то ли по недосмотру, кухонные помощники оставили в продуктовом подвале, а она увлеклась ревизией и не сразу обнаружила, что дверь заперта. С той стороны. Ну, испугалась, не без этого. Потом испугалась, что испугается Тыря. 

А Тыря осерчала. Да так, что камни старой крепости дрогнули. Потом расчувствовалась – мамочку обидели – и вошла в раж – заистерила. Ни Пашка, ни Свап, ни лавэ со своим фирменным «нгурули-нгурули» не могли унять разбушевавшуюся поганку. Вожаку, бедняге, досталось больше всего – эта кусучая блоха таки цапнула его за вожделенный хвост. 

Свап как-то исхитрился и дал понять, что детка хочет к Оле. Через следилку, о которой Раим позабыл давным-давно, выяснили, что помощница в подвале и вроде как в порядке. Рассердился и открыл дверь вольера, чтобы выйти. Не потакать же вздорным капризам? Этого оказалось достаточно, чтобы Тыря исчезла, а через минуту победно появилась с ошеломленной Ольгой на буксире и с трофейной мосолыгой в зубах. Сие феерическое явление случилось на кухнях. Малышка уловила подспудное Олино желание оказаться именно здесь. Проштрафившиеся кухари только что в ногах не валялись, уверяя – они не нарочно. Загрузили заказанный поварами набор продуктов в корзины, да и заперли дверь по привычке. Госпожа управляющая же тихо сидела, вот они и запамятовали. Оля хмыкнула – людям она, разумеется, верила, но наивной не была. Может, и не врут. А если врут – урок получился жестокий. Совпало ли так, или Тыря осознанно хрумкнула косточкой толщиной с черенок саперной лопатки, но хрустнуло знатно. Другой угрозы и не понадобилось.

Потом Раим щене такой разнос учинил, что от него даже Свап пятился. Но и нахваливал двуногий вожак от души. Особенно за то, что Туря, славная девочка, на кухнях из подпространства вышла, а не в виварии. Перенесла бы пассажирка встречу с магией – вот вопрос. Хотя, размышлял Раим, может быть, и пронесло бы, раз щена опять в барьерной сети вивария брешь нашла. После этого решили – дверь в вольер держать открытой и лазейку в магической защите пока не искать. Свапу, бедняге, теперь добавилось хлопот – следить, чтобы своенравная подопечная не увлеклась и не отправилась гулять. А пастухи нервничали. Их Оля лично успокаивала и заверяла, что ни щене, ни вожаку они никаким боком не интересны, потому как давно знакомы и невкусные. Бояться не надо, с косточками девочка просто играет. А Тыря, проходимка такая, забавно шевелила иголками на макушке и сопела так трогательно, что впору «Ежик в тумане – 2» снимать с нею в главной роли. Пастухи от такого шквала обаяния размякли, неожиданно осмелели, и теперь козявка получала от них подношения личинками и пусть робкие, но почесушки. Один из этих гигантов духа оказался не чужд рукоделию и выстрогал специальный гребешок, чтоб нгуруле бровки чесать.

– Заходите, Оля. Здесь у нас помещение для пастухов. Как управляющей вам здесь делать нечего, а как наезднику – стоит познакомиться. – Раим сделал приглашающий жест и полез в настенный шкафчик.

Помещение Оле не понравилось – маленькое. Длинный узкий пенал с куцыми окошками на обе стороны. На редкость неуютно, хуже, чем у нее в караулке. Стол, скамейки, шкафчики в простенках. Мужичье царство.

Опытным глазом мебельщика Оля прикидывала, как сделать бестолковое помещение удобнее. Сейчас терпимо, нгурульих нянек только трое. А ведь совсем скоро вернутся остальные пастухи, и здесь будет не протолкнуться. Так, эту лавку убрать на полигон, там сгодится. Все равно на ней отдыхать неудобно – слишком узка. Стол такой длинный зачем? Не лучше ли два покороче? Замену можно присмотреть в запасниках, там много чего приличного сгрузили…