По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация

Впрочем, не все власовцы столь отрицательно отнеслись к пополнению. Иная оценка военнослужащих РОНА была, например, у ротмистра Георгия Чавчавадзе: «Были старые каминцы и новые. Старые каминцы, которые вышли из квазиантикоммунистических партизан (антипартизанских отрядов. — А.М.), были весьма порядочные люди и очень переживали то, что случилось впоследствии с бригадой. Молодежь была… Есть такое советское выражение — “приблатненная”. И лихая. Но все они были очень хорошими солдатами. И попадая в руки хорошего начальника, они были незаменимыми»^{767}.

Следует отметить, что ряд офицеров Каминского заняли руководящие посты в РОА. Но их должности были ниже бывших в РОНА. Как уже отмечалось ранее, заместитель командира дивизии подполковник Георгий Белэй стал начальником офицерского резерва штаба ВС КОНР [163] , бывший начальник артиллерии дивизии [164] полковник Александр Перхуров (двоюродный брат руководителя Ярославского восстания) стал инспектором по артиллерийскому вооружению, а затем заместителем начальника артиллерийского отдела штаба ВС КОНР ^{768} . Командовавший каминцами в ходе подавления Варшавского восстания майор Иван Фролов стал преподавать тактику в офицерской школе, что еще раз опровергает утверждение Позднякова, что участники подавления восстания не были включены в состав власовской армии ^{769} . Начальник общей части штаба РОНА капитан Г. Драгунов стал помощником начальника П отделения (пехота) командного отдела (кадров) ^{770} . Командир бронетанкового дивизиона РОНА капитан Ю. Самсонов (Абрамов) стал заместителем командира танкового батальона ВС КОНР ^{771} . Интересно, что отрицательно отнесшийся к каминцам Буняченко настоял в споре с начальником немецкого штаба формирования ВС КОНР (бывший штаб Восточных войск) полковником Гейнцем Герре о назначении начальника разведотдела РОНА штурмбаннфюрера СС Б. Костенко командиром отдельного разведдивизиона в том же звании (майора согласно номенклатуре вермахта) ^{772} .

163

Альбрехт с отвращением вспоминал, как Белай (в мемуарах ошибочно назван «Беляевым») рассказывал о «стрельбе по голубкам»: каминцы подбрасывали в воздух младенцев и стреляли по ним. Победителем считался тот, кто попадал в наиболее высоко подброшенного ребенка (Альбрехт К. Бандиты Каминского на марше. С. 337).

164

Утверждение Александрова, что Перхуров был и. о. начальника артиллерии (Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова. С. 676) ошибочно, так как опровергается документами РОНА. См., например: Сведение-Табель по штабу для начисления зарплаты на июнь 1944 г.

В отличие от офицеров сержантский и унтер-офицерский состав дивизии Каминского в основном сохранил свои звания, а зачастую и должности во власовской армии. Так, например, унтер-офицеры штаба дивизии РОНА Сергей Грачев и Владимир Прудников получили должности старших писарей в составе комендантской роты 1-й дивизии КОНР^{773}. То же касалось и рядовых. 14 солдат комендантского взвода вошли в состав комендантской роты 1-й дивизии^{774}.

Некоторые военнослужащие-каминцы оказались на хорошем счету и получали награды и благодарности от начальства. Так, в приказе штаба 1-й дивизии ВС КОНР № 20 от 18 декабря 1944 года за подписью ее начштаба подполковника Николая Николаева «нижепоименованные господам офицерам и солдатам вверенного мне штаба за их добросовестную, особо усердную работу и труды по формированию и организации штаба дивизии, от лица службы объявляю благодарность и награждаю их ценными подарками». В их число входил начальник оперативного отделения штаба майор Иван Фролов и машинистка разведывательного отдела штаба, рядовой Анна Воскобойник (Колокольцева), вдова инженера «Земля»^{775}.

Несмотря на награды и то, что бывшие военнослужащие Каминского, по свидетельству очевидца, «как дети… целыми днями возились на учебных плацах со штурмовыми орудиями и танками, так что им вечно не хватало горючего», осваивая новейшие образцы оружия, опасения Трухина, да и самого Буняченко не были беспочвенны. Каминцы (а за ними, думается и бойцы РОА) «добывали у немецких крестьян самогон, и дело часто заканчивалось ссорами, а то и рукоприкладством. Не без осложнений складывалось и общение солдат с женщинами разных национальностей, вывезенных на работы в Германию и содержавшихся в лагерях в окрестностях Мюзингена» ^{776} . Повлияли ветераны РОНА и на атмосферу во внутри-армейской среде. В частности, участились случаи неуставных отношений, в том числе между офицерами и рядовыми. Так как если в отношении офицерского состава дивизия к концу формирования была в более или менее удовлетворительном состоянии, младший или унтер-офицерский состав оставлял желать лучшего ^{777} . Как следствие по офицерскому составу 1-й дивизии был издан приказ № 065 от 3 апреля 1945 года за подписями Власова, Трухина, Буняченко и Николаева. Он, в числе прочего, гласил: «Отмечаются случаи, в частях и подразделениях Вооруженных сил Комитета освобождения народов России, наложения дисциплинарных взысканий, не предусмотренных дисциплинарным уставом и по существу являющихся издевательством над солдатами. Так, например: в учебном подразделении запасного полка и других подразделений 650 пд [165] , в батальоне охраны штаба ВС КОНР, провинившихся солдат выводят на плац, гоняют бегом, применяют команды: “ложись”, “встать” бесчисленное количество раз.

165

2-я дивизия ВС КОНР по номенклатуре вермахта имела номер 650.

Приказываю: прекратить издевательство над солдатами и впредь применять дисциплинарные взыскания только те, которые предусмотрены дисциплинарным уставом»^{778}.

Если учесть, что приказ подписан весной, можно с большой вероятностью предположить, что офицерами, о которых в нем шла речь, были именно каминцы. Они успели к этому времени пройти курс подготовки, который требовал от них Буняченко.

Неудивительно, что подобное пополнение не только отрицательно повлияло на дисциплину в дивизии, но одновременно вызвало конфликты между «старыми» власовцами и бывшими каминцами. Горячий, но отходчивый Буняченко вынужден был даже официально вступится за бойцов обер-бургомистра, которых еще недавно не желал видеть. В приказе от 5 декабря 1944 года он, в частности, прямо заявлял:

«За последнее время имеются случаи, когда отдельные солдаты и офицеры, прибывшие на формирование дивизии, бросают незаконный оскорбительный упрек солдатам и офицерам бывшей дивизии Каминского в том, что они якобы бандиты, грабители и т.д.

Все эти упреки основываются на том, что в бывшей дивизии Каминского были отдельные случаи грабежей, мародерства (sic! — A.M.) и других безобразий, которые могут иметь место в любой части, если командование частей и весь офицерский состав не будет решительно бороться против указанных безобразий и не будет поддерживать воинскую дисциплину на должной высоте. Отдельные случаи не могут характеризовать поведение всей части в целом.

1-я русская дивизия СС в своем прошлом дралась против сталинского режима в России и ее состав в настоящем готов продолжить эту борьбу.

Это русские воины, на труде и крови которых, как и всех русских людей, должна быть и будет наша родная мать — Россия. Приказываю:

1. В корне пресечь оскорбления по адресу солдат и офицеров бывшей 1-й русской дивизии СС.

2. Разъяснить всему личному составу, что прибывающее пополнение в первую русскую дивизию из разных фронтов должно вместе слиться в дружную, спаянную идейно и организационно семью для борьбы под русским знаменем за спасение России и всех народов, населяющих ее»^{779}.

Однако боевое применение каминцев оказалось более чем сомнительным. Попытка уничтожить советский плацдарм «Эрленгоф» на Одере (13–14 апреля 1945 г.), в которой принимал участие и 2-й полк, оказалась полностью проваленной. Несмотря на усиление частями 3-го полка, предпринятые атаки оказались безрезультатными. Общее же соотношение потерь составило 350 к 49. Бывшие каминцы (как, впрочем, и другие власовцы) бежали, многие, побросав оружие^{780}. Поэтому утверждение Игоря Ермолова и Сергея Дробязко, что, несмотря на отсутствие «всякого понятия о дисциплине», «имеющие двухлетний непрерывный боевой опыт войска оказались ценным пополнением для РОА» представляется ошибочным^{781}. В данном случае необходимо учитывать, что и часть власовцев к тому времени уже успела повоевать против союзников или на Восточном фронте в составе ударного противотанкового отряда полковника Игоря Сахарова, а некоторые из них были рекрутированы из восточных батальонов. Правда, следует отметить, что в ходе участия в пражском восстании (5–8 мая 1945 г.) действия «каминского» полка было более эффективно, чем других частей 1-й дивизии (очевидно, сказался опыт боев в Варшаве). Действуя в предместье Хухле-Сливениц, они сумели оттеснить немцев до района Збраслав (Збрыслав)^{782}.

Большая часть задействованных на сельскохозяйственных работах, равно как и включенных в состав власовской армии каминцев, после войны не избежали насильственной репатриации в Советский Союз и последующих репрессий. Так, в частности, заместитель Бронислава Каминского Степан Мосин и штурмбаннфюрер СС Иван Фролов, а также ряд их подручных по решению военной коллегии Верховного суда СССР от 30–31 декабря 1946 г. были приговорены к расстрелу. Другие были осуждены на различные сроки заключения.

Но не только каминцы составили основу 1-й дивизии РОА. Американский исследователь Джордж Фишер писал, что она также укомплектовывалась частями белорусской 30-й дивизии СС оберштурмбаннфюрера Ханса Зиглинга (ранее бригады вспомогательной полиции порядка), чьи военнослужащие также принимали участие в массовых репрессиях в Белоруссии^{783}. Парадоксально, что в отличие от каминцев «при включении белорусов никаких затруднений не было»^{784}, но в дальнейшем сами власовцы не очень любили вспоминать о своих kriegskameraden из ваффен СС^{785}.