По краю каменного сердца

Лёгкое движение руки злоумышленника образовало перед ним несколько прозрачных кубов с еле видимыми чёрными гранями, что были размером чуть меньше половины кирпича. Повеяло железом. Металлический запах прошёлся по носу, будто лезвием ножа, оставляя неприятные ощущения и желание сжать ноздри пальцами. Противник замер, зависая в паре сантиметров от земли. Непринуждённое движение пальцем вперёд, и кубы тут же устремились в сторону подранка. Реакция проявила себя как нельзя лучше – каменюга сделал перекат в сторону и скрылся от мощного взрыва за близстоящей машиной, после чего стал постепенно отступать назад. Только ему подумалось, что за машиной он будет в относительной безопасности, как беда пришла, откуда не ждали. Очередные кубы ударили в спину и тотчас рванули, вбивая беднягу в кузов машины и оставляя на нём вмятины, что уже вряд ли поддавались ремонту. В голове звон, уши в тайм-ауте, с барабанных перепонок струится кровь, плавно перетекая от шеи к ключице. Руки будто на автопилоте оттолкнули тело от каркаса тачки, ноги же стараются подхватывать ритм и тут же пихают громадину в сторону, заставляя его совершить кувырок. Пусть башку уже и успело отбить, светлые мысли всё ещё на месте – соваться прямо на этого психа будет чистым самоубийством. Разница в силе слишком велика, но в большей части играет роль приоритет расстояний для использования способностей. Длина вытянутой руки явно не сможет тягаться с парящими кубиками, что могут за секунду преодолеть более двадцати метров. Нужно думать, но уже нечем.

– Выходи, ублюдок хренов! – раздалось где-то вдалеке. – Думаешь, можешь заявиться на мою территорию и начать рулить моим весельем? Не дождёшься, сука! Я не для того эти бомбы своими руками собирал, чтобы какие-то хреновы дети оборвали всю развлекуху! Пошёл ты, слышишь?! Пошёл! Ты! Нахуй! – истерично визжал подрывник максимально мерзким голосом.

Над головой вновь послышались взрывы, но на этот раз их ударные волны лишь прошлись внутри тела из-за отражённого звука. За спиной послышались звуки осыпающейся стены здания. За время столь пламенной речи парню удалось нырнуть под соседнюю иномарку. Смена позиции была как нельзя кстати, соседняя машина рванула с нехилым энтузиазмом, видимо, бензобак загорелся из-за взрыва. Запчасти разлетелись подобно осколкам гранаты, осыпая область вокруг машины-спасителя, чей кузов также солидно тряхнуло. Варианты развития ситуации летели по нейронам в ускоренном темпе, пока разогретая от адреналина кровь набирала обороты по всему телу. Как бы ни было прискорбно, о способности этого болтуна было мало что известно, так что единственным способом победить был старый добрый удар по темечку ногой. Условность, конечно, но лучше плана сейчас было не придумать.

Химозный дым от горящей нефти заполонил дорогу с прилегающим тротуаром, что дало новую идею для отступления. Голова парня прижалась к земле, глаза принялись искать теоретически полезные предметы обстановки. Взор уловил лишь поваленный с минуту назад столб. В молодой голове зародилась мысль, которая вынудила парнишу сделать глубокий вдох, чтобы обдумать всё как можно тщательнее. Если взрыв так силён, то почему бы просто не закидать кубами всю улицу? К чему эти выборочные атаки и мнимая аккуратность? Ответ пришёл сам собой: лимит. У способности есть лимит, не позволяющий бездумно штурмовать каждого противника. С этим можно работать. Однако, и тем не менее, разрушительная сила всё ещё представляла огромную угрозу. Ещё один взрыв в упор можно и не пережить.

Выждав момент, когда враг отвернулся, каменный вылез из-под машины, тут же хватаясь за основание фонарного столба и сигая за ближайший угол. Тяжелейший дрын наинеприятнейшим образом срезал мобильность, попутно скрежеща своим металлическим кожухом об асфальт, однако выбирать и вовсе не приходится. Оказавшись в проулке, булыжник закинул фонарь на плечо и насупился, согнув ноги в коленях. Тем временем террорист решил не стрелять вслепую через дым от горящей машины, а потому сблизился, дабы решающий удар уж точно стал максимально эффективным. С явным недоверием ступив на мостовую, он принялся подкрадываться всё ближе и ближе к углу, прижавшись одним плечом к стене. Нагнетающая тишина повисла меж двумя сторонами. Внешние раздражители в виде воющих сигналок машин или разбегающихся по улицам людей совсем не мешали соперникам прислушиваться к каждому характерному шороху. Один лишь угол разделял победу и поражение. Весь мир за пределами улицы перестал иметь смысл. Только стена, ребристая кладка под ногами да перекинутый через плечо фонарь. Напряжение росло с каждой секундой. Дыхание утихло с обоих фронтов.

Момент…

Зрачки сузились, выдавая свои кошачьи очертания в виде двух чёрных вертикалей. Из-за угла показалась верхушка фонаря, что по дуге приближалась к условному азимуту, разделяющему линию сопротивления. Подрывник тут же нырнул себе в ноги, попутно шарахаясь назад, однако силы в ударе одноглазого было столь много, что свая пробила стену дома, раскрошив кирпичную кладку в щебёнку и пройдя дальше по траектории. Отпустив своё орудие, каменный человек выскочил из-за угла, готовясь нанести добивающую атаку. Охотник и добыча ныне заняли несоответствующие им позиции. Скользнув кончиками пальцев по асфальту, боец совершил мощный скачок вперёд. Каменные костяшки смачно клацнули по чужой челюсти, срывая её с законного места. Двубрюшные мышцы порвались как миленькие, за ними потянулись и височные. Язык вывалился наружу, прыская слюной и кровью в лицо нападающего. Резкий подшаг вперёд, и левый кулак наносит точный апперкот в самую середину грудины, проламывая её кости аж до самого сердца. Тело свалилось как кусок мяса, начиная поливать область под собой алой кровью. Где-то невдалеке упала оторванная челюсть.

План сработал как нельзя лучше. Главный минус взрывной способности – это её возможность ранить самого владельца. Подойди к нему в упор, и он будет совершенно беззащитен.

Точка в бою стала абзацем для побега. Каменное покрытие впиталось обратно в тело. Теперь же, когда руки могли спокойно сгибаться, парень шустро обшарил карманы зачинщика, доставая простенький телефон, с которым он и пустился наутёк. По крайней мере, ему так хотелось. Вовремя опомнившись, он вернулся за телом и, подхватив его по-пожарному, унёс с собой, бросая в тёмный угол парой переулков позднее. Нечего проклятым спасителям причислять эту заслугу себе.

***

Сдавленные вздохи отражались от стен ванной, уходя куда-то в зал через открытую дверь. Руки небрежно цепляли осколки камня с помощью пинцета, вынимая их из плоти. Гул воды из-под крана разбавлял атмосферу своей монотонностью. После стычки с тем террористом Дину приходилось нелегко. Взрывы кубов раскрошили броню и кусками вонзили её в брюхо и бок, оставляя их на верное гниение. Ковыряться в своём же животе – дело явно не из приятных, однако выбирать не приходилось. Либо так, либо дуть в больничку, где выставят конский ценник. Да что уж ценник, у Иватани были явные проблемы с любыми вещами, что хоть как-то напоминали ему о медицинских учреждениях. Иронично. Место, где спасают жизни, вызывает лишь страх и отторжение. Как бы то ни было, дело уже начато, а осколки почти закончились.

Когда операция была закончена, Иватани тщательно промыл себя спиртом и туго перевязал тело бинтами, закрепив их вторым слоем из эластичной повязки. Хотелось облегчённо выдохнуть, но узлы на боку не давали этого сделать. Ну и пусть, в напряжении тоже ходить полезно. Сложив все принадлежности в шкафчик, парень вышел в зал и без сил свалился на диван, свешивая руку к полу. Прошёл уже год с момента, как Дин на пару с отцом начали ведение своих дел. Жизнь постепенно становилась однообразным расписанием, которое повторялось изо дня в день. Подъём, подготовка, слежка, убийство, сон. И так каждый день на протяжении года, не считая редких дней, когда в городе тишина. Только вот от недели к неделе один вопрос становился всё более явным, стараясь достигнуть столь масштабных размеров, что мозг не справится и озвучит его вслух. «Когда настанет месть?». Причина тишины касательно этой темы была зарыта глубоко в сознании и часть Дина не хотела поднимать это на поверхность, ибо прекрасно понимала последствия. Смерть матери – его вина. Ведь именно он не проснулся, пока она из последних сил звала его, не в силах крикнуть из-за повреждённых лёгких. Именно он не смог вовремя позвать на помощь. Именно он не предотвратил семейное горе. Стоит озвучить этот факт для самого себя, и исход не заставит себя долго ждать. Суицид.

Глаза медленно слипались, давая мозгу немного зрительного покоя. Голова неспешно отключалась от реальности, даря владельцу заслуженный отдых. Вот только по всем законам подлости случилось то, что оборвало очередную попытку выспаться. Зазвонил телефон, заставив парня коротко дёрнуться с испугу. Рингтон был незнаком, что означало одно: телефон был чужим. Лениво прощупав журнальный стол поблизости от дивана, Иватани несколько агрессивно вцепился пальцами в корпус мобилки и поднёс её к лицу. Номер неизвестен. Приняв вызов, Дин прислонил трубку к уху и затих.

– Мейо, чёрт тебя дери! – раздался прокуренный голос по ту сторону. – Где ты пропал?! ТЦ бахнул ещё три часа назад, а от тебя ни слуху! Мы же договорились, что ты сразу же вернёшься назад после подрыва.

И будто холодной водой облили. Вскочив с дивана, Дин уставился на экран, стараясь запомнить номер.

– Хрен ли ты молчишь?! Мейо!

Отпечатав последние цифры в памяти, одноглазый нахмурился и поднёс телефон поближе ко рту.

– Ты следующий, – пробасил Иватани, досрочно завершая вызов.

Звонок оборвался. Высветился экран блокировки с заводскими обоями, которые владелец не стал менять под себя. Смирившись, что сон придётся отложить на некоторое время, Дин разблокировал сотик и сразу же полез в различные приложения. Странно, что не было никакой защиты: пароля или чего-то подобного. Кажись, это была одноразовая пустышка. После нескольких минут залипаний Иватани откинул телефон в сторону и облокотился на спинку дивана. Ничего. Ни одного номера, ни одной записи, ни одной фотографии и никаких запросов в интернете. Что уж говорить, виновник действительно подготовился к делу. Теперь, когда дела уж точно закончились, можно было и предаться сну. Совсем немного. Самую малость, дабы на завтрашние грехи было хоть немного сил.