По образу и подобию

Влад проснулся в холодном поту раньше, чем запищал интерфейс, которому было приказано разбудить хозяина и напомнить о том, что через два часа у того аттестация в университете.

Открыв глаза, Влад все еще лежал на спине и пытался отойти ото сна. Наконец он поднялся, заглянул в душ и занялся сборами. Неожиданно запищал интерфейс вторично.

— Пришло сообщение, — проговорил компьютерный голос.

— Давай послушаем, — согласился Влад, и компьютер, послушный голосовым указаниям хозяина, высветил картинку на галографическом экране.

Сквозь прозрачную дымку на Влада смотрела мать. Увидев ее озабоченное лицо, сын насторожился.

— Что случилось?

— Дима заболел. Врач сказал, что это нервное расстройство.

— Из-за чего?

— Сначала он всю ночь плакал, когда ты уехал. Потом я обнаружила у него жар. Температура оказалась очень высокой. Он жаловался на головную боль и тошноту. Его несколько раз стошнило. Сейчас он спит, но когда просыпается, зовет мать, — ответила Ксения Владимировна и многозначительно опустила глаза. — Он сказал мне, что мама бросила его и забыла о вас. Я сказала, что это не так, что она обязательно приедет, а сейчас она помогает другим людям.

Влад обреченно покачал головой.

— Я приеду вечером, — ответил он и тяжело вздохнул.

— Хорошо, я передам это Димочке.

Изображение погасло.

17

На занятие Влад отправился на «автопилоте», ни на что не обращая внимания и никого не замечая вокруг, уносясь всеми мыслями к сыну.

Студенты были в сборе и напряженно ждали появления преподавателя. Наконец он вошел в аудиторию, продолжая думать о чем-то своем. Влад открыл свой бизнес-бук и сразу начал вступительное слово перед аттестацией.

— А присутствующих отмечать не будете? — спросил кто-то из студентов.

— Ах, ну да… — спохватился он и переключился на дисплей электронного журнала.

Студенты ввели свои данные, и один за другим стали высвечиваться их имена в таблице успеваемости. Вдруг через панель дисплея перепрыгнула силиконовая лягушка с ромашкой во рту и шлепнулась как раз к руке Влада.

От неожиданности он вздрогнул, и нервы его сдали окончательно. Он облокотился о кафедру, повесил голову, пытаясь прийти в себя. Эта лягушка уже давно стояла на краю кафедры, позади компьютера, но он не заметил ее, будучи мыслями далеко. И в другой ситуации Влад, может быть, и посмеялся бы над этой игрушкой и даже принял бы за знак симпатии, но не сегодня…

Увидев, что преподавателю стало плохо, студенты с первых рядов повскакивали со своих мест и подбежали к нему. Татьяна положила пульт управления лягушкой на свой стол и тоже поспешила спуститься к учителю.

— Вам плохо, Владислав Петрович? — участливо спросила Магда.

— Я сейчас принесу воды, — быстро проговорила Татьяна и убежала.

Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Владу. Он медленно повернул голову в ее сторону и глянул на нее с таким презрением, что та попятилась и чуть не выронила стакан из рук.

— Сколько же в тебе жестокости… — не спеша, проговорил он. — Ты добилась своего: мое терпение лопнуло.

Влад выпрямился, вырвал у нее стакан, поставил его, расплескивая, на кафедру, и, схватив девушку за локоть, потащил за собой из аудитории.

— Куда вы меня тянете? Отпустите руку, мне больно!

— Скажете это куратору.

— Не надо, господин учитель, — пролепетала Таня, но Влад твердой поступью подошел к кабинету Глеба Львовича.

Сенсорные двери разъехались, и Влад впихнул виновницу внутрь.

Глеб Львович в недоумении поднялся с кресла.

— Что произошло, Владислав Петрович?

— Эта студентка прекрасно знает мой предмет, и я освобождаю ее от посещения моих занятий. Надеюсь больше ее никогда не увидеть в аудитории на своих лекциях. Разрешите, теперь я удалюсь: у меня в аудитории еще помимо нее сто тридцать человек, пришедшие на зачет…

— Да-да, конечно, — ответил куратор, и Влад вышел.

— Ну вот, наконец, мы и узнали зачинщика всех недоразумений, — сказал Глеб Львович и снова опустился в свое кресло. — Присаживайтесь.

Татьяна села на стул напротив его длинного стола.

— Рассказывайте. Что произошло?

Девушка растерянно уставилась на свои взмокшие от страха ладони.

— Владислав Петрович… — тихо начала она, — испугался лягушки. Ему стало дурно. Я подбежала к нему со стаканом воды, а он… Он так рассердился…

— Что за лягушка?

— Это силиконовая игрушка на дистанционном управлении… Это была моя самая любимая игрушка… Он не обращал внимания на все мои проделки, и я хотела…помириться с ним… Он никогда не жаловался на нас… — девушка вдруг пустила слезу. — Я даже цветок вложила лягушке в рот… Я правда, не хотела пугать его…

— Как вас зовут? — сдерживая улыбку, спросил куратор. Поборов смешок, он снова сделался серьезным.

— Руденко Татьяна, — шмыгала она носом.

— Послушайте, Руденко Татьяна… Надо было свою симпатию выказывать иначе, а еще лучше — своими учебными показателями.

— Я понимаю… — сникла Таня.

— У Владислава Петровича полтора года назад в авиакатастрофе погибла жена, летевшая на конгресс медиков, и оставила сына, которому сейчас только четыре года.

Татьяна вдруг изумленно распахнула свои карие глаза.

— Я…я не знала этого, — попыталась она оправдаться.

— Теперь знайте… Но вообще к людям нужно относиться более чутко…всегда, а не только когда с ними случается беда, — доброжелательно заметил пожилой куратор.

— Да, — послушно согласилась девушка.

— Надеюсь, в дальнейшем вам удастся избежать подобных эксцессов.

— Да, конечно.

— Но, чтобы все уладилось, объяснитесь с учителем и извинитесь.

— Обязательно.

— А теперь идите на лекцию.

Татьяна поднялась со стула и вышла в коридор. Так в коридоре она и простояла до конца аттестации, а после того, как двери распахнулись и из аудитории стали выходить студенты, косо погладывая на нее, она несмело вошла внутрь и подошла к Владу.

— Владислав Петрович, извините меня, пожалуйста, — тихо проговорила Таня, потупив взгляд.

— Извиняю, — не глядя не нее, ответил он и стал торопливо выходить из помещения.