По праву сильнейшего

— Влад, — услышала звук проворачиваемого ключа. По дурацким правилам больницы, похоже, написанным исключительно для моей матери, потому что других душевнобольных тут не было, дверь должна была быть всегда закрыта.

Дверь распахнулась, являя взволнованного Влада:

— Все нормально, маленькая?

«Говорила, не оставляй пару!», — возмутилась волчица.

«Что случилось?»

«Он волновался!»

Мне захотелось рассмеяться от ее непосредственности. Я уже думала, что действительно главврач домогалась нашей пары. Отмеченной пары.

— ОН! — услышала громкий голос матери. Обернулась и успела увидеть, как она указала рукой на оборотня. Несколько секунд и женщина снова уставилась в одну, лишь ей известную, точку на стене.

— Влад, — протянула я, закрывая за собой дверь и беря оборотня за руку. Потянула его к выходу, не обращая внимания на главврача. В больнице нам было делать больше нечего. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Оборотень молчал.

— Влад, — надавила я. — Ты ведь слышал наш разговор? — прекрасно знала насколько отменный слух у оборотней. А чем сильнее была вторая сущность, тем больше возможности.

— Слышал, — признался он.

— И что ты можешь мне сказать? — почувствовала себя следователем на допросе. Нет, теоретически, «он пришел», убил моего отца и жизнь матери изменилась. Я не сомневалась, что сыворотку мать вколола себе добровольно. Ни один здравомыслящий оборотень не стал бы так издеваться над соплеменником, тем более Соболев уже знал, что эта женщина — мать его истинной номер два. Моя пара может быть какой угодно, но она слишком разумна. А альфа итак к тому времени натворил дел. Но какое-то чувство, больше похожее на свербление в голове, упрямо нашептывало, что я не все знаю.

— Я, кажется, уже тебе рассказал эту историю.

— Влад, — протянула я, — ты ведь что-то не договариваешь, так? Я хочу знать подробности.

— Ну, не здесь же, малышка, — мужчина наклонился и коротко, но страстно поцеловал, заставляя выбросить из головы все ненужные мысли. То есть, вообще, все. Понимала, что маневр скорее отвлекающий, но ничего поделать не могла. Мерзавец — он и есть мерзавец!

«Наш!», — довольно протянула волчица.

«Наш», — вынуждена была согласиться, вспоминая что пару дней назад называла Влада общественным.

— Девочка моя, уже довольно поздно, — нахмурившись, сообщил мужчина, когда мы сели в машину. — Что-то мы здесь подзадержались. Пора возвращаться.

— А как же прогулка?

— Времени нет. Мне еще с Володей нужно перекинуться парой слов перед сбором.

— Я не понимаю.

— А я тебе разве не сказал? — кажется, он искренне удивился. — Быть такого не может. Вечером состоится представление тебя, как Луны, стае и наказание.

Действительно, что-то такое про представление меня в качестве новой Луны стаи я слышала. Ну, да! Если бы кто-то не стал обсуждать нашу свадьбу, наверное, я уделила этому должное внимание.

— Наказание? — удивилась я.

— А ты как хотела? — жестко ответил мужчина. Именно в этот момент в нем отчетливо выделялся альфа-самец.

— А кого хоть наказывают? — весело спросила я, правда, мое веселье длилось недолго. Ровно до того момента, как Влад не пояснил:

— Помнишь Ирину?

— Да, — я понимала, что о наказании спорить с альфой бесполезно. Если вожак принимал решение, он почти всегда придерживался его. Но искренне считала, что она уже свое получила. Правда, жаль мне ее не было. Это полностью ее выбор. — И какое обвинение? — у меня были догадки, но хотелось услышать их подтверждение или опровержение.

— Она ослушалась моего приказа. Раз. Напала на мою пару. Два. Подвергла опасности жизнь Луны. Три. Устроила незаконный поединок. Четыре.

— Что, значит, незаконный? — насколько я знала поединки «За право сильнейшего» редко, но проводились. Это никак не каралось в среде оборотней.

— Я примерно догадываюсь в каком направлении работают твои мысли. У меня, как и в других стаях, подобное случается. Но я или, на худой конец, мой бета должны быть поставлены в известность. Чернышева этого не сделала.

— Но там же были и другие оборотни.

— Не волнуйся, они тоже нарушили закон своим присутствием и бездействием. Они тоже будут наказаны, — сообщил Соболев. Вот уж, чего я точно не делала, так не волновалась. Мне жаль их не было. Если в стае есть закон, его стоит соблюдать. Спросила другое.

— Влад, что им грозит?

— Плеть. 20 ударов самками и 40 самцам.

— Жестоко.

— Надеюсь, ты не будешь оспаривать мои решения? — мрачно осведомился оборотень.

— Нет. А что будет с твоей бывшей любовницей? Изгонишь или убьешь? — почему-то мне казалось, что женщина только плетьми не ограничится. Изгнание для нее тоже смертельным не было. Сильная, красивая волчица, вероятно, быстро найдет себе пристанище.

— Узнаешь. Но то, что ты предложила, слишком легко. А легко она не отделается, — с предвкушением сообщил оборотень. — Останови у ювелирного, — приказал водителю.

— Влад, — я хотела возмутиться.

— Ана, это не обсуждается. Ты — Луна и моя невеста, на которой должно быть помолвочное кольцо.

Смолчала и в этот раз. Устраивать разборки при водителе не собиралась.

«Но я это запомню, Влад!», — пообещала себе. Злилась не на то, что об собирался нацепить мне на палец кольцо, а на то, что опять не спросил моего мнения. Мог бы для приличия получить хотя бы иллюзорное согласие. — «Запомню и отомщу!»

Глава 14

Камень в моем варианте помолвочного кольца был больше раза в полтора, чем в Ларисином, но зато на нем не было памятных гравировок. А, жаль!

На этот раз, правда, Влад вспомнил о моем существовании и даже поинтересовался моим мнением. Впрочем, купил все равно то, которое понравилось ему.

Лучше бы осталась в машине. Чувствовала себя глупо. Не как невестой, которой выбирают кольцо, а как секретаршей или помощницей, у которой с настоящей невестой оказался один размер и сопровождающей босса по магазинам. Опять промолчала. Очень ждала возвращения домой и возможности высказать Владу все, что я думаю по этому поводу.

— Влад, ты куда? — стоило автомобилю притормозить около особняка, как Соболев помог мне выйти из машины и сразу направился в другую сторону, противоположную его особняку.

— Я же сказал, мне надо перекинуться парой слов с бетой. Через часок вернусь.

— Влад, я хотела, — начала смущенно. Прекрасно понимала, что, если он сейчас уйдет, потом возможности объясниться не будет. А хороша ложка к обеду, как говорят. В нашем с ним случае претензии тоже необходимо предъявлять сразу, а не когда-нибудь потом. А чуть получше узнав этого мужчину, пришла к выводу, что претензии к нему у меня будут появляться еще очень долгое время.