По секрету всему свету

– Ага, в ваших сетях улов, граждане пауки!
– кровожадно блеснула глазками старшая крыса.
– Это вам не просто насекомое - бери выше! Вы заслужили награды. Просите!

– Давно, гражданин начальник, под мухой не были!
– сипло прокашлял небритый паучище.

– Получите по тройной праздничной порции отборных - шпанских! Шампанских!

– Сегодня уж мы насосемся! Погуляем!
– радостно зашевелились пауки, потирая шесть из восьми лап.
– Кайф!

Больше Буратино ничего не видел и не слышал. Мохнатые лапы заклеили ему и глаза, и уши...

Дальше Буратино поволокли за ноги. И он не раз пересчитал головой десятки ступенек, прежде чем очутиться в кабинете начальства. На допросе Буратино сцепил зубы так, словно у него во рту было пять золотых.

– Ну, что?
– спрашивали у него.
– Будем запираться или признаваться? У вас в кармане обнаружен депутатский значок. Небось, украли? А, может, ограбили? При обыске у вас обнаружен колющий предмет - заточенная щепка. Это что, зубочистка? А, может, оружие? А, может, это ваш нос?

Крыса стремительно ткнула щепку в лицо задержанному.

– Мы вас узнали, Буратино!
– сказал полковник с длинными холеными усами.
– Дальше запираться нет смысла. Вы затраканы. Хватит играть в жмурки!

Но Буратино не желал прекращать игры.

– Экий вы несгибаемый!
– укоризненно покачал головой полковник.
– Но мы и не таких в бараний рог гнули. И не из таких несгибаемых веревки вили. И не таким языки, словно шнурки, развязывали. И не надейтесь, что вас выручит в очередной раз папаша! Сюда ему дорога заказана! Это вам не полицейский участок! И мы легавым - не чета! Мы если что - горло перегрызем!

Поняв, что добром от Буратино ничего не добиться, полковник достал из стола зеркальце и принялся вычесывать коготками мех на морде и горлышке, чистить редкие и длинные усы. Время от времени он пристально вглядывался в арестованного. Глазки у полковника были хитренькие, даже веселые. Но Буратино чувствовал, что деревянеет от страха и вот-вот превратится обратно в полено.

– Ну что ж, гражданин Буратино, поигрались - и хватит. Не желаете говорить с полковником - пожалуйте к генералу, - насмешливо сказала крыса.
– Всего хорошего! Увести! Свидимся ли еще!

Новый поворот дела прибавил Буратино сил. Он решил не ударить лицом в грязь и держаться молодцом. При всей отчаянности положения деревянному мальчишке было лестно, что им будет заниматься не кто-нибудь, а лично генерал. А это ко многому обязывало! Однако каково же было негодование Буратино, когда вместо генеральского кабинета его неожиданно бросили в какую-то темную, глубокую и вонючую яму.

– Я решительно протестую!
– выкрикнул Буратино, когда грохнулся на дно ямы.
– Требую встречи с адвокатом!

– Сейчас ты с ним встретишься!
– сказала крысиная морда, появляясь в отверстии над головой.
– Это тебе не на гвоздике у товарища Барабаса подсыхать.

В неверном свете подземелья было трудно что-нибудь рассмотреть. Но Буратино показалось, будто в узилище он не один. Он смутно различил белый силуэт во мраке. Можно было предположить, что это некто завернулся в простыню и хочет его испугать. Заниматься такими шутками в столь неподходящем месте мог только один неунывающий бездельник, даром, что иностранец. И поэтому Буратино довольно холодно заметил:

– Вечно ты со своими дурацкими шутками, Карлсон, живущий на крыше!

– Ты меня с кем-то спутал, парень, - раздалось в ответ.
– Я такой же Карлсон, как ты Энгельсон.

Белая тень зловеще качнулась.

– Кантервильское привидение!
– пискнул Буратино и кинулся наутек.

Но в какую-бы сторону ни метнулся, то и дело упирался лбом в стену. Упирался - это еще мягко сказано: он с такой силой налетал на бездушный камень, что в узилище стоял перестук, словно при игре в кегли.

– Н-да, - глубокомысленно заметило привидение, - от себя не убежишь и лбом стены не прошибешь. Это начинаешь понимать только здесь.

– Где это "здесь"?!
– блеющим голоском спросил Буратино. Даже в столь отчаянном положении любопытство в нем брало верх.

– В зиндане!
– грубым голосом ответило привидение и захохотало.

– А-а-а-а!
– закричал Буратино, хотя совсем не знал, что такое зиндан - в школьной программе этого слова не было.

Все это предстояло ему узнать на собственном опыте. Зиндан, изобретение восточных тюремщиков, представлял собой камеру в земле с зарешеченным окошком наверху, которое одновременно служило и дверью. Окошко находилось так высоко, что ни допрыгнуть до него, ни добраться каким-либо другим образом без лестницы было невозможно. И узник напоминал таракана, угодившего в бутылку с открытым горлышком.

– И насчет привидения вы, уважаемый, не правы, - с оттенком укоризны сказала тень.
– Вам ничего не привиделось - я есть на самом деле.

Но Буратино заверещал еще громче.

– Вот уж никак не угодишь, - рассердилась тень.
– То ему не нравится привидение, то не нравлюсь я. И пошлет же Бог капризного соседа! Как мы с вами в одной камере сидеть будем!

Однако Буратино продолжал испускать крики, как та коза, что кричала нечеловеческим голосом.

Умолк он только тогда, когда в отверстие над головой, заслонив свет, просунулась мерзкая крысиная морда. Народный депутат был так перепуган, что обрадовался ее появлению совершенно искренне.

– На, не плачь, - сказала она, и в тот же миг на пол брякнулось что-то похожее на клык.

Пока Буратино, охваченный догадкой, ощупывал свое лицо, привидение опередило его. Вместо носа он обнаружил круглое отверстие, а то, что могло им быть, оказалось в когтистой лапе, покрытой белыми волосами.

– Это что, орудие убийства?
– подозрительно спросила тень, и Буратино, отважившись на нее взглянуть, увидел пару красных, словно тормозные огни, глаз.
– Тебя прислали пришить меня?! А на подсадную утку вроде бы не похож. Крякаешь не так!

– Извините, пожалуйста, будьте так любезны, верните мне мой нос! дребезжащим голоском проблеял деревянный мальчик.
– Он, очевидно, потерялся при транспортировке!

– И вправду нос!
– удивился незнакомец.
– Впервые вижу, чтобы заключенного в камеру доставляли по частям! Может, вы и бежать собираетесь отсюда по частям?

– Я бы не против, но не знаю, как!
– голосом паиньки сказал Буратино, с которого слетели разом и спесь, и заносчивость, и нахальство.
– И заранее прошу меня извинить за то, что не знаю, как мне к вам обращаться.