Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна?

Понятное дело, решётку, кое-где подогнули, прогнули. Ходят за решётку по разным делам. Не только по тем, что вы подумали. А ещё просто посидеть в тишине, в кустах, ну понятно бомжи летом спят, мужики по пятницам ходят выпить, и женщины с ними тоже ходят. Тоже выпить. И дети забегают. И молодёжь тусит. В общем, живёт котлован своей жизнью. Ждёт бюджетных денег налогоплательщиков, чтобы быть засыпанным и стать наконец пешеходной зоной. А пока просто одет в чугунное кружево нашего славного города.

Глава вторая. Обо мне

Глава вторая

Обо мне

Щеголь - это я, уже писал, но не помешает читателю тупорылому напомнить. Я сам книги читаю невнимательно, всё забываю, что две страницы до этого было. Вообще я книги не особо. Как начнёт писатель рассусоливать: цветочки были такие (как я в первой главе), а облачка, ах, такие (облачка у нас всегда одинаковые), она посмотрела на него, а он на неё, ах, ах. Вообще вся эта любовь выдумана в книжках. Вот я понимаю моя история. Она о смерти. Родиться или не родиться человеку - этот вопрос всё-таки регулируется. А вот умереть или не умереть - такого не бывает. Чел такой:

– Не ребята, я не хочу умирать.

И все ему такие в ответ:

– Не, баран, вымри на фиг.

Ну типа того.

Мама моя говорит, что вышла за папу из-за фамилии.

– Захотелось пощеголять, - говорит мама и ни разу не смеётся, даже не улыбается.

Мама вообще-то не местная. Папа местный. Мама приехала сюда. Это всё, что я знал до определённого момента, с которого свой рассказ и начну. Никаких фотографий мамы до свадьбы у нас дома нет. Папиных навалом. Я спросил как-то у мамы об этом, поинтересовался. А она:

– Иди в пень. Можешь, что угодно думать. Это моё личное дело, моя жизнь. Мои фотографии у меня дома.

А где дом - не говорит. Я и не лезу с расспросами. Надо сказать, и она ко мне в душу не часто лезет. Иногда только скажет: переходный возраст. И всё. Не ругает. Редко кричит. Когда уж совсем я в комнате кавардак наведу.

В соседнем микрорайоне, через улицы Я и Т, про которые я столько болтал, во дворе за домами - супер-площадка. Мы там летом в футбик играем, и зимой в футбик. Начинали, как водится в наших южных широтах, строить ледовый дворец. Чтоб лёд искусственный, все дела, крытый каток в нашем южном городе. Но что-то там со средствами. Стройку заморозили. А к выборам вдруг отгрохали супер-детскую площадку и хоккейную коробку - типа, кто скажет, что это не лёд... Заливает лёд в январе наш физрук. Но морозы у нас не каждый год. И со снегом напряжёнка. Хороший лёд должен заливаться на утрамбованном снеге. А у нас мокрый снег случается, типа дождь. Или мороз без снега. Или то ноль, то минус. Качество льда оставляет желать лучшего. Обычно в январе всегда минус. Один раз даже минус десять приключилось, я шею себе дико во второй день катка продул. Мазал мазью, глотал обезболивающее, закутался шарфом и всё равно катался. В мороз все вываливают к этой хоккейной коробке. Поглазеть, как другие на коньках шлёпаются. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных. У нас мало кто на коньках умеет, а я умею. У нас в соседнем городе есть ТРЦ, и там искусственный лёд. И папа, когда дома, когда я ещё в школе не учился, папа всегда меня туда возил и брал коньки напрокат.

Это было про коньки, и про площадку. Теперь про танцы.

Думаете, я как девчонка на танцах? Неа. Хип-хоп пляшем, брейк-данс, а девчонки ещё и леди-стиль. Однажды, на одном выступлении нас объявили как коллектив «хип-хоп». На самом деле мы называемся «Тип-топ», но часто путают. Дедам, то есть взрослым, что хип-хоп, что тип-топ, что гоп-стоп - всё едино, так Светлана Эдуардовна говорит. Светочка - руководитель нашей студии. На Масленицу мы и народный танцуем, но тоже с элементами хип-хопа. Было воскресение, кукла в ночнушке подпёртая стоит - снега-то нет, грязь, воткнуть палку не получается. Мама пришла на площадку, все зашушукались. А как же: администрация города на мероприятие явилась. Вокруг, значит, зима, то есть мокрота и сырость с грязью. И горки с качелями, а посередине, где летом песочница, мы «Валенки-валенки» в резиновых сапогах и косоворотках, надетых на куртки, и в кепках набекрень, с цветочками на боку. Русский гапак с элементами хип-хопа, или хип-хоп с элементами «светит месяц». Перчатки грязные - мы ж о землю опираемся. И элемент ногами вперёд. Русско-народный такой элемент. Но мама сказала, что в её время это нижний брейк называлось. Я ей сказал, что не нижний брейк, а партер, брейкинг тогда уж. А вообще всё ж от народного танца происходит. А мама - спорить. Спрашивает, где амфитеатр. В общем, мама не права, и по манере общения мама моя - типичная гоп-стоп-шуба-дуба, стена, короче - работа наложила отпечаток. Ну не называют сейчас нижний брейк, я такого не слышал.

Хип-хоп вобрал в себя всё. Светлана Эдуардовна говорит, что хип-хоп-это импровизация, а народное всегда современное. Конечно хип-хоп - типа инородное. От негров. Это и стиль, и образ жизни. Хип-хоп - он для всех, а народные - это, на самом деле, сложняк ещё тот. Лезгинка настоящая. Или русская присядка. Я по телеку видел. Там они все скачут на метр от земли. Не в кедах, в сапогах! Это нереально. Не то, что мы одной рукой опираемся. Но мне это по фиг, там профи, а у нас все, кто хочет, могут в студию прийти, ну конечно, кто платить может, но я бесплатно хожу - мама договорилась. Мама вообще не привыкла платить, это у неё профессиональное, из-за того, что чиновница. Танцы вообще-то два раза в неделю, а дополнительно бесплатно занимаются в зале, те, кто крут, кто в первой линии. А я - крут, я - в первой и по центру в некоторых танцах, например в «Разборках нашего двора». Там сюжет такой стандартный, как везде в хип-хопе: парень и девушка выясняют, кто круче. Светлана Эдуардовна, Светочка, всегда делает так, что девушка круче, а муж её, Серый Иванович (его все так зовут: не Сергей, а Серый, потому что у него татуха на предплечье - волк) всегда ставит, что поц круче, но он ставит только те танцы, где девушек нет вообще или девушки тоже как поцы выступают, они в этих ролях всегда повержены. Вот в танце «Шпионы». Шпионы, такие, в аэропорту в мешках прячутся. А полицаи такие: это мы, их типа не замечаем, принимаем за мешки. А в конце шпионы вылезают из мешков и танцуют победу, то есть викторию. Шпионы - это девчонки. А тут их полицаи, то есть мы, и арестовываем.

Мой главный танец «Эх, яблочко» - там девять поцов. «Эх, яблочко» - матросский танец, все его знают с ясельных горшков и до ансамбля Моисеева. Но никаких бескозырок - это старьё, «архаика», - так Серый Иванович говорит. Я значит такой в майке в полосочку - это вместо тельняшки - и в обычных спортивных штанах.

В хип-хопе все названия на английском. Я в английском вообще тупой. У меня нет репетиторов. Репетитор - это минимум пятихатка занятие. Мама говорит, что придётся, может, и нанять репетитора. Я её вообще отговариваю. Мама ипотеку взяла. Хочет вторую квартиру для меня. Чтобы когда я вырос, то жил отдельно, но неподалёку. Мы ж в папиной квартире живём. Там ещё коттедж у нас должен был быть у моря - но попозже расскажу - обломались мы с коттеджем. А мама, подозреваю, и на новый дом тоже копит. Она все деньги у папы забирает и бежит в банк, меняет на валюту.

Из-за танцев всё и началось. Я и хочу с этого начать. О том, как меня унизили, втоптали в грязь - по выражению мамы. Светлана Эдуардовна как-то спокойно ко всему произошедшему отнеслась. Она назвала всё что случилось - недоразумением. Недоразумение! Ха-ха! Совсем и не "недо". Ещё какое разумение. Продуманное, выверенное, уничтожающее, уничижающее и унижающее. Это и называется ненависть. Это называется сверхъестественное. Всё странное началось пораньше танца. Ну я тоже лох был тупой. Лохами других считал. Что называется обознался. Изощрённо, виртуозно меня сделали.

Началось на хоккейной коробке, в мае. На футболе всё началось. Май вообще жуткий месяц. Страшный. По телеку чувак говорил, что в мае все маются. Я разминаюсь дома под телек, ОФП в хип-хопе - важно. Словечки разные запоминаю. В выходные по местняку по утрам фильмы прикольные крутят, древние. И там чувак прикольный, тоже в конце фильма танцевать стал...

Вот мы с Даньком и другими поцами из дворовой команды в мае маемся. Столько шушеры к нам на хоккейную коробку лезет. Как фруктовые деревья отцветут и тюльпаны в степях ковром всё покроют, все как с цепи срываются. Зиму-то по домам отсиделись, по компам своим и жидкокристаллическим телекам, в апреле-мае наверстать хотят. На тёплом воздухе, на сухом ветерке. То есть наоборот. На сухом воздухе, на тёплом ветерке. Народу на детской площадке - уйма, и на коробке соответственно тоже.

Родоки мелкотни выстроятся за бортиком и смотрят, как их чада по нашей коробке бегают, по нашему покрытию недавно перестеленному. По пятнадцать человек в команде получается, если всех желающих принимать. Ну куда это годится?! Это в мини-то футболе. Я мелкий когда был, к тем, кто сильно старше, не лез. А они! Ну, приди ты утром, прогуляй свою мелкую школу. Никого же нет. Бегай, пинай мяч, тренируйся на коробке. Так ведь - нет. Прутся все вечером. Из детского сада их, что ли, так поздно забирают? Я так одному и сказанул:

– Из детского сада прибежал?

А тот важный такой:

– Я во второ-ом классе уже. Скоро в третий перехожу.

Уже! Я не могу. Я взял этому мелкому и - раз!
– из дзюдо захват сзади и бросок - хряк! В дзюдо главное - быстро сделать захват, это, кстати, не просто. Из дзюдо-то меня давно выгнали, а масутэмивадза[1] навсегда со мной. Знаете, как приятно драться с приёмами. Как классно чувствовать, что увалень рядом с тобой - он увалень навсегда, пусть и выше на голову и косая сажень в плечах. А ты его - хряк!- и он лежит. В общем, пацан этот, мелочь пузатая, грохнуться ещё не успел, встать ещё не успел, а меня сзади кто-то за шкирняк вверх, у меня ворот толстовки аж затрещал. Кто-то большой крупный. Я извернулся и раз - асивадза[2] и сутэмивадза[3] - хряк!