По краю каменного сердца

– Пришли.

Распахнутая Маноду дверь вела в довольно просторную лаунж-зону для персонала. По всей комнате были разбросаны кресла-мешки, местами встречались причудливой формы кофейные столики с короткими ножками, в углу стояла приставка, расположившись прямо под гигантской плазмой. Неплохо живут, ничего не скажешь. Зайдя внутрь, Дин обнаружил, что слева было углубление, ведущее в небольшой кухонный уголок с холодильником, кофеваркой, микроволновкой и иными полезными для отдыха предметами быта. Пройдя вслед за Иватани, Маноду сразу свернул к этому самому уголку, открывая холодильник и доставая оттуда небольшую баночку кофе.

– Будешь такое?

– Не люблю кофе. Есть что-то апельсиновое?

– М-м… – врач бегло оглядел полки, но, не найдя ничего оранжевого цвета, обернулся к Дину, отрицательно качая головой: – На ваш изысканный вкус ничего нет.

– Ну, тогда вон ту колу, – указал он пальцем на красную баночку почти у самого пола.

– Ох, возьми сам. Если я сейчас согнусь, то ты меня уже не поднимешь.

– Угу.

В силу своего огромного роста Дин прекрасно понимал о чём идёт речь. Если не хочешь, чтобы твой позвоночник переломился у основания, то лучше лишний раз не пригибаться. Потому у одноглазого был специфический приём на случаи, если нужно взять что-то на уровне ног. Сделав шаг к холодильнику, он маятником опустился вниз головой, задирая ногу к потолку в противовес. Схватив газировку, он вернулся в исходное положение и захлопнул дверцу.

– Браво, – внезапно усмехнулся Маноду. – Тоже по молодости так делал. Ладно, присаживайся.

Буквально упав на ближайший к себе мешок, Мори растянулся звёздочкой, расслабляя шею и закидывая голову назад. Было достаточно непривычно видеть его в столь нестандартной обстановке, однако Дин совсем не был против. Последовав примеру блондина, он завалился в кресло, вытягиваясь в точности как доктор. Оба синхронно выдохнули, ибо их бедные позвоночники наконец могли не держать на себе двухметровый кусок мяса. Полежав молча с пару секунд, Мори вздохнул и привстал, принимая полулежачее положение.

– Ну. Рассказывай.

Дин придвинулся назад, опирая кресло на декоративную несущую балку, коих в помещении было несколько. Уложив себя на неё спиной, он сложил ноги по-турецки и открыл баночку, делая первый глоток.

– Вы о чём? – уточнил одноглазый.

– О тебе. Как у тебя дела последнее время?

– Если вы про действие стимуляторов, то всё отлично, раны затянулись, голова не гудит, но моча почему-то синяя.

Мори ухмыльнулся и тихо посмеялся, не открывая рта. Открыв свой кофе, он поглядел на его маркировку и сделал глоток, после ставя на край близ стоящего столика.

– Ты прямо как твоя мать. Тоже постоянно шутишь.

– Семейные замашки, отец такой же.

– Го-осподи… Если ты наседаешь с этим на Каэдэ, как в своё время наседала Суми на меня… Ох. Крепись, доча, крепись.

– А мне мама говорила, что всегда серьёзно ведёт себя на работе.

– Да, это безусловно так. Надо было видеть её лицо во время привоза очередного трупа. Сразу хмурилась, принималась говорить в указательном тоне… И пока работа не будет окончена, она не смела вернуться в своё обычное состояние. Эта женщина как никто другой умела разделять рабочее поведение с личным.

Дин улыбаясь слушал всё то, что говорил ему Мори. Было как никогда приятно послушать про родного человека, тем более с уст того, кто работал с ней долгое время. Маноду ещё какое-то время рассказывал о своей бывшей коллеге, периодически меняясь в лице и улыбаясь вновь и вновь. Похоже, Суми действительно умела вызывать в людях положительные эмоции. Этой особенности она не лишилась даже после смерти.

– Ладно, Дин. О хорошем поговорили, теперь давай о менее приятном.

Розовая пелена рассеялась в моменте. Дин моментально вернулся в реальность, начиная ощущать все внешние раздражители с двойной силой. Банка газировки сильно холодила руку, от приоткрытого окна доносился противный сигнал попавших в пробку неподалёку машин. Стала напрягать даже сонная муха, что периодически дёргала крыльями, сидя где-то под потолком в углу.

– Ты мне скажи вот что… Долго ты собираешься этим заниматься? – мужчина с неким презрением поднял глаза на парня, словно заодно анализируя его с ног до головы.

– Вы про то, что я убиваю разных ублюдков?

В ответ Мори лишь протяжно вздохнул, закрыв глаза и коротко покачав головой. В этом кивке было и понимание, и отрицание. Было видно, что он не знает, как конкретно к этому относиться.

– Буду заниматься этим столько, сколько потребуется.

– А если я прямо сейчас вызову сотрудников общественной безопасности? – поинтересовался Маноду, словно загоняя иголку под ноготь Дина этим вопросом.

– Глупость, – поморщился Иватани. – Вы же не думаете, что тюрьма меня остановит? Речь идёт о мести за самого близкого мне человека, а не о самодурстве и хулиганстве. Неужели вы и правда считаете, что перерыв в двадцать семь лет успокоит меня?

– Не считаю, – безэмоционально пробурчал Мори, делая очередной глоток. – И тому свидетельствует моя целая дочь. Будь ты робок в отношении закона, то, скорее всего, Каэдэ вернулась бы домой не просто со слезами на глазах. Если вернулась бы вообще.

Доктор смотрел в пол, пока говорил всё это, однако, стоило ему закончить, он поднял свой холодный взгляд на обеспокоенного Дина, который всеми силами скрывал своё напряжение.

– Ты ведь преступник, – с толикой сочувствия произнёс блондин. – Понимаешь?

– Превышение самообороны не считается тяжким преступлением.

– А я говорю не про тех застреленных, – легко парировал Мори, вновь пронзая Иватани своим взглядом, словно ледяным копьём.

– В таком случае… – Дин демонстративно отставил колу и сложил руки на груди, явно давая понять, что он не собирается признаваться в иных преступлениях, – …я не понимаю, о чём вы.

Мори был спокоен, как удав. Он словно не услышал последние слова Дина, продолжая пристально смотреть на него. Тихо засопев, он подогнул под себя ногу и уставился в окно, от которого так и веяло летним теплом после ярых дождей.

– Ты когда-нибудь представлял себя на месте отца? – неторопливо спросил Маноду, не отрываясь от видов цветущего мегаполиса за окном.

– Представлял. Ему тяжело, но не тяжелее, чем мне. Одинаково, я бы сказал.

– Я не про твоего отца. Просто. Представлял ли ты себя отцом?

– Н-н-нет? – с задержкой ответил парень.

– А мне и представлять не нужно. Потому я знаю, как лучше поступать, будучи этим самым отцом. Я прекрасно понимаю, кому стоит доверять свою дочь, а от кого её лучше прятать, спасая всеми силами.