Плюсик в карму
Шрифт:
Эти гады, артефактами обвешанные, никак не хмелели. Ни под старку, ни под разговоры про судьбы мира, ни под пьяную Ольгину правду-матку – уж простите, господа хорошие, усталую пьяную женщину. А не нравится слушать – снимай амулеты и пей, как положено нормальному мужику, и не переводи уникальный продукт. И рассказывай, рассказывай…
Сами не хмелели, сволочи, и Оле не давали – магическое протрезвление устраивали. Вот ведь пытка-то!
Хотя оно того стоило. Наверное.
Да, Оля не получила того, на что рассчитывала, идя к Раиму со своей кошелкой. Не случилось вкусного задушевного расслабона. Зато получила много больше – информацию. Море информации. И мужиков она все-таки упоила! Точнее, сами налакались, впечатления запивая.
Раим Назюзюкович таки проговорился
Тоже мне, величество – голову дуричество!
А чего он их нахваливает, воров этих?
И герои они, королевскую волю выполняющие, и защитники мира, стоящие на передовой. Угу, «пердовой», не иначе. Типа, из окрестных гадских миров все еще шастают и норовят сбросить очередную партию каторжан. А ходоки, из тех, кто умеет шаги в пустоте слышать, бдют! Или бдят? А, неважно. И тогда в бой вступают нгурулы.
Оля послушала, послушала про «страшные» магические войны и про убойную силу да и сняла серьгу-защитку.
Войной они ее впечатлить захотели! Два ха-ха и три паузы! Да в бабушкином палисаде след от окопа много лет держался даже на ее, Олиной, памяти. И ямка была – не глубокая, но вполне видимая, и валик грунта – бруствер, который за сорок лет так и не втянуло в глубину. В этом окопе бабушка с маленькой дочкой бомбежки пережидали. Не одну и не пять. Сколько их было за два с половиной года оккупации? То немцы бомбили, то немцев – а помирать один раз.*
Нгурул с шипами и наездник с пикой, или как там эта кылялка называется? Да не смешите!
Как Оля ни любила шипастиков, но в бою «нгурул против Т-тридцатьчетверки» она поставила бы на дуло, а не на бивень, если, конечно, зверик не сдрыснет в подпространство.
А залп «катюши» не желаете? Или эскадрилью штурмовиков на бреющем? Или… Да что там! Это малость. То, что можно было с ходу «показать», без подготовки, потому что кадры военной хроники у любого нормального соотечественника ее возраста не только на подкорке – в генотипе записаны.
Сказать, что маги были впечатлены, – это промолчать. Среди прочих бла-бла-бла по этому поводу прозвучал один резонный вопрос:
– Если вы такие великие техники, то почему здесь, в Нрекдоле, все это не внедряете? Вас же для этого и от смерти спасают, и сюда переносят – делайте! Почему прозябаете?
Ольга аж затряслась от гнева и горечи. Брызнула в мужиков коротким злым всхлипом – опять голос пропал от нервов. Тыря, которая честно дремала рядом с креслицем, вскинулась и увеличилась в размере. Так и не поняла маленькая, кого бить-трепать – все вроде спокойно, а подруга любимая обидой захлебывается.
Вот с этого места и пошел по-настоящему интересный разговор. Для всех троих интересный, но и для каждого по-своему.
– А как вы себе всю эту процедуру представляете, господа хорошие? Кто принимает решения о переселении, по каким критериям? Сколько человек вы перетащили, как они устраиваются, на что способны, чем в прошлом занимались, чем хотели бы заниматься? Кто это все отслеживает?
Те еще вопросы на хмельную голову.
Ольга усмехнулась – она отчетливо помнила обалдевшего гостя, который так и замер с куском обжаренной на костре ветчины у открытого рта и с невысказанным недоумением – зачем? О да-а, подобными вопросами она могла сыпать, пока голоса хватит, и еще десять раз по столько. Пусть своего попадания Ольга и не помнила, а истории Симы и Пашки, во многом однотипные, наводили на размышления. И вывод был один: верхи не знали, что творят низы.
– Слушайте, а у вас хоть какой-то регламент прописан по этим переселениям? – прервала Оля затянувшуюся паузу.
– Мне вдруг тоже захотелось это узнать, – задумчиво ответил Эрик. Ольга усмехнулась. Раз есть департамент, значит, есть какая ни на есть канцелярия, и ее можно проверить, если у величества такое желание возникнет. Хоть в этом она ненавистным ходокам подгадит. Исполнители, конечно, ни при чем, а вот начальство за хвостовые перья подергать… Жаль, Оля при оном счастливом обстоятельстве присутствовать не сможет, зато может поспособствовать
энтузиазму Эрика.– Эх, найти бы того, кто Павла на аукцион спровадил... – помечтала она и добавила жестко: – Или того, кто эти аукционы курирует от имени короны.
– И что бы вы сделали, дорогая? – попытался смягчить ее кровожадный настрой Раим. И нахмурился. Не понравился ему холодный расчетливый взгляд помощницы – уж очень ярко в ее глазах бликовал отсвет пламени.
– Подкопила бы деньжат, наняла бы пару головорезов, да и вздела бы на урода браслетики. Точно такие же, в каких Пашка год провел. – Оля дала мужчинам время осмыслить сказанное и добавила: – А лучше – на всю эту аукционную шайку. Вот прямо по цепочке – от последнего охранника до самого главного главнюка в совете магов. – Оля и не думала фильтровать базар. Сегодня можно и помечтать.
Эрик молчал, но на ус мотал. Ни он, ни брат никогда не интересовались проблемой переселенцев. Разве что разразится в высшем свете очередной скандал – кто-либо из ясновельможных в очередной раз умыкнет из мира Апрол себе невесту. Подобное не поощрялось, потому как ответка от иномирных, более сильных магов не замедлит себя ждать. Погибнут ни в чем не повинные люди, а то и нгурулы. И все потому, что у очередного отпрыска вельможного рода женилка отросла, а у его папаши амбиции взметнулись – магию рода внуками укрепить. Свежая кровь, конечно, хорошо – вот оно, доказательство, сидит. Брат короля глянул на старшего друга с некоторой завистью. Раим был чуть более слабым магом, чем братья-королевичи, но с лихвой компенсировал это четвертым даром, перенятым от матери-иномирянки, – артефакторикой. Трехдарных магов мало, но есть, а второй четырехдарный среди живущих Эрику не известен. Артефакторика! И не просто банальные руны, бери выше – магическое структурирование. Подержит предмет в руках – и на тебе амулет с заданными свойствами, по крайней мере так сие действо выглядело со стороны. Серьга этой странной женщины, которая так и сыпала неудобными вопросами, тоже из его поделок.
А женщина! Ах, какая женщина! Жаль, что старая. Хотя это как раз не проблема. Не красавица, но интересная! Пикантная даже. Волосы эти короткие… Но все равно, для Эрика – старая. Слишком умная. Сильная. Из тех, кто гнется, но не ломается. И всегда выпрямляется. С такими трудно. Вечно в мужские дела лезут. А Раиму такая в самый раз, мелькнула забавная мыслишка. Он привык. Эрик с легкой неприязнью вспомнил властную матушку старшего друга.
А то, что эта Вадуд рассказывала про своих соплеменников и под каким углом выпячивала деятельность ходоков, Эрика очень заинтересовало. Хотя отодвигать привычное, воспитанное годами пренебрежение к переселенцам и менять угол зрения было трудно. Ее послушать, так они, нрекдольцы, сущие сволочи. Не дают бедным землянам помереть спокойно и достойно. В заблуждение вводят – кто же про иные миры поверит? Согласие, магией подкрепленное, обманом выманивают – да любой здравомыслящий человек разговор про волшебников за бред примет, а больной – тем более. Идея, что некоторые приглашение в иной мир за шутку приняли и соглашались тоже шутейно, Эрику совершенно не понравилась.
– Вот объясните мне, – напирала Ольга, – что делать землянину в вашем мире? Взять мою Симу. У нее даже про профессию не спросили! Да на кой хрен вашему Нрекдолу парикмахер-универсал, если у вас на улицах один стриженый на сотню. И тот не стриженый, а бритый и заросший? Нет, Симка за спасенную жизнь благодарна, тут разговора нет. Но какого рожна ее просто выпнули в эту самую жизнь? Несколько монет на обустройство? Да идите вы! Сима – баба взрослая, всякого повидавшая. Осторожная. А Павлушка? Спасли парня – спасибо большое! Да на кой черт вам школьник сдался, если вы на прогресс ставку сделали? Меня вот вы уже дважды сегодня успокоительным пичкали. Насильно, между прочим. А его что, нельзя было успокоить, когда он испугался? Дать время осмотреться нельзя было? Не-ет, сразу на аукцион! Странная тенденция, не находите? Притащить молодого горячего парня, довести его до буйства, а там и повод подавитель воли нацепить найдется. Кому это выгодно? И вообще! Где его подъемные? – Оля перевела дух и пригубила ликеру.