По дикому Курдистану
Шрифт:
– Мы тебя не оставим! – заявил хаддедин ровным голосом.
Сейчас он стоял, гордо выпрямившись, с длинной седой бородой до пояса. По виду он походил на отважного, но осмотрительного человека.
– Спасибо тебе! Если они и попытаются взять меня в плен, то просто так я им не дамся, они получат хорошую взбучку. Я не позволю им себя связать. А тогда, вероятно, найду возможным как-нибудь дать вам знать, где я буду находиться.
– Как ты это сделаешь, эфенди? – спросил Халеф.
– Я попробую залезть на стену и сделать знак платком. Возможно, вам удастся передать мне послание через
Линдсей сидел на ковре и тоже курил.
– Красиво, что вы приходить! Хотеть прочь!
– Почему?
– Здесь что-то не так!
– Поотчетливей выразите свою мысль.
Мистер Линдсей подошел к окну и указал на крышу противоположного дома:
– Смотрите туда!
Пристально вглядевшись, я увидел на крыше лежавшего арнаута, наблюдающего за нашей квартирой.
– Влезть на нашу крышу, – спокойно сказал Линдсей, – и всадить тому пулю.
– Сейчас я иду в тюрьму, там меня ждет мутеселлим. Не возвращусь через час – знайте: со мной что-то произошло. Место, где я сижу, вы узнаете по одежде, которую я постараюсь высунуть из окна. Этот пароль вы сможете увидеть из задних окон или с крыши.
– Очень хорошо! Будет большое развлечение; должны запомнить мистера Линдсея.
– Договоритесь с Халефом, он понимает по-английски.
– Будем играть пантомиму. Yes!
Я отправился в тюрьму. Меня подстраховывали три человека, на которых я мог положиться. Впрочем, на улицах Амадии уже не было ни души. В городе свирепствовала лихорадка, и половина гарнизона страдала этой болезнью, потому я надеялся, что с мутеселлимом удастся совладать.
Селим-ага уже стоял в дверях. Переговоры заняли у него много времени, и он спешил наверстать упущенное.
Как и раньше, комендант должен был ждать нас сейчас у распахнутой двери тюрьмы. Еще выйдя из дома, я сразу стал осторожно осматриваться и искать «сопровождающих», но, к счастью, ни одного не обнаружил. Оба переулка, которыми мы шли, были пусты. Около тюрьмы я также никого не встретил. Комендант ждал нас у распахнутой тюремной двери, как и утром. Он вежливо поприветствовал меня. Но я заметил, что за его вниманием скрывается коварство.
– Эфенди, – начал он, как только за нами закрылась дверь, – мы не нашли тело беглеца.
– Ты посылал людей искать его в пропасти?
– Да. Они спустились на веревках, но сбежавшего там не оказалось.
– Но там же была разбросана его одежда!
– Может, он ее просто снял!
– Тогда у него должна была быть другая одежда!
– Вероятно, она была в запасе. Кстати, нам стало известно, что вчера в нашем городе купили полный комплект одежды.
Говоря эти слова, он при этом испытующе смотрел на меня, думая, что я как-то отреагирую и выдам себя; получилось же все наоборот. Этим замечанием он раскрыл все свои карты, и теперь я был спокоен, зная наперед, что меня ожидает.
– Для него? – спросил я с недоверчивой улыбкой.
– Думаю, да. К тому же сегодня купили еще и лошадь.
– Тоже для него?
– Наверняка. И все это еще находится
в городе.– Значит, он хочет поехать верхом к воротам! О, мутеселлим, я вижу, что ты еще болен. Я пришлю тебе лекарство!
– Я больше не прикоснусь к этому лекарству! – смущенно отвечал он. – Я убежден, что хоть он и убежал из тюрьмы, но все же находится где-нибудь в городе.
– И ты знаешь, как ему удалось убежать?
– Нет, но я не верю, что Селим-ага и стражи виновны.
– А где он может, по-твоему, прятаться?
– Я это узнаю уже сегодня, но для этого и при этом мне потребуется твоя помощь, эфенди.
– Моя? Сделаю все, что смогу.
Я вошел в здание и бросил быстрый взгляд наверх, где толпились арнауты, – их было несравненно больше, чем до сих пор. Что это значит? Может быть, они меня хотят задержать?
Это я понял и по неосторожным высказываниям последних. По выражению лица Селима-аги я догадался, что его не посвятили в планы мутеселлима. Из всего этого я сделал вывод, что и он находится под подозрением. Выходило, они думали, что мы оба укрываем беглеца.
– Мне сказали, – сказал комендант, – что ты искусно владеешь способностью различать следы.
– Кто тебе это сказал?
– Твой башибузук, которому об этом рассказал твой Халеф.
Значит, он допрашивал башибузука. Вот почему того позвали от баш-чауша! Комендант продолжал:
– И поэтому я тебя прошу осмотреть нашу тюрьму.
– Я уже был там!
– Но без той тщательности, которая необходима, чтобы обнаружить следы. При этом любая маленькая штучка, на которую обычно не обращаешь внимания, может оказаться решающей.
– Верно. Значит, мне предстоит обыскать весь дом?
– Да. Пожалуй, ты сначала займешься той камерой, где жил заключенный, ведь именно оттуда он бежал.
Хитрец турок! За мною на лестнице послышался какой-то шум. Это тихо спускались арнауты.
– Верно. Все верно, – произнес я таким тоном, как будто ни о чем не ведаю. – Открой дверь в камеру!
– Открывай, Селим-ага! – повелел мутеселлим.
Селим-ага отодвинул запор в сторону и широко распахнул дверь. Я подступил ближе, но все-таки не настолько близко, чтобы меня можно было столкнуть вниз.
Внимательно осмотревшись, я сказал:
– Мне не видно ничего такого, что бросалось бы в глаза.
– Отсюда ты ничего и не увидишь, тебе нужно спуститься вниз, эфенди!
– Если ты считаешь, что это нужно, я это сделаю, – таким же непринужденным тоном ответил я.
Я отступил, схватил дверь, быстро поднял ее, сняв с петель, и положил по диагонали на пол так, чтобы из камеры всегда мог ее видеть. Этого комендант совершенно не ожидал, ибо это перечеркнуло все их хитро задуманные планы.
– Что это ты тут делаешь? – спросил он раздраженно и расстроенно одновременно.
– Ты же видишь, что я снял дверь с петель, – сказал я.
– Почему?
– О, чтобы найти улики и следы, нужно быть очень осторожным и все видеть!
– По этой причине тебе вовсе не нужно было снимать дверь. У тебя не получится рассмотреть все при этом свете. Что до, что после снятия двери – освещение здесь безобразное.
– Точно! Но знаешь ли ты, на какие улики можно положиться с полной уверенностью?