По имени Зверь

— Не ври мне, — раздельно произнес он, рыча. — Никогда мне не ври.

Я замерла. Сжалась.

Ударит?

Внезапно земля ушла из под ног.

От неожиданности вскрикнула, принявшись цепляться за все что под руками. А под ними оказалась одежда Зверя. Кожаная куртка, рубашка поло. Это за него я ухватилась, когда… Зверь поднял меня на руки.

— Зачем? — вырвалось.

Отвечать мужчина не посчитал необходимым.

В нос ударил чисто мужской запах. Горячий. Насыщенный. Терпкий. С нотками мускуса и полыни.

Мы не были с ним так близки даже когда он насиловал. Тогда соприкасались только в районе бедер, а теперь половиной тела.

При других обстоятельствах его запах мне понравился бы. Еще раз втянула воздух. Да. Непременно понравился.

Размашистыми шагами он пошел по подъездной дорожке к ступенькам дома.

Сзади услышала легкий свист.

— Да ты ее как невесту, — прокомментировал увиденное Дрон.

— Машину отгони, — рыкнул Зверь, не оборачиваясь.

Он с ноги открыл дверь.

Вот так и в мою жизнь ворвался. Не спрашивая разрешения.

Быстро пересек огромный, как мне показалось, холл, бросив кому-то. — Через двадцать минут чтобы обед был готов.

— Будет сделано, Сергей Леонидович, — ответили. Я так и не поняла кто это был мужчина или женщина.

Зверь нес меня как пушинку, словно не весила совсем ничего. У него даже дыхание не сбилось, когда поднялся по ступенькам на второй этаж.

— Здесь ты будешь жить, — пояснил, внося меня в комнату. Только там, у огромной кровати, спустил на ноги.

Я осмотрелась. Дорогая обстановка спальни была выдержана в с держанных тонах. Бежево-коричневых, с небольшими вкраплениями неяркой зелени. Дизайнерскую работу видно с первого взгляда. Не броско и со вкусом. Темная мебель выделялась темными пятнами на светом. А сдержанная зелень добавляла жизни.

Комната не совсем девичья, но и не мужская. Скорее унисекс. В ней мог жить представитель любого пола.

— Пойдем покажу ванную комнату, — произнес Зверь, когда понял, что я осмотрелась.

— Мне бы лечь, — возразила.

— Вот помоешься и ляжешь, — твердо сказал, увлекая за собой. К одной из дверей в комнате.

В спальне имелась своя ванная комната с огромным джакузи. Там же находился и умывальник и душевая и туалет. Все в одном флаконе.

Я не сопротивлялась, думая, что в ванной Зверь меня оставит.

Как же я ошибалась.

Стоило нам оказаться внутри, как Зверь начал набирать воду в ванную. Струя воды оказалась такой силы, что на поверхности образовывалась шапка из пены. Или я не заметила как в воду чего-то плеснули.

— Давай помогу раздеться, — потянул за пояс плаща.

— Я сама, — попыталась отстоять личное пространство.

— Знаешь, в моем доме мне лучше не перечить, — без угрозы в голосе предупредил мужчина, продолжая настаивать. — Тем более я уже видел все.

На последнее замечание и возразить нечего.

Я закрыла глаза, смирившись с участью. Пусть что хочет, то и делает. Мне так плохо, что еще одно издевательство не ухудшит ситуации.

Глава 11

Маленькая. Дрожащая. Но такая смелая. Зверь не мог не восхищаться Лилей.

Ее выдержка била под дых, заставляя корчиться в муках совести. Смог бы он вести себя подобным образом в схожих обстоятельствах?

Он — мужик.

Многое перенес. Многое испытал. Прошел через ад. Смог выжить. Выкарабкаться. Собрать себя по частям.

А она?

Девушка. Юная. Нетронутая до встречи с ним.

Откуда такая сила воли? Выдержка. Такая не у каждого мужика есть. А у нее в избытке.

И Зверь хотел знать докуда она простирается.

А еще он не хотел уходить далеко от Ляли. Желал наблюдать за нею. Ее реакцией. Видеть ее.

Маниакальная потребность возникшая в кабинете у гинеколога удивляла. И Зверь ей потворствовал.

Будь он любителем книг про оборотней назвал свою болезненную одержимость — запечатлением. А так, просто зависимостью. Зависимостью от своих желаний.

— Я хочу тебя раздеть. Сам, — произнес с нажимом.

Руки девушки опустились вдоль туловища.

Она вытянулась в струнку. И как никогда ранее стала похожа на белую лебедушку вытянувшую длинную шейку.

У Зверя перехватило дыхание. А в паху вновь стало тесно. Как будто не трахался несколько месяцев, настолько сильно захотелось женщину. Вновь.

— Не смей, — мысленно приказал себе. — Не трогай. Только руками.

Узел пояса поддался с первого раза. Крупные пуговицы плаща, одна за одной открывали все что под ним скрыто. Старенький халат, который в данный миг для Зверя стал праздничной обложкой, которую хотелось развернуть, чтобы добраться до подарка.

Плащ подбитой птицей упал к ногам Ляля. Она вздрогнула, но глаз не открыла.

Лишь трепещущие ноздри, да судорожно бьющаяся жилка выдавали волнение.

— Посмотри на меня, — хрипло приказал Зверь, чувствуя дикую потребность видеть глаза Ляли, когда он будет снимать с нее халат. Он должен был знать насколько сильно ранил ее. Видеть ее внутреннюю боль. Прожить ее вместе.

Это сродни ковырянию в ране.

И неизвестно кому от этого больнее. Ему, отдающему отчет в происходящем, или ей, которая перенесла боль и страдания.

Глаза открылись. Дважды повторять не потребовалось. Их цвет напоминал Зверю незабудки. Такие ранимые и нежные.

Медленно. Очень медленно Зверь поддел пояс халата. Не размыкая зрительного контакта, распустил. Чувствуя как пережимает горло от волнения.

Края пояса упали на плащ. Полы обвисли.

Зверь, едва касаясь дотронулся до кистей девушки, повел руки выше через ткань трогая Лялю. Его ладони легли на плечи. Большие пальцы скользнули под ворот и потянули в стороны, разводя.

Ворот-шалька обвила плечи Ляли змеей. И халат, более ни на чем не держащийся, с тихим шелестом скользнул вниз.