Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Смотри, не заразись. Я этого не переживу.

— Почему это?

— Le bel homme sans merci? [8] Ну что ж, большое спасибо, Констанция, большое спасибо.

— Но за что же все-таки благодарит тебя Эрнестина?

— За то, что я существую. Кроме того, ей очень понравился портрет, особенно глаза — она сказала, что муж именно так и смотрел на нее, а теперь она смотрит на него, и ей кажется, что он рядом. Она еще добавила, что теперь думает о нем со спокойной душой, даже с удовольствием — хотя временами ее и посещает печаль, но больше не мучит, как раньше.

Потом она немного замялась и спросила, не могу ли я написать ее портрет.

8

Прекрасный безжалостный мужчина (фр.). Иронически обыгрывается название стихотворения Дж. Китса. «La belle dame sans merci» («Прекрасная безжалостная дама»).

— Роковое замешательство, — сказала Констанция. — Кто же предложил лежачую позу?

— В общем-то я, — признался Хьюи. — Я сказал: «А может быть вам прилечь?» — и она тут же, как послушный ребенок, улеглась на кушетку. Неделю назад об этом не могло быть и речи.

— Женщины не решаются на такое в твоем присутствии?

— Только натурщицы, другие, как правило, нет, если конечно...

— ...не почувствуют вдруг недомогание? Ну хорошо, к твоему неописуемому удивлению, Эрнестина легла, а ты...

— А я увидел, что ей это очень идет — готовый образ, — и сказал: «Вот и прекрасно. Я начинаю работать».

— А ты уже и холст припас? Ты все заранее предвидел?

— Нет, я просто взял листок бумаги и стал делать набросок. Теперь, когда она убрала шторы, в комнате стало гораздо больше света.

— Она убрала шторы?

— Тюлевые убрала. Тяжелые парчовые остались. Говорит, что сделала это сразу после своего исцеления. Она сказала: «Я хочу видеть мир, и пусть мир видит меня».

— Даже когда она лежит на диване?

— С улицы видно, что происходит в комнате, только если там горит свет — как в машине.

— Ну тогда другое дело...

— Я пишу ее в стиле Maja Vestida [9]с руками, закинутыми за голову.

— Что общего у Эрнестины с этой отважной обольстительницей?

— Во всяком случае, в последнее время у нее появилось некоторое сходство.

— Кстати, правда ли, что герцогиня Альба была любовницей Гойи?

— Думаю, что да. Надеюсь, что да. Но скажи честно, Констанция, ты и в самом деле ревнуешь?

9

«Одетая Маха» — картина Ф. Гойи.

— Нет, конечно, хотя мысль о том, что ты запираешься с этой богатой, хоть и невеселой вдовой, не приводит меня в восторг, даже несмотря на то, что она еще не пробудилась до конца от своей спячки. Кстати, почему бы тебе не изобразить ее в виде Спящей Красавицы?

— Она никакая не красавица. У нее слишком велики глаза.

— Это верно. Но ты бы мог ее чуточку приукрасить — тебе не привыкать. К тому же люди, как известно, спят с закрытыми глазами. У меня было бы гораздо спокойнее на душе, если бы ее спячка продолжалась подольше, да и ей это помогло бы оправиться от потрясения... Кстати, что ты делаешь, чтобы она не заснула во время сеанса?

— Развлекаю ее беседой.

— И ты разрешаешь ей отвечать? Но это, наверное, мешает? Как же ты работаешь, если у твоей модели

все время двигается рот? Тебе следовало бы завести кинокамеру.

— Они должны разговаривать, — сказал Хьюи. — Иначе лица становятся застывшими.

— «Они». Какая поразительная всеядность! Впрочем, это хорошо, что Эрнестина для тебя всего лишь одна из «них». О чем же вы разговариваете, если не секрет?

— О разном, обо мне, например.

— А я-то думала, она говорит исключительно о себе.

— Так и было, когда она пыталась «исцелиться». Кто-то посоветовал ей рассказывать о себе другим людям, она вняла совету и говорит, что ей это очень помогло.

— Интересно, кому же она подложила такую свинью, кто ее выслушивал?

Ледбиттер весь обратился в слух.

— Она сказала, что это был на редкость терпеливый и внимательный человек — и к тому же не имевший возможности от нее отделаться. Потом, правда, она стала менять темы: говорила об искусстве, о жизни вообще. Ее тошнило от всего, что было хоть как-то связано с ней самой. Она только тогда поняла, какое это счастье думать обо всем на свете, не примеряя это к собственной персоне. Она воображала себя облаком, деревом, мыслью. Она отождествляла себя с чем-то приятным — со счастливыми эпохами, счастливыми семьями и так далее.

— Какая-то детская забава! — фыркнула Констанция.

— Может быть. В общем, все, что имело отношение к личному началу, вызывало у нее какой-то ужас. В общении она была совершенно безличной, словно проповедник или университетский профессор.

— Бедный Хьюи, несладко же тебе пришлось.

— В общем, так она и жила — словно тень в ясный день, пока...

— Ну?

— Пока с ней не случилось это самое потрясение.

— Но зато теперь тебе интереснее работать над ее портретом.

— Еще бы. Теперь у нее есть свое лицо, раньше же она светилась какой-то отрешенной тихой радостью, словно монахиня.

— Портрет монахини, лежащей на кушетке с закинутыми за голову руками... Смех, да и только. Интересно, какой она у тебя получится? Главное, не вздумай сделать из нее обольстительницу. Потрясение быстро пройдет, и все снова будет как прежде: люди не меняются в один день — во всяком случае, я таких не видела. Она опять может превратиться в проповедника, профессора или обыкновенную эгоистку. Тебе нравится ее общество, Хьюи?

— Мне нравится быть паинькой.

— Неужели ты на это способен? — удивилась Констанция. — Очень за тебя рада, Хьюи, честное слово, рада: продолжай в том же духе. Но только имей в виду: у тебя с ней ничего не получится — и в творческом плане тоже. Дело в том, что ее нет в природе. Она существует исключительно в нашем воображении. В один прекрасный день ты войдешь в комнату и увидишь пустой холст. И тогда уже потрясение случится с тобой! Сам посуди, разве можно представить ее ну хотя бы в этой машине, на переднем сиденье, рядом с водителем?

— Нет, конечно, но если б не она, нас бы здесь тоже не было.

— Что, она опять заплатила вперед?

— Да.

— Не к добру все это! Она тебя развращает. Разве можно платить за идею, а не за ее воплощение? Плата ради платы, вот что это такое. Она щедро платит за свои капризы.

— Как зловеще звучат твои слова.

— Но ведь так оно и есть на самом деле. Ты для нее... нет, нет, молчу. Кроме того, она делает еще одно недоброе дело.

— Какое же, дорогая Констанция?

Поделиться с друзьями: