По дороге могущества. Возрождение

Как только я развеял фолиант, по телу прошла столь желанная волна удовольствия и мощи. Как же я по тебе соскучился, родимая! Сейчас я был готов сделать всё, что угодно. Любая задача казалась мне сущим пустяком. Ещё раз убить рыпохвиста? Да запросто! Выковать меч? Да хоть десять! Давайте приступать!

Видя мою решимость, Дроко улыбнулся.

— Хорошо. Держи меч. Надо избавиться от ржавчины. В той бочке раствор. Возьми тряпку и обработай лезвие.

Намочив тряпку в приятно пахнущей жидкости, я присел на табурет и принялся тщательно протирать хищную сталь клинка. Через некоторое время ржавчина волшебным образом стала исчезать, позволяя разглядеть собственное отражение в огромном мече. Очистив его от даже малейшего пятнышка ржавчины, я поднял взгляд на неподвижно стоящего каменного гиганта.

— Готово.

— Теперь сними эфес. Инструменты на столе.

Это оказалось сделать сложнее, чем казалось изначально: пришлось выбивать проходящие сквозь хвостовик гвозди, идеально отполированные и крепко засевшие. Но я был упорен, и вскоре демонтировал рукоять.

Подошедший кузнец кивнул.

— Ммммм. Он слишком велик. Нужен длинный тигель. Пошли.

Он отвёл меня к стоящим у стены ящикам. Сняв крышку с одного из них, он продемонстрировал мне комки алой грязи.

— Это крастарская глина, — пояснил кузнец. — Прочная. Не хрупкая. Любит огонь. Идеально подходит.

Вылепив из быстро затвердевающей глины длинный, цилиндрической формы сосуд, мы поместили в него клинок.

— Чтобы сделать сталь ещё лучше прежнего, нам надо избавиться от остатков шлака и очистить металл. Поэтому мы добавим песок и немного стекла. Они расплавятся и смешаются с сырым материалом. Но не только. — Он протянул руку. — Дай сердце рыпохвиста и его кость.

Я отдал ему требуемое.

— Обычно используют сожженную кость, но огня моего горна хватит, чтобы переплавить её.

Он поместил кость в тигель.

— Сердце. — Его глаза вспыхнули пламенем. — Сердце могучего зверя даст клинку его силу.

Истекающее кровью сердце исчезло в сосуде.

— Кроме угольной пыли добавим немного пыльтония. — Он достал мешочек с синей пылью и показал мне. — Он укрепит сталь. А теперь, последний элемент.

Он подался вперёд.

— Дриар.

Моя рука дёрнулась и сжала охватывающий кисть браслет.

— Дриар?

Мастер Дроко выпрямился, не сводя с меня пристального взгляда.

— Да. Разве вы не нашли в логове рыпохвиста дриары погибших?

Едва не хлопнув себя по лбу, я развязал тесёмки маленького мешочка на поясе и достал три поблескивающих синим медальона в виде капель.

— Мы выкуем меч, кинжал и нож. По одному камню на предмет. Они наделят оружие силой Древних.

Я бросил дриары на дно тигеля, после чего мы закрыли его крышкой и запечатали сырой глиной. Подхватив сосуд, Дроко отнёс его к горну. Повернув один из рычагов, вмонтированных в каменный диск, он открыл посреди горна отверстие, в которое поместил тигель, полностью скрывшийся в его глубине.

— Это ловушка для жара, — объяснил мастер. — Его надо много. Очень много. Тащи мешки с углём и засыпай доверху. Нужно как можно больше топлива.

Обливаясь потом, я бросился выполнять поручение. И когда отверстие было полностью заполнено, мастер Дроко склонился над тлеющими на внешнем кольце горна углями и что-то зашептал на неведомом мне языке. Его глаза пульсировали в такт разгорающемуся пламени, которое, казалось, отвечает ему. И тут огонь налился силой и взметнулся к потолку. Прикрыв глаза рукой, я попятился, задыхаясь от глунувшего в лёгкие жара и зачарованно наблюдая за танцем словно бы оживших, беспрестанно меняющих форму оранжевых волн. Довольно гудя, кузнец повернул рычаг, закрыв пылающее отверстие с тигелем в горне.

— Подбрасывай уголь во внешнее кольцо, — велел он, повернувшись ко мне. — Потом вставай на меха. Не давай огню ослабнуть.

Я принялся безостановочно подкидывать уголь в горн, а после ворочал деревянную рукоятку мехов до тех пор, пока черная масса угля не начинала светиться оранжево-красным. С каждым новым потоком воздуха, который я направлял в горн, в кузнице становилось всё жарче, и воздух делал всё гуще, так что становилось трудно дышать. Время от времени Дроко поднимал глаза и отдавал короткие распоряжения среди фонтанов искр.

Работа была монотонной, тяжелой и изматывающей, горло драло от дыма, пот ручьями стекал по лицу и спине, а глаза болели и слезились. Но мне это было не в тягость. Я был счастлив, ведь с того момента, как я переступил порог кузницы, меня не покидало ощущение, что я вернулся домой. И, думаю, Дроко чувствовал это. Нас связывала магия огня и металла, роднила, позволяя понимать друг друга с полуслова.

Хороший показатель Выносливости позволял мне долгое время не прекращать работу, но совсем уж без отдыха было не обойтись. В такие минуты мастер сменял меня и я мог спокойно выпить и перекусить. А если бы у меня не было табака Вейри, я бы уже давно свалился с ног от усталости. Да и Сидиусу отдельное спасибо — благодаря его тренировкам я привык к хорошим нагрузкам.

Сидя на табурете, я свернул самокрутку и поджёг её тлеющим угольком, который подцепил щипцами. Наслаждаясь прокатившейся по груди прохладой, я расслабленно наблюдал за стоящим у мехов кузнецом. Вот уже несколько часов у меня на языке крутился один вопрос, и я, всё-таки не удержавшись, задал его:

— Мастер Дроко, а что вы сделали с огнём? Вы что-то сказали и он вспыхнул с новой силой, хотя угли уже прогорели. Это какое-то заклинание?

— Нет. Это Семаргл. Язык огня. Язык моего народа. Не зная его, мы не можем разговаривать с духами огня, а значит, не можем слышать их и помогать металлу. У нас в тигеле было слишком много металла. Я пожертвовал лишнее духам огня. Взамен они дали жар и силу будущему оружию.

— Язык огня… — прошептал я, завороженно смотря на танцующее пламя. — А вы можете меня ему научить?

Сказал и замер, поражаясь собственной наглости. Но слова прозвучали и я затаил дыхание в ожидании ответа.

Каменный гигант очень долго молчал, позволяя тянущимся к нему языкам огня касаться своего тела. Потом он повернул голову и очень задумчиво посмотрел на меня поверх горна.

— Ему нельзя научиться просто так. Я расскажу о тебе огню, а позже объясню, где ты сможешь найти первородное пламя. Если оно примет тебя, то ты познаешь семаргл.

Дриар на запястье охватило холодом. Отлично! Что может быть круче, чем уметь общаться с духами огня? Так, а теперь хватит сачковать, пора за работу!

Спустя примерно пять часов Дроко остановил меня.

— Хватит. Сталь готова.

На семаргле он велел огню ослабнуть, и после этого повернул рычаг, открывая ловушку для жара. Взяв щипцы, вытащил налитый кроваво-красным тигель и положил на наковальню.

— Бери молот. Отбивай тигель.

Кузнечный молот приятно оттянул руку. Приняв от Дроко щипцы, я принялся откалывать остывающую глину. Шлак из металла впитался в стекло и песок, который в свою очередь стал частью тигля. Но когда показался сам слиток, я был удивлён до глубины души — он был не один, их были четыре! Один большой, два поменьше, и один совсем маленький. Как такое возможно? Или — я бросил взгляд на языки пламени — или это духи огня выполнили свой уговор? Ведь мастер с самого начала сказал, что мы будем делать меч, кинжал и нож. Он пожертвовал огню лишний металл, а они дали жар и сформировали необходимые слитки.