По лезвию грани

За ними бок о бок шагали ближайшие члены обеих семей. Шарлотта заметила Бреннана прямо за спиной Великого тана. Он выглядел просто великолепно в облегающем камзоле, чей красный оттенок был таким темным, что казался почти черным. Чертов ублюдок.

Процессия пронеслась мимо собравшихся. Великий тан подвел маркизу к двум троноподобным креслам. Она села.

Женщины в зале встали, Шарлотта вместе с ними. Великий тан занял свое место, и мужчины тоже поднялись.

Бреннан шагнул вперед.

— Пора, миледи, — сказала женщина, доставившая приглашение.

Софи улыбалась. В ее улыбке было что-то глубоко тревожащее.

В круге Бреннан кивнул Шарлотте.

— Миледи, пора, — снова подсказала женщина.

Губы Софи снова зашевелились.

Паук.

Себастьян был Пауком. Мать Рассвета. Я оставляю Софи стоять рядом с Пауком.

Первые ноты «Риоги» плыли по ветру. Шарлотта не успевала остановиться. Все, что она могла сделать, это шагнуть вперед.

* * *

РИЧАРД сделал вид, что ему скучно. Рядом с ним Рене о чем-то болтал с Лораме и леди Карин, кузиной Рене. Скоро начнутся танцы.

Он не разговаривал с Шарлоттой девять дней. Девять дней без контакта. Птицы Джорджа не в счет. Девять дней размышлений и сна в одиночестве, только он и его мысли, и его мысли стали довольно мрачными. Он хотел увидеть ее. Он хотел сказать ей, что любит ее, и услышать, что она любит его в ответ. В тот момент, когда его рот не нуждался в светской беседе, мысли о ней вторгались в его сознание. Он представлял себе жизнь с ней. Он представлял себе жизнь без нее. Возможно, он сходит с ума.

Бреннан вышел на открытое пространство террасы.

Ричард едва сдерживался, чтобы не заскрежетать зубами. Находиться в присутствии Бреннана становилось все труднее и труднее, и из-за того, что он ненавидел этого человека, и из-за того, что удачливость Бреннана заставляла сосредоточиться на своих собственных недостатках. Человек, которому были даны буквально все преимущества в жизни, в то время как ему самому не было дано ни одного, использовал все свои ресурсы и таланты, чтобы извлечь выгоду из страданий других. Он не мог дождаться, когда выведет Бреннана на чистую воду.

— Полагаю, Роберт жертвенный агнец на алтаре «Риоги», — съязвил Рене.

— Интересно, кто его партнерша, — сказал Лораме.

— Анжелия? — предложила леди Карин.

— Она хочет. — Лораме рассмеялся.

Заиграла музыка.

— Надеюсь, что его не подставят, — сказал Рене с притворным беспокойством.

Толпа расступилась, и вышла Шарлотта.

Мир резко остановился. Платье вспыхивало вокруг нее при каждом шаге, прозрачные слои сине-зеленой ткани, тонкие, как паутинка, то подчеркивали очертания ее тела, то скрывали их. Она не шла, она скользила.

— Божественна. Кто она? — откуда-то издалека спросил Лораме.

— Леди де Ней эль-те Рен, — сказал Рене. — Изысканна, разве нет? И такое имя.

— О нет, — сказала леди Карин. — Она, должно быть, не ожидала, что ее пригласят на танец. У нее слишком высокие каблуки.

Память подсказывала ему, что Шарлотта не могла быть такой же высокой, как Бреннан во время «Риоги»: он был мужчиной и королевской крови. Это было бы серьезным промахом. Большинство людей, наблюдавших за ней, знали это. Она тоже должна была знать.

Не сбавляя шага, Шарлотта сбросила туфли. Она не замедлила шаг, не подала виду, что сделала. Она просто продолжала скользить вперед, оставляя за собой две туфли на высоких каблуках. Софи подхватила их и растворилась в толпе.

Леди Карин ахнула. Кто-то слева хлопнул в ладоши, потом кто-то справа, и Шарлотта присела перед Бреннаном в реверансе под одобрительные аплодисменты.

Бреннан поклонился, протягивая ей руку. Она положила руку ему на ладонь.

Острая боль пронзила Ричарда между ребер с левой стороны. Внезапно воздух стал вязким. Он с трудом дышал.

Бреннан выпрямился во весь рост и обнял Шарлотту, касаясь ее спины.

Он прикасался к ней.

Музыка перешла в быстрый ритм, и они оба закружились в танце, платье Шарлотты струилось вокруг Бреннана, как потоки воды вокруг скалы.

Его руки были на ней. Его пальцы касались ее кожи. Она прикасалась к нему. Ее рука покоилась в его руке. Она улыбалась. Она выглядела так, словно ей это нравилось. Она посмотрела на Бреннана, и ее лицо засияло от восхищения.

Ледяная волна прокатилась по коже Ричарда и испарилась, сгорая от всепоглощающего гнева. Он смотрел, как Шарлотта и Бреннан кружатся в танце, не в силах ничего с этим поделать.

— Они так прекрасно смотрятся вместе, — сказала леди Карин.

— Ты должна ненавидеть этого человека, — сказал Рене. — Королевская кровь, богатый, умный, хороший боец. Можно подумать, что судьба могла бы изуродовать его просто из чувства справедливости, но нет, ублюдок красив, и в тот момент, когда утонченная, очаровательная женщина входит в общество, он хватает ее прежде, чем кто-либо из нас даже обменяется с ней двумя словами.

Вот именно. Бреннан был красив, богат, с королевской родословной. И кто такой Ричард? Безденежная болотная крыса с мечом и украденным лицом.

Мысленно Ричард вышел на танцпол. Он держал в руке свой собственный меч, а не слабую рапиру Кэссайда. Он ворвался между ними, крутанулся в порыве магии и стали, и голова Бреннана скатилась с его плеч на пол.

Шарлотта ахнула. Он подошел к ней…

Музыка закончилась, и он услышал собственное сердцебиение, слишком громкое, как звон гигантского колокола. Бреннан поклонился. Шарлотта присела в реверансе. Бреннан выпрямился. Эмоции на его лице были безошибочны: это была первобытная потребность мужчины, который нашел женщину, которой он должен обладать.

Люди зааплодировали. Для ушей Ричарда это прозвучало как гроза. Она никогда не говорила, что любит его. Она отдала ему свое тело в хижине, возможно, в минуту слабости, но никогда ничего ему не обещала. А если было бы и так, то обещания часто нарушаются.

Бреннан подвел Шарлотту к Великому тану и маркизе. Она снова присела в глубоком, изящном поклоне. Маркиза что-то сказала. Шарлотта ответила. Бреннан ухмыльнулся, обнажив ровные зубы.

Толпа превратилась в размытое пятно лиц, голоса слились в громкий гул, и лицо Бреннана и его сверкающие зубы оказались в резком фокусе.