По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России
Шрифт:
В начале XVIII века опять, и в который раз, совершается полное преображение. 10-го июня 1710 года войска Петра I вступают в Ригу вслед за долгой осадой, девятой по счету всех осад, выдержанных городом за все время; действию «редукций», благодаря царской милости, только милости, дан обратный ход, дворянство опять начинает богатеть, и Рига, во главе всего балтийского побережья, впервые вступает в долгий период почти двухсотлетнего мира под Русской державой.
Летом 1764 года посещает Ригу Императрица Екатерина II. На следующем за этим ландтаге 1765 года генерал-губернатором Броуном, от Императорского имени, делаются различные «propositionen» в пользу крестьян, тягость быта которых государыня «видела своими очами»; ландмаршал Будберг произносит свой «harangue». Это заседание ландтага чрезвычайно бурно, и фрейгерра Шульца фон Ашерадена, стоявшего за крестьян, дворяне собираются выкинуть в окно, «в наказание ему и в подобающий пример другим». Голоса за крестьян поднимают в 1796 году — Меркель, в 1849 — Фелькерзам и вместе с ними наше правительство, как крупнейший собственник прибалтийских
1783-й год застает в Риге опять-таки новую картину. Много молятся, много звонят, много стреляют: это вводят новое городовое положение. До того собирался «рыцарский конвент» в Риге, просивший Императрицу одновременно с «ревельским конвентом» остаться при старых порядках; светлейший князь Потемкин, имя которого многие переводят здесь «князь мрака», этого ходатайства до её Величества не допустил. Новые губернские порядки существовали только до 1796 года, до Императора Павла.
Пестрота, эффект и быстрая смена перечисленных набросков, выхваченных из долгой, самостоятельной истории Риги, остаются, собственно говоря, такими же и за все время управления краем нашими генерал-губернаторами, — управления, длившегося до 1876 года, до кончины князя Багратиона; переменялись только имена, размеры пожеланий и отдельных стремлений были сокращаемы, но традиционные противоположности оставались. Отошедшие ныне в былое генерал-губернаторские управления, имеющие каждое собственное имя, очень резко отделялись одно от другого и имели каждое свои очень хорошо сохранившиеся черты. Во многих из них не узнаваемы были Высочайшие предначертания, но суд потомства еще не наступил. В замке, в помещении начальника губернии, имеются портреты многих из генерал-губернаторов, и тут, как в помещении преосвященного, можно читать по писаным кистью лицам историю долгих, долгих лет этого своеобразного уголка нашей Русской Земли.
Внешний облик Риги, помимо размеров и богатства, бьющих в глаза в её монументальных сооружениях новейшего времени, отличается от Ревеля, полного и до сих пор многими архитектурными памятниками средних веков, тем, что она «поюнела». Имеет и Рига древние памятники, в ряду которых стоит назвать, например, дом Черноголовых, соборную церковь, замок, церковь св. Петра; но они как бы теряются в обступившей их отовсюду поросли нового, заглушающей архитектурное представительство прежних дней. В Ревеле, в его очертаниях, во многих, сравнительно с народонаселением, церквах, в частных домах, в направлениях и размерах улиц не чувствуется руки инженера, направлявшего их; они шли, тянулись, разветвлялись, как Бог послал; в Риге, в особенности в новых частях её, а они почти все новые, замечается общая планировка и древние памятники её все более и более сиротеют, хилея в постоянно сильнеющем потоке новой торговой жизни. Трактирная и ресторанная жизнь в Риге тоже очень развиты, и пивные являются, как и во всех торговых центрах, продолжением биржи. Относительно газет — это чуть ли не самый пестрый город, потому что тут дома — немецкие, эстонские и латышские, каждая со своими взглядами на решение разных вопросов.
Лютеранский собор, Мариенкирхе, более известный под именем Домкирхе, был построен в 1215 году и, как сказано, в 1551, во времена введения реформации, совершенно «мирным путем», «денежной сделкой», перешел от последнего архиепископа Вильгельма за 18.000 марок в пользование лютеран; некрасивый чепчик на колокольне помещен на нее в 1776 году и только еще недавно освобождены боковые нефы храма, служившие складами соли и льна. Храм этот о трех нефах, из которых средний значительно выше. Четыре массивные столба составляют главную внутреннюю опору; готические мотивы сказываются здесь гораздо полнее, чем в ревельских церквах, красивыми стрельчатыми сводами, окнами с цветными стеклами и расчленениями верхних частей столбов на пятигранные колонки, алтарь под готическим верхом; на канцеле — маленькие фигурки апостолов.
Рига. Дом «Черноголовых»
В соборе покоятся: первый по времени епископ Мейнгард (у. 1196), первый проповедник католичества, прибывший на пустынные берега Двины, в струях которой до того не отражались облики меченосцев, и последний, продавец собора, Вильгельм (у. 1563), видевший своими глазами обмирание орденской силы, безвозвратно затмившейся. Здесь же покоится знаменитый архиепископ Стодевешер, самое ехидное, самое лживое воплощение католического духовного лица средневекового типа, настолько же обманный и лицеприятный при жизни, насколько молчаливый и поучительный собеседник в качестве одного из характернейших покойников почтенного собора. Стодевешер руководил судьбами архиепископии тридцать лет и назначен папской буллой 1448 года. Всяких гробниц, как и подобает, в соборе очень много, и на значительном числе их читаются сразу несколько надписей, потому что, вслед за торжеством реформации, лютеране начали пользоваться готовыми католическими могилами, удваивая в натуре и надписями безмолвное население собора.
Одна из эпитафий гласит, что тут покоится Магдалина Рейн (у. 1688), ста двадцати лет от роду, видевшая семьдесят шесть человек своих детей, внуков и правнуков;«ступай, смертный, и постарайся сподобиться такого же долголетия», — гласит эпитафия, скромно умалчивая о пожелании такой же плодовитости; в Митаве, как упомянуто было выше, имеется пример плодовитости еще большей, достигавшей цифры 300.
Рига. Внутренний вид Риттергауза
Над людным царством мертвых Домкирхе зачастую поднимается голос самого большего органа в свете, поставленного в 1883 г. газовый двигатель его в четыре лошадиные силы, с него звучит 6.800 труб, из которых наибольшая, самая густая, имеет тридцать футов вышины; регистров 125. Либава оспаривает, как сказано, первенство своего органа, но в ангельских голосах, vox celestis, поспорить с ним не может. Рига, как известно, имеет своего суперинтенданта, не зависящего от лифляндского генерал-суперинтенданта; ему подчинены: в городе — три церкви с тремя пасторами, в пригородах — пять церквей с шестью пасторами и вне города — четыре прихода с шестью церквами и четырьмя пасторами.
Церковь св. Петра, Петрикирхе, существует с XV века; древняя колокольня её рухнула в 1666 году; в 1667 году случился пожар; в 1721 году следовало почти полное разрушение молнией, и Петр I повелел восстановить ее по древнему образцу, на русские деньги, что и было исполнено к 1746 году. При описании Ревеля упоминалось о возрождении церкви Олая великодушием Императора Александра I и о многих других подарках державных властителей наших различным городам и учреждениям прибалтийских губерний.
Рига. Риттергауз
Не из желания какой-либо отплаты, а с тем что, как выражение чувства взаимности, желательно было отметить что либо подобное со стороны лютеран прибалтийского края в пользу православных церквей, которые, мало-помалу, возникают и требуют только немного земли для построения дома молитвы, скромного жилища причту и уголка кладбищу с православными крестами в память почивших. В алтаре Петрикирхе покоится Кноппе, первый проповедник здесь лютеранства. Множество гробниц и легион эпитафий свидетельствуют о далеких годах и пестром прошлом. Шпиц этой церкви, вместе с петухом, достигает 440 футов высоты.
Наиболее выдающиеся из старых памятников светского характера — риттергауз, замок, ратуша и дом Черноголовых.
В риттергаузе, из ниши над входной дверью, глядит изображение Плеттенберга; это последнее имя того длинного ряда имен всех мейстеров ордена, которые значатся в одной из зал риттергауза. В роскошных и типичных портретах имеется тут, в большом зале и малом готическом, целая галерея властителей Риги: Плеттенберга, короля Сигизмунда-Августа, Императоров Петра I, Павла I, Александра I, Николая I, Александра II и Александра III. В большом зале смотрят гербы матрикулованных дворянских родов Лифляндской губернии, фигурные изображения которых имеют каждое что порассказать, и рассказы некоторых из них ведут далеко назад, не ближе, чем к крестовым походам.
Рига. Замковая площадь
В числе характерных украшений главного зала следует упомянуть о бюстах Паткуля и Кетлера и о двенадцати прелестных венецианских видах Каналетто, висящих в соседних помещениях.
Дом Черноголовых, отличающийся от всех домов Риги самым типичным, фигурчатым, остроконечным, цветистым фасадом, существует с XIV века. «Шварцгэйптеры», «Черноголовые», о которых уже упоминалось ранее, как о корпорации, пережили много веков и были чем-то совершенно противоположным рыцарским союзам, составленным для грабежа и имевшим различные местные названия: «общество ящериц» в Лифляндии (с 1397 года), «подорожники» в Бранденбурге, и многие другие. Черноголовые в Риге не раз проливали кровь в защиту своего очага, и вот причина того глубокого уважения, которым они пользовались. В городском соборе имели они свои почетные места с ратсгерами рядом, и имена их виднеются на седалищах и до настоящего времени. Теперь Черноголовые имеются только в Риге и Ревеле; и здесь, и там, в старинном здании виднеется целый ряд изображений былых властителей Риги; есть картина победы Петра I над шведами, и хранится очень ценное собрание всяких средневековых кубков, блюд, канделябров и пр., хорошей немецкой работы.
Если в Ревеле «Черноголовые», в касках и красных отворотах, напомнили собой взвод преображенцев начала царствования Императора Александра II — здесь было нечто совсем другое: черные фраки, при черных штиблетах, складная треуголка под мышкой и шпага в стальной оправе при бедре, называемая «Galanteriedegen» — одеяния, напоминавшие, вообще, кроме париков, салонных кавалеров времени круглых фижм и черных мушек. И тут возникал вопрос: что такое «Черноголовые?» Это не клуб, не ученое учреждение, скорее всего благотворительное, но, во всяком случае, какой-то центр. Их в настоящее время двадцать пять человек, обязательно холостых и не дворян; они имеют капитала около 250,000 руб., платят пенсии, достигающие, как говорят, до 3,000 руб.; взносы при поступлении меняются от 600 до 800 руб.; но что такое «Черноголовые» — непостижимо.