По историческим и культовым местам Индии

Голый дигамбар не случайно поместился в центре улицы. Во-первых, он отогревался на солнышке после довольно прохладной февральской ночи, и, во-вторых, здесь его меньше беспокоили, чем где бы то ни было. В этом, очевидно, заключена одна из важнейших сторон психологии индийского общества — его ярко выраженный индивидуализм. Правда, глядя на дигамбара, я подумал и о том, что у нас в зимнее время он наверное не смог бы оставаться «одетым в воздух»: пришлось бы ему покупать и обувь, и телогрейку…

Шветамбара мы встретили на улице Махатмы Ганди. Это был симпатичный, еще молодой аскет. Искусно и элегантно (до самой шеи) был он завернут в белую хлопчатую ткань. На шее у него был повязан белый платок. На ногах — белые матерчатые тапочки. За спиной в мешке содержались все предметы его обихода: деревянная посуда и съестные припасы. В левой руке он держал кисточку или метелочку из павлиньих перьев, вложенную в тросточку, которая служила ему для того, чтобы убирать с дороги всяких букашек, дабы не раздавить их, или выметать с того места, на котором он намеревался сесть или лечь спать. Ею же он обметал себя и свою одежду после сна. Каждую букашку он был обязан отнести в тень, чтобы она не погибла по его вине, ибо в каждой такой букашке может пребывать иная душа. Ему не полагалось также есть сырые овощи и фрукты, чтобы не проглотить содержащихся в них видимых и невидимых живых организмов. Шейным платком предохраняют нос и рот, чтобы опять-таки случайно не заглотнуть мошку и не погубить живое.

Нелегко, вероятно, живется таким вот шветамбарам. Ведь один из главных принципов их поведения — соблюдение полнейшего равнодушия ко всему на этом свете. На каждый день, на целый год, на всю свою жизнь они обрекают себя на полное одиночество среди такого множества людей. Даже монаху-отшельнику, наверное, легче, а эти бродят и бродят среди людей, упрекая их своим немым укором, своим исступленным самоистязанием. Такое состояние могли породить только ужасающие многовековые страдания рабов и подневольных, для которых вся земная жизнь представлялась отвратительным безумием, непрерывной цепью лишений и страданий, наивное упование на освобождение от земных страданий путем отрицания всего человеческого, всего земного. В этом джайнизм неразрывно связан с ортодоксальным индуизмом и является одним из многочисленных его ответвлений.

Обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод, что джайнизм как один из предшественников первоначального христианства вне всякого сомнения оказал свое влияние и на христианскую идеологию. Некоторые исследователи новозаветной литературы в образе Иоанна Крестителя (предтечи христианства) находят многие черты индийского бродячего пророка, почти обнаженного, исступленного обличителя людских пороков, проповедника ненасилия и аскетизма.

НА ОСТРОВЕ ЭЛЕФАНТА. СКАЛЬНЫЕ ХРАМЫ

Немало ярких впечатлений оставило морское путешествие на остров Элефанта, который расположен в акватории большой Бомбейской гавани в 2 часах пути от бомбейской пристани.

Автобус привез нас на берег Бомбейской гавани к пассажирской пристани. Отсюда обычно морских путешественников увозят на катерах и шаландах на большой рейд, к большим океанским кораблям, или привозят оттуда прибывших в Индию. Торговый порт находится и справа, и слева от Ворот Индии. Отсюда виден лес корабельных мачт и кранов. Там идет непрерывная перевалка грузов.

В своих «Хождениях за три моря» Афанасий Никитин рассказывает о том, как в 1469 г. он, прибыв в Индию, долго шел вдоль моря, пока не достиг Бомбея. Где-то здесь на берегу он долго отлеживался после изнурительного морского путешествия по Аравийскому морю, набирая сил для того, чтобы уйти в свои долгие странствия и скитания в глубь неведомой страны.

Вспоминая Афанасия Никитина, мы видим здесь иные признаки прошлого и среди них Ворота Индии — символ британского владычества. Они представляют собой массивную триумфальную арку, сооруженную англичанами на узком мысе у самой кромки воды, откуда начиналось когда-то португальское, а затем английское вторжение в Индию. Англичане вытеснили португальцев, и с той поры через эту брешь, так же как и через Калькутту, хлынули бесконечные потоки иноземцев^колонизаторов. Через эти Ворота до сей поры в Индию прибывают все новые и новые партии туристов, путешественников, исследователей, дипломатов, коммерсантов и т. д.

Ворота Индии были построены по проекту английского архитектора Г. Вите в индо-мусульманском стиле из красного песчаника. Они чем-то напоминают арочные башни Фатехпура-Сикри, города, построенного шахом Акбаром. Их открытие состоялось в декабре 1911 г. в присутствии короля Георга V и королевы Марии и получило наименование «акта увековечения английского господства над Индией». Ворота остались, а «вечное господство» рухнуло 36 лет спустя. Все здания на площади у Ворот Индии также построены в английском стиле, как и вся приморская часть города. Из общего ансамбля выпадает только копная статуя Шиваджи, сооруженная здесь в 1961 г. как символ освобождения Индии и самого Бомбея от английского владычества. Шиваджи был основателем независимого государства Маратхов в XVII в., просуществовавшего до начала XIX в., т. е. до установления английского господства.

Морская пристань стала излюбленным местом для прогулок и встреч туристов, прибывших сюда со всех континентов.

Объявляется посадка на прогулочные катера, и мы спускаемся по сходням на довольно утлые, старые посудины, на которых в открытом море особенно не разгуляешься. Экипаж нашей шаланды состоял из старого, седого, без единого зуба индуса, выполнявшего роль капитана, его помощника, рулевого и двоих мальчиков — учеников-стажеров. Сверху катер был покрыт дырявым, ветхим брезентовым тентом на случай ненастной погоды. Море было спокойным, поэтому тенты были подняты, и мы имели возможность любоваться панорамой залива, фотографировать с моря Ворота Индии, гряды островов, тянущихся параллельно берегу, остовы затонувших во время штормов кораблей, лежащих, как туши китов, на отмелях.

Слева по борту тянется бесконечная линия бомбейского порта. На рейдах в ожидании своей погрузки или разгрузки покачиваются на якорях безмолвные и безлюдные корабли. Где-то среди них есть и наши, советские. Далеким путем пришли они сюда и многое испытали и увидели на морских дорогах.

Чем дальше от берегов, тем свежее становится ветер, и мы с удовольствием вдыхаем запахи моря.

Спустя два часа подходим к острову Элефанта. Издали он действительно похож на слона. Выступая из воды, горбится его высокая спина. Снижаясь вправо, образует возвышение поменьше — голову, и еще далее, над водой, простирается, словно хобот пьющего слона, длинный мыс, опускающийся в море. Свое название остров получил не только из-за этого сходства со слоном. Пришедшие сюда впервые португальские пираты и работорговцы обнаружили огромную фигуру слона, высеченную из монолитной каменной глыбы. Отчаянные грабители загорелись желанием перевезти этого многотонного слона в свою Португалию. Однако смогли только спустить его с высокой горы к морю, погрузить на плоты и с трудом дотащить до индийского берега. В ходе этой операции, наконец, поняли, что такой слон разворотил бы, опрокинул и потопил самый мощный корабль при первом же шторме. Каменного слона обнаружили на бомбейском берегу пришедшие сюда позже англичане, которым тоже захотелось перевезти его в Англию и преподнести в дар обожаемой королеве. Но слон, не уступив их потугам, так и остался на индийской земле. Позже с берега его перевезли на территорию зоопарка, куда после падения британского владычества свезли заодно и статуи бывших английских королей, вице-королей и губернаторов Индии.

Наши шаланды пристают к узкому деревянному пирсу. Отсюда едва ли не на целый километр над черной илистой топью тянется к берегу заливаемый в часы прилива деревянный настил, который переходит в каменную лестницу, ведущую в горы.

Преодолеваем двухкилометровый подъем и достигаем вершины плоского уступа, опоясывающего весь остров на его среднем уровне. Вдоль этого горизонтального уступа громоздятся вверх отвесные монолитные скалы, внутри которых находятся пещерные храмы. А вот и главный вход в жилище грозного Шивы.

Скальный храм состоит из трех основных помещений: центрального и двух боковых, имеющих запасные выходы. Площадь этих помещений велика, были они высечены из цельных скальных пород руками индуистских монахов в течение двух столетий (VI–VII вв.). При этом было предпринято около десяти предварительных попыток углубиться в горную породу, пока, наконец, в ней не был найден горизонтальный слой, под сводом которого и высекли все канонические проекции храма, его горизонтальный потолок, вертикальные опоры и каменные скульптурные композиции.