По осколкам лжи
Шрифт:
– Мне не нравятся твои взгляды, Лика. Может хочешь, чтобы на этом столе разыграли и тебя? – снова на ушко, лаская мочку языком.
– Зачем меня разыгрывать, я и так уже твоя, – опускаю руку на его член и тот мгновенно оживает в штанах. Хорошо, что все зациклены на игре и никто на нас не смотрит.
– Сучка хитрая, – усмехается. И снова выигрывает.
– Да, бабло ты умеешь грести, – смеётся его друг – лысый бородач. – А что насчёт твоей спутницы? На неё сыграем? Только я и ты?
Я мгновенно вспыхиваю, даже отшатываюсь от Романова, обалдев от такого предложения.
–
Лысый какое-то время раздумывает. Вряд ли в его глазах я выгляжу дороже, чем участок, но спустя несколько секунд он соглашается.
– А меня никто не хочет спросить? – пытаюсь вскочить с дивана, но Романов меня удерживает и снова швыряет на себя.
– Сдавай.
ГЛАВА 38
Романов выиграл. Кто бы сомневался. Кто угодно, только не я. Мне ли его не знать.
Но сам факт… Он поставил меня на кон, как лошадь. А если бы проиграл? Сам бы отвел в новое стойло? Стоит ли вспоминать, как я ненавижу Романова. Всё, что случилось в моей жизни плохого – всё из-за него. И я продолжаю сидеть рядом, как овца, которую два молодца решили разыграть.
– Поздравляю с участком, – произношу стеклянным голосом и встаю. – И хорошего вечера.
Разворачиваюсь, иду прочь из кабинки, напоследок хлопаю дверью. Меня никто не останавливает. Конечно же, Романов не побежит следом, у него там вон участок появился, есть что отпраздновать. Зато меня останавливает охрана у двери.
– Вы не можете выйти, – преграждает мне дорогу гориллоподобный бугай. И прежде, чем я успеваю возмутиться, бросает в рацию: – Я её задержал.
– Проводи до моей машины и убедись, что села, – слышу голос Романова из рации. Подонок.
Меня сажают в его машину, чему я особо не препятствую. Понимаю, что это лишняя трата энергии. Всё равно всё будет по его, как бы я не брыкалась. Но мне до ужаса хочется нагадить ему. Да так, чтобы земля под его ногами вздрогнула.
– Соскучилась? – он приходит спустя пятнадцать минут, садится ко мне на заднее сидение.
Я отворачиваюсь, давая понять, что ненавижу его. И даже сдерживаться не собираюсь.
– Ну ты и козлина! – выплёвываю зло, стискиваю кулаки.
– Ты обиделась? – спрашивает так, словно действительно не понимает.
– Ты серьёзно сейчас? – поворачиваюсь к нему, глотая комок в горле.
– Я знал, что выиграю. Засранца нужно было проучить, чтобы не заглядывался на чужое. Я не люблю, когда заглядываются на моё. Теперь, лишившись жирного куска он будет осторожнее со своими желаниями.
– Ты поставил на кон меня! – кричу ему в лицо, но ему, что об стену горохом.
– Ты сама была не против. Я видел, как ты рассматривала их. Кто из моих знакомых тебе понравился больше всего? – его усмешка, словно он объясняет ребёнку вечные истины, заставляет меня зарычать от злости.
– Ты сам привел меня сюда! Сам посадил рядом со своими друзьями! А теперь предъявляешь мне, что я на них смотрела?! Ты серьёзно сейчас?!
– Серьёзней некуда, Лика. И тебе лучше бы усвоить этот урок. На будущее. Что моё, то
моё. И моим оно останется. О чём или о ком бы не шла речь. Теперь ты тоже будешь умнее и не станешь переть на рожон. Я прав?– Нет, ты не прав. Ты поступил, как подонок!
– Рот закрой, – он это сказал спокойно, негромко, но у меня по спине прошёл холодок. – Поехали, – это уже водителю, появление которого я как-то упустила из виду.
Машина тронулась, а я, обняв себя руками, отодвинулась ближе к двери.
– Твою помаду, кстати, моя жена видела, – продолжил он назидательным тоном. – У тебя получилось пометить свою территорию. Так почему я не могу пометить свою?
Я закрыла глаза, замолчала. С ним спорить бесполезно. И да, я рада, что его жена увидела помаду. Так ему и надо. Надеюсь она вынесла ему мозг, как следует.
– Сегодня останусь у тебя. Ты не против?
– Я против, – возразила тихо. На самом деле захотелось вдруг отложить свою вендетту в дальний ящик и уехать зализывать раны к Глебу. Хотя вряд ли он будет рад, что я сорвалась. Просто с ним я чувствую себя женщиной. С Андреем ощущаю себя какой-то псиной. Хозяин то погладит, то пнет. А мне ему в глотку вцепиться хочется.
– Что ж. В таком случае увидимся завтра, когда ты остынешь и придешь в себя. Я думаю, что ты поймёшь меня.
– Мне никогда не понять такой поступок, – покачала головой. – Так не поступают с женщинами. Даже если захотелось проучить.
– Стоп. Ты правильно всё поняла. Я проучил вас. Его и тебя. Каждый из вас должен сделать выводы и в будущем быть осторожнее. Я ведь мог проучить вас и по-другому. Более жёстко. Никогда не доводи меня до этого. Я бываю суров.
Да уж. Он бывает суров. Кому как не мне знать насколько.
Машина притормаживает у моего дома, и я дёргаю ручку двери, но безуспешно, она не открывается.
– Лика, – Романов привлекает к себе моё внимание, взяв меня за руку. – Не обижайся. Я бы тебя всё равно не отдал.
– Что твоё, то твоё, помню, – бросила раздражённо.
– Именно.
Домой меня проводил лично. Взяв крепко за руку и уверенно шагая к лифту. Уже внутри кабины схватил меня за горло и впился в мой рот своим. На поцелуй мало похоже. Скорее печать о владении.
– Я приеду завтра. А ты остынь и расслабься. Со мной легко не бывает.
ГЛАВА 39
Времени, чтобы зализать раны мне не хватает. Я не готова встретиться с Романовым так скоро. Знаю, что нужно доводить дела до конца, но мне не хочется. Эта месть разрушит всех, не только Романова. А может я просто слишком слаба и поэтому ищу повод сдаться.
– Ты должна действовать, – подначивает меня Глеб. Я закатываю глаза, сжимая у уха телефон. – Займись его женой. Что я зря столько денег в тебя вбухал? Не можешь увести мужика?
Он груб, но говорит правду. Вложено в меня немало. И я сама знаю, что пора действовать, но что-то не даёт. Наверное, это зависимость, которая проявляется, как только Романов оказывается рядом. Я по-прежнему зависима от него, хотя этот нюанс мы с психотерапевтами прогоняли раз сто.
– Я соберусь с силами и займусь этим, – отвечаю Зарецкому.