По пути

Переезд к сыну устроил бы всех, это очевидно. И да, Галина могла бы организовать своё время так, чтобы всем угодить и любимых внучек растить. Но ей, ей самой это решение подходило ли? Галину никто не спросил, а она, как обычно, и не задумалась сразу, уж и планировать начала…

«Тебе сейчас хорошо, Галя?»

— Саш, Ира, я не думаю, что это хорошая идея — мне к вам переезжать. Но няню за три месяца я вам сама подберу. Не кого попало.

Сын с невесткой удивлённо молчали. Не ожидали, оно и понятно. И Галина решила расставить точки над «i»:

— Я… познакомилась с мужчиной. Его зовут Рустам.

***

— Его зовут Рустам. Он занимается перевозками, — второй день подряд Галина именно так представляла Рустама людям из своего окружения.

— Пассажирскими или грузовыми?

Главное правило этики юриста — придерживаться фактов. Не врать. А то, что собеседник додумывает своё — проблемы собеседника. Тем более, когда речь идёт о той самой коллеге-нотариусе, с которой они случайно увиделись в ДК.

Так что там за перевозки у Рустама? Вроде бы у него вахтовка, значит, перевозит людей. Но и на склад они тогда не пустые приехали…

— И те, и другие. Очень разносторонний человек.

— О-о, это серьёзно, — голос Елены зазвучал на октаву уважительнее. — А балетом кто у него увлекается?

— Сын, — без запинки ответила Елена.

— Какой интеллигентный ребёнок! — снова завосхищалась Елена.

— Это точно...

С экрана компьютера на Галину прищуром зелёных глаз смотрел Денис, приёмный сын Рустама. С тем набором стереотипов, которым жила и дышала семья Киселёвых, парень только что приобрёл нетрадиционную ориентацию. Но, судя по информации из соцсетей, увлечения Дениса были совершенно иными и немного пугали: много, чересчур много репостов с сайтов об оружии, войнах, о конце света... Не самый обычный круг поиска для шестнадцатилетнего подростка.

— Галина, дорогая, я почему звоню... У нас планируется вечер в ресторане для бизнес-клиентуры, по поводу двадцать третьего февраля и заодно восьмого марта. Ты, естественно, приглашена. Приходи со спутником, если желаешь.

— Спасибо, Лена. Боюсь, Рустам очень занят… но я передам ему приглашение, мы подумаем.

— Что значит «подумаем»? Тебя мы ждём в любом случае. Можешь пригласить и несколько человек из своих клиентов, в этом случае пусть твои «золушки» офисные с моими свяжутся, стоимость меню твоих клиентов — за счёт твоей компании, это нормально. А Рустама своего обязательно зови, в перевозках нотариусы тоже нужны.

Елена засмеялась в трубку, и Галина, морщась, отодвинула телефон от уха. Подумав секунду, включила рингтон на мобильнике.

— Ох, это мой телефон… — Не употреблять глаголы — проверенный способ оставить на додумывание самое основное. — Ещё раз спасибо, я сообщу про вечер. Пока-пока!

Ещё несколько секунд вежливых прощаний, и Галина снова осталась один на один с компьютером в строгих декорациях своего офиса. Светло-серый ковролин, белые матовые стены с рамками дипломов и разных достижений, стол под красное дерево, белое кожаное кресло. В остальном — минимализм, легкость стекла и тонких вставок металла. На столе — ровные стопки документов и ноутбук, подключенный к большому экрану с открытыми окнами поисковика.

Страниц старших Закировых в соцсетях она не нашла. Про собственную тоже не переживала — там была скупая информация строго по делу.

С момента разговора с сыном и Ириной Галина ощущала себя иначе. Жажда деятельности бурлила в крови. Первым делом решила собрать максимум информации о Рустаме и его жизни, словно составляя досье на клиента. Привычный подход должен бы успокоить, но нет. То немногое, что получалось узнать, подтверждало очевидное: они слишком разные, ничего не получится, проще забыть. Забыть его молчаливое понимание, простую заботу…

Забыть и свою реакцию на безыскусное: «Ты красивая, Галя».

А ещё он говорил : «Завтра наступит ли — как знать. Важно сейчас». И... так оно и есть! А значит нужно пересмотреть приоритеты. Галина щёлкнула мышкой и открыла своё расписание. Набрала по внутренней связи секретаря.

— Лида, перенеси, пожалуйста, сегодняшний звонок с немецкой компанией на другое время. И ещё: у тебя был какой-то абонемент в фитнес... Ах, это спа? Отлично. Оформи и мне тоже, пожалуйста. Если возможно, я сегодня вечером и попробую. Да-да, ты всё правильно поняла. Спасибо.

Оставив обескураженную Лиду выполнять просьбу, Галя в тысячный раз взглянула на свой сотовый. И, пока не передумала, отправила сообщение Рустаму: «Как дела?»

Банально, но на большее её не хватало вот так, на расстоянии. Прошло долгих пять минут. В голове крутилось всякое…

Она поступила не очень красиво, сбежав из чебуречной, может, ей как-то извиниться?

Ещё пять минут в полной тишине.

И ещё…

Возможно, Рустам уже и думать о ней забыл, а она тут переживает на ровном месте. Ну, что же, тогда чуть позже она позвонит сама. А пока другой важный звонок требовал внимания. И смелости.

Галина открыла верхний ящик рабочего стола и достала оттуда фотографию в простой рамке. Снимок был сделан ещё до смерти мужа. Уже по-взрослому серьёзный, сосредоточенный Саша — такой же светловолосый и кареглазый, как и она, и Ася — рыжее солнце с серебристо-серыми, как у её отца, глазами. Она умела так улыбаться от уха до уха, что и у того, кто на неё смотрел, губы сами расползались в ответной улыбке.

Пара манипуляций мышкой, и на экране открылась страница Аси и другие фото, сделанные уже в этом году. Тот же морковный оттенок волос, те же веснушки, но в полуулыбке — нотки взрослой недосказанности, а в подведенных чёрным глазах — грусти.

В Москве было ещё утро, Галина глубоко вздохнула и набрала дочь.

Пока слушала длинные гудки, поймала себя на том, что грызёт ноготь большого пальца. Неприятный вкус лака вывел из ступора, и она опустила руку на стол. Наконец на звонок ответили:

— Алло?

— Доброе утро, Ася.

— Не сказала бы… мама, — последнее слово дочь выдавила с явной неохотой.

— Как дела? Как учёба?

— Нормально. В чём дело?

— Давно не слышались. Вот, звоню узнать…

— А если серьёзно? — холодный тон ставил невидимые барьеры даже на расстоянии.

Галина аж зажмурилась: обычный сценарий разговора, ничего нового, и больно тоже очень по-обычному. В таких случаях общение сводилось к обмену банальностями и скорому прощанию. Но в этот раз она такой расклад не принимала. Галина устало потёрла виски и решилась:

— Ася… скажи мне честно, тебе хорошо в Москве? — дочь молчала, а Галина заговорила быстро, боясь растерять запал: — Ты знаешь, я была не права... Мне нужно было не молчать, а объяснить тебе то, что произошло тогда с отцом… давно… Я была не права, я знаю. Можешь злиться на меня сколько угодно за прошлое, это не важно. Точнее, для меня важно, но тебе не нужно об этом думать. Что важно — это то, что сейчас. Поэтому скажи мне, Ася… Асюша… Тебе хорошо?