По другую сторону тепла

Драко, сжав кулак, чуть было не хлопнул им по полу. Потом, подышав сквозь зубы, тоже встал и подошел к Гарри.

— Поттер. Псих ненормальный. Я же признал свою ошибку? И с Панси уже все хорошо. Перестань, ладно?

— Она могла умереть, — негромко сказал Гарри, по-прежнему глядя в окно. — Только потому, что ты, Малфой, тупая и эгоистичная скотина, которая ни за что не даст другим того, чем не наигралась сама.

— Поттер…

— Сволочь! — выплюнул Гарри, оборачиваясь. В его глазах плескалась ярость. — Ублюдок самодовольный. Высокомерная свинья.

— Поттер, хватит, а? — Драко почувствовал, что тоже закипает. — Я не знаю, какой смысл вкладывают в Гриффиндоре в понятие «друзья». Но, на мой взгляд, наши отношения с Панси — это максимум, который вообще возможен. Я никогда не собирался ограничивать ее свободу. И ей бы не позволил. По-твоему, я должен был носиться за ней и угадывать все ее желания? Зачем, какой в этом смысл? Поэтому перестань орать на меня за то, что я давал ей слишком мало. Здесь у большинства и этого нет.

— Ты смешон, когда оправдываешься, Малфой.

— Прекрати на меня наезжать! — рявкнул Драко, тяжело дыша. — Ее так воспитывали — быть сильной! Умереть — это позорная слабость! Я бы ни за что не подумал, что она на это пойдет.

Гарри некоторое время молча изучал его лицо. Потом вздохнул.

— Как ты не понимаешь, Малфой. Умереть в ее ситуации — это сила, а не слабость. Она выбрала свой путь, и у нее хватило смелости удержаться на нем. Ты мог бы ей позавидовать, она сильнее тебя в тысячу раз.

Драко молча сел на пол к стене, закрыв лицо руками.

— Уходи, Поттер, — тихо сказал он. — Просто разворачивайся и уходи. Иначе мы только наговорим друг другу гадостей… а это будет глупо — после всего, что ты сегодня сделал. Поэтому просто уходи. Сейчас.

Несколько минут он пытался успокоиться, а, когда открыл глаза, Поттер все еще сидел напротив на корточках, рассматривая его лицо.

— Не надо, — перебил он Драко, попытавшегося что-то сказать. — Не надо, я все услышал. Ты просто не можешь произнести это вслух. Но это ерунда, Малфой, правда. Достаточно того, что ты еще способен это чувствовать.

— Чувствовать что? — тихо спросил Драко, глядя ему в глаза.

— Стыд, — коротко ответил Поттер, вставая. — Ты не безнадежен, Малфой. За это я, пожалуй, тоже выпью. Если ты соизволишь составить мне компанию.

Драко со вздохом прислонился затылком к стене, подумав, что, пожалуй, впервые видит человека, настроения которого меняются настолько быстро.

* * *

— Кстати, я ответил на твой вопрос, — сказал Гарри, отставляя кубок в сторону.

— Какой? — поднял на него глаза Драко.

— Почему я в Ордене.

— О, надо же, как интересно, — Драко перевернулся на живот и подпер кулаками подбородок. — Так не томи, поделись.

— Этот ублюдок убил моих родителей. Одного этого достаточно, чтобы для нас двоих в этом мире было слишком тесно.

— Слова не мальчика, но мужа, — усмехнулся Драко, поднимая кубок. — Такую причину я могу понять. Личная месть, стало быть, Поттер?

— Именно, — кивнул Гарри.

— Что ж, — протянул Драко. — Полагаю, это определенно лучше, чем невнятные чужие идеалы.

Гарри снова кивнул.

— Только я все равно не понял, а Орден-то тебе зачем? — Драко испытующе посмотрел на него.

— Я не уверен, что справлюсь один, — признался Гарри.

— Если я хоть что-то понимаю в истории с пророчеством, — сказал Драко, наставив на него указательный палец, — это они без тебя не справятся. И вообще, никакой Орден без тебя не имеет смысла.

Гарри вздохнул.

— Наверное…

— Не наверное, а точно. Они просто подставляются под удар, и вдобавок их жертвы еще и бессмысленны. Потому что убить Лорда все равно можешь только ты.

— Так ты это знал?

Малфой кивнул.

— Вот подонок, — с чувством сказал Гарри, глядя на него. — А чего мне в башне все мозги проел, что не веришь в мою победу?

— А я в нее и не верю, Поттер, — спокойно ответил Драко. — Пророчество пророчеством, но в нем не сказано, что ты его убьешь. Там сказано всего лишь, что убить его не сможет никто, кроме тебя. Это разные вещи.

— Не так там сказано, — буркнул Гарри, отворачиваясь. — Дословно что-то вроде: «И не один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой».

— Вот же черт, — ухмыльнулся Драко. — Да, это уже так не истолкуешь.

— Ненавижу… предсказания, — Гарри снова уставился в камин.

— Почему? — помолчав, спросил Драко.

— Сколько лет хожу к Трелони, она все время предсказывает мне разнообразную страшную смерть. А умирают почему-то другие.

— Все думаешь о них?

Гарри удрученно помотал головой.

— Понимаешь… вот Крам, например. Знаешь, что сказала Гермиона? Когда узнала? Что мы должны быть сильными. Проглотила все, что чувствовала, и все. Мы должны быть сильными. Гермиона!

— Они…

— Да. Ну, кажется, да. Она ездила к нему, летом… А вообще, черт их знает. Свечку-то, конечно, не держал никто, а она не признается. Тем более что теперь у них там, вроде как, с Роном…

Малфой усмехнулся.

— Я бы на ее месте тоже не признавался.

— Знаешь, это она после этого стала… такая. Окончательно. Сломалось в ней что-то.

Гарри снова наполнил кубок и сел, опять глядя в огонь.

— Или Римус… Помнишь Римуса?

— Оборотень?

Гарри кивнул.

— Он научил меня… не бояться дементоров, — усмехнулся он.

— О, я помню, ты так драматично каждый раз тогда в обморок падал…

— Если бы ты каждый раз при виде этой серой дряни слышал, как умирала твоя мать… — Гарри осекся и посмотрел на внезапно вытянувшееся лицо Малфоя. — Хотя, возможно, именно это ты теперь и будешь слышать.

Малфой помолчал, кусая губы.

— Извини, — прошептал он, наконец.

Гарри пожал плечами.

— За семь лет не наизвиняешься, Малфой, — негромко сказал он. — Лучше попробуй уже начать жить как-нибудь так… чтобы потом извиняться было не за что.