По следам капитана Врунгеля

– Мы вот сейчас обсуждаем нашу внешнюю политику, – сообщил Иржи, повернувшись ко мне. – У вас Лом, есть какое-нибудь мнение на этот счёт?

– Нет, кроме одного. Надо жить в мире.

– Вот это верно! А наш президент Свобода занял какую-то странную позицию. Подмял под себя все средства информации и дрожит, как бы там что-то не проскользнуло такое, что кому-нибудь за границей не понравится. А за границей мир между народами некоторым очень не нравится. Милитаризм [18] в мире до сих пор никак не изжить.

18

Милитаризм – захватническая идеология

Я откинулся на спинку стула, допил пиво и заказал ещё. Как славно здесь! Сидящие за столом что-то доказывают друг другу про демократию. Подавальщицы порхают по проходам. Звон кружек. Не знаю, сколько времени я просидел в полном блаженстве. Мои плавно текущие мысли прервал громкий тост за столом попутчиков. Мощный мужчина с усами и бородой поднялся и воздел кружку вверх.

– Слава президенту Свободе!

Остальные за тем столом тоже поднялись, чокнулись кружками.

– Слава! Слава! Слава!

– Дрянь ваш Свобода! – бросил Яцек в ту сторону.

– Президент дрянь?! – взревел бородач.

– Конечно, дрянь и ты, Павличек, вместе с ним.

Бородач отбросил стул, развернулся и схватил Яцека за волосы. Но тот выскользнул и треснул противника по физиономии. За что мигом получил кулаком по башке. В другом конце зала кто-то заорал:

– Попутчики наших бьют! Лупите этих прохвостов!

Все, кто был в трактире, вскочили на ноги. Грохот падающих стульев, опрокинутых столов, звон бьющихся об пол кружек. В один миг благообразие мирной вечеринки превратилось во всеобщее побоище. Мелькающие кулаки, перекошенные рожи, звук смачно наносимых ударов. Подавальщицы спрятались за стойку, и спокойно созерцают занятную картину. Пол скользкий от пролитого пива. Дерущиеся падают, не прекращая махать кулаками. Поднимаются и снова падают. Трещит разрываемая одежда. Слышатся взаимные поношения. Больше животного характера и свинья среди них самое безобидное.

Бородатому всё же удалось прочно ухватить Яцека за волосы, и он ритмично бьёт нытика лицом об стол. Это уже не по правилам. В цивилизованной драке не принято лупить противника твёрдыми предметами и об них тоже. Вскакиваю и наношу удар бородачу в глаз. Тот только головой помотал. Отпустил жертву, и бросился на меня. Удары по моему организму так и посыпались. Но и я не промах. Успешно их отражаю, наношу свои, но всё же пропустил крепкий удар по рёбрам. Аж дыхание перехватило. Бородач теснит меня к стене, и я теряю свободу манёвра. Рука противника пошла в замахе далеко назад, чтобы, наконец, одним ударом покончить со мной, но я вовремя присел и кулак врезался в стену. Рёв боли и тут-то я и уложил бородача.

Дальше помню уже смутно. Было не до смотрения по сторонам и время словно остановилось. Я куда-то и по кому-то бил. Непонятно по своим или чужим. Навстречу мне выскакивали кулаки, и один из них разбил бровь. Я поскользнулся, грохнулся на пол и чтобы не быть затоптанным в горячке дискуссии, на четвереньках заполз под стол. Оттуда увидел, как трактирщик заложил пальцы в рот. Раздался оглушительный, залихватский свист и драка мигом прекратилась.

– Всем рассчитаться за пиво и с каждого ещё по двадцать крон за битую посуду, – послышалась команда трактирщика. – Валите отсюда!

Кого-то пришлось отливать водой. Все посетители безропотно выстроилась в очередь к своим подавальщицам для расплаты за удовольствие. Вывалились на улицу. Уже темно. Яцек, ощупывая разбитый нос, удовлетворённо и с подъёмом произнёс:

– Плодотворная сегодня получилась дискуссия. Да и ваши аргументы, Лом, были тоже очень неплохи. Самого Павличека переубедили, а такое немногим удаётся. Приезжайте ещё.

– И сколько времени обычно длится такой обмен мнениями, как сегодня?

– Минут по пятнадцать-двадцать, говорит трактирщик. Я-то сам не считал. Счастливые часов не наблюдают. Смотрите, Павличек выходит. Эй, Мирослав, ты как там?

Тот подходит. Показывает распухший кулак. Беззлобно взглянул на меня одним глазом.

– Пальцами больно пошевелить, но переломов вроде бы нет. Следующее заседание без моего участия.

Что же такое происходило в трактире "У чаши" я так и не понял. Однако всё-таки этот Мирослав солидно приложил меня по рёбрам. Ещё долго глубоко вздохнуть было больно. Вот такая вот народная политика имеется кое-где в Европе. Даже мне удалось принять в ней деятельное участие.

– Отличная история, Лом. Значит, не только из-за тёток бывают политические драки.

По пути нам встретилось красивое старое здание. Шикарная публика оживлённо входит и выходит из него. Когда распахиваются двери, то изнутри доносится тихий неразборчивый шум и звон. Фома насторожился.

– Что это здесь?

– Казино "Эспланада".

Фому чуть не затрясло от возбуждения.

– Лом, дай сто долларов. Шкурой чувствую, что сегодня мне повезёт.

Лом искоса взглянул на меня и дал. Зашли. Фома мигом обменял банкноту на фишки и ринулся к покерному столу. Мы с Ломом немного постояли у него за спиной. Неинтересно. Пошли бродить по казино. Полюбовались на рулетку. Стоящие вокруг машины надежд и разочарований заворожённо следят за бегающим по колесу шариком. Прошли к одноруким бандитам [19] . Некоторое время дёргали рычаги, и, замерев в ожидании выигрышной комбинации, смотрели, как крутятся барабаны. Однажды выпало совпадение, но автомат пожадничал, и монет из него высыпалось немного. Остались при своих.

19

Однорукий бандит – игральный автомат

– Лом, пора Фому за уши оттаскивать, если он не проигрался.

– Пора.

Не проигрался. Сидит с непроницаемым видом, а перед ним стройными рядами стопки фишек. Предчувствие его не обмануло. Крупье [20] с подозрением приглядывается к нему. Нужно не дать Фоме покатиться в обратную сторону.

– Фома, нам пора идти. Не рискуй понапрасну.

Спорить не стал. Когда сгребал фишки в бейсболку, лицо у него было словно у ребёнка, у которого отнимают конфету. Пошёл к кассе. Вернулся с пачкой денег.

20

Крупье – работник казино, ведущий игру

– Хоть немного душу отвёл, – вздохнул он, отдавая деньги Лому. – Почти пятнадцать тысяч долларов. На хозяйство надолго хватит. Хорошо, что мы в Монте-Карло с его казино заходить не будем. Соблазн уж очень велик, – и снова вздохнул.

Мы вышли из казино и остановились на минутку обсудить, не пойти ли нам ещё куда-нибудь. Вслед за нами вышли два каких-то типа со сосредоточенными физиономиями, но не ушли как все, выходящие из казино, а остановились у дверей и стали изображать оживлённый разговор между собой. Изображали неумело, если не сказать бездарно. Явно актёрских способностей у них нет. Ну, вышли и вышли. Ну, болтают и болтают. Это ещё ничего не значит.

– Лом, Фома, давайте потихоньку пойдём к причалам. Вечереет уже, а впечатлений кое-каких мы маленько поднабрались. Хватит на сегодня.

Пошли к причалам на Эльбе. Через некоторое время приостановились у витрины магазина механических игрушек. Бегает поезд, крутятся мельницы, вертят головами куклы, вращаются зубчатые колёсики каких-то механизмов. Увлекательно. Осторожно глянул назад. Здесь они, голубчики. Пошли дальше. Негромко говорю:

– А за нами хвост от самого казино. Не оборачиваться! Наверное, решили поохотиться за выигрышем Фомы. Идём домой.