По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны

Михаил Горяйнов вспоминает: «Михаил, – он мне говорит, – вам жить не хочется? Что вы кидаетесь, на смерть сами лезете? Зачем вы? Поживите, вы же еще не жили. Они жизнь прожили, старики. Они боятся уже всего. Вас пускают, вас все заставляют делать. Приказывают…»

Вскоре совесть заговорила и в других бойцах трофейной команды. Но у лейтенанта были весомые аргументы и своя железная логика.

«Вот лейтенант стоял, думал, думал и говорит: да, вот его бы разорвало, мать бы поплакала, да и все. А послал бы я мужиков кого – у них трое, четверо детей остались бы. Кому они нужны?» – рассказывает Михаил.

Михаилу и брату приходилось полагаться только на везение. За 15 дней работы этот небольшой отряд предал земле тела сотен погибших, обезвредил тысячи взрывоопасных предметов. Обследовал стометровую полосу длиной в семь километров. За день, бывало, на одного сапера приходилось по полгектара поля. Для сравнения: по современным мировым нормативам, для пары профессиональных саперов дневная норма – от 7 до 10 квадратных метров! Понятно, это связано с хитрой электроникой современных мин. И тем не менее сравнение красноречивое.

Михаил Горяйнов вместе с братом в той саперно-трофейной команде находились, что называется, на добровольных началах. Мальчишки работали, по сути, за еду, ежедневно рискуя жизнью. Ни в какие списки их не вносили.

К началу 1944 года стало ясно, что ни армейские саперы, ни вспомогательные трофейные команды не в состоянии в сжатые сроки очистить освобождаемые территории от мин. Военкоматам была дана команда на неделю-другую привлекать к разминированию мужчин, работавших в ближайшем тылу и имевших бронь. Но у тех перспектива обезвреживать смертоносные устройства особого восторга не вызывала – лучше уж на передовую…

Рассказывает Михаил Горяйнов: «А те мужики все говорят: мы лучше пойдем на фронт. Кого ни вызовут – на фронт. Все на фронт согласны. А сюда, мины рвать, не будем!»

Фронт уходил все дальше и дальше. А в тылу надо было в срочном порядке очищать землю от взрывоопасных предметов и искореженной боевой техники, чтобы безбоязненно пахать и сеять. Без этого восстановить разрушенное хозяйство, накормить голодающий народ было невозможно. Мужчины были на фронте, на оборонных предприятиях. Стариков и женщин на разминирование не посылали. Оставались подростки.

Ситуация складывалась непростая. И 19 февраля 1944 года по инициативе председателя Государственного Комитета Обороны Сталина вышло Постановление № 5216 «О привлечении организаций ОСОАВИАХИМа к работам по разминированию».

ОСОАВИАХИМ – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству – добровольная общественная организация. В довоенные годы в ней обучали допризывную молодежь основам военного дела.

Весной 1944 года в населенных пунктах Курской и соседних областей появились листовки, распространенные ОСОАВИАХИМом. В этих обращениях подростков не только призывали принять участие в работах по разминированию, но и предупреждали, с чем им предстоит столкнуться: «Помни о коварстве врага – о ловушках, «сюрпризах», повсюду разбросанных врагом. Осторожно обращайся с ними».

Предупреждение было совсем не лишним. С 1930-х годов немецкие минные технологии были самыми совершенными. В ходе войны появились новые образцы мин со сложнейшей защитой от разминирования или вообще установленных «на неизвлечение». О том, какую угрозу представляют немецкие минные поля, 15-летний Алексей Мазуров узнал в первые дни после освобождения от немецкой оккупации: «Там была заминированная территория, и погибли наши солдаты. Мы привезли раненых. У нас было четверо раненых. И у соседа, у того шестеро раненых. Два товарища умерли».

Желающих записаться в минеры по призыву ОСОАВИАХИМа оказалось много. Ведь многие мальчишки бредили фронтом, а их по малолетству не брали. А тут – шанс проявить себя, заняться серьезным делом – очищать землю от смертоносных начинок. А кроме того, так подросткам, опухшим от недоедания, точно не грозила смерть от голода.

Вспоминает Алексей Мазуров: «Мы шли в минеры, потому что есть нечего было. Искали, где и куда. Отправлялись в ОСОАВИАХИМ. Там подготовили из нас минеров. Потом бригады были организованы по разминированию. В ОСОАВИАХИМе нас кормили…»

Кормить команды юных саперов должны были поселковые власти, колхозы и совхозы. Меню особым разнообразием не отличалось. Настоящим праздником была тушенка.

Рассказывает Дмитрий Гридасов – участник работ по разминированию территории Курской области в 1944–1945 годах: «Ну, картошку военкомат привозил, и хлеб привозил нам. И в основном подсолнечное масло».

Дмитрий Гридасов полтора года прожил в оккупации. Вблизи деревни проходила линия фронта. Однажды на глазах у паренька эсэсовцы штыками добивали раненых красноармейцев. После этого случая Дмитрий поклялся мстить ненавистным захватчикам, пока бьется сердце.

Команды «разминеров», как их тогда называли, формировались не только из добровольцев. Ребят призывали и через те же военные комиссариаты. В конце 1943 года получил повестку и Виктор Себелев. После изгнания немцев он работал парикмахером. На руках 15-летнего парня были мама и младший брат. В начале апреля 1944-го пришла похоронка на отца. Оказалось, он воевал в Курской области – совсем рядом. Погиб, по сути, на родной земле

Говорит Виктор Себелев – участник работ по разминированию территории Курской области в 1944–1945 годах: «Работаю. Повестка приходит в военкомат. Кружку, ложку, котелок, и вперед. В ноябре трехмесячные курсы ОСОАВИАХИМа. Ноябрь, декабрь, январь».

В набранных саперных командах занятия в среднем проходили пять недель, в день по три часа. Главный предмет – разминирование. Но глубоко вникать в тему времени не было.

Рассказывает Дмитрий Гридасов: «Изучать все взрывчатые – немецкие, венгерские, русские, гранатные, минометные снаряды – представьте себе, невозможно. У нас было обучение направлено на технику безопасности».

Азам разминирования мальчишек учили саперы-фронтовики: офицеры и сержанты. Некоторые из них потом возглавили команды. Но профессионалов не хватало. Поэтому толковых ребят готовили как инструкторов и назначали старшими групп разминирования.

Когда дошло до дела, некоторых мальчишек отчислили. Они не могли перебороть свой страх.

Вспоминает Василий Гуляев – участник работ по разминированию территории Курской области в 1944–1945 годах: «Инструктор показал: чтобы взорвать, берешь эту шахту, капсулу, пассатижи. Сделал, поджег, сбросил. Один из наших начал, ну, из нашей группы. У него руки дрожат. Тот посмотрел на него: «Так, иди домой, не надо». Отправил, и больше мы его не видели, он с нами не был».