По следам прошлого

— Так и вышло. Правда, чую, те ребята остались недовольны.

— Как вы ушли от них?

— У меня встречный вопрос: что им было надо от нас?

Пискарев с Кириллом поиграли в гляделки, Семен Михайлович вздохнул, отведя глаза.

— Дело давнее. Хотите послушать, я расскажу.

— Очень хотим, — заверил его Кирилл. Пискарев подошел к телефону.

— Аня, — сказал в трубку, — извинись перед мужчинами, скажи, что у меня неотложное совещание и я сам после перезвоню. И принеси три кофе.

Повесив трубку, он вернулся в кресло и задумчиво пялился в стену несколько минут, так что секретарь успела принести кофе. Мы его не торопили.

— Мы с Мишей вместе учились, — наконец, заговорил, и я обратилась в слух, — я был середнячком, он отличником, при этом совершенно несносного характера и невероятного обаяния. Его любили все: девушки с первого по пятый курс, учителя… Парни считали своим… В любой компании Миша сразу становился ее душой. После института мы вместе пошли работать: инженеры военной промышленности, на которую работала вся страна. Миша быстро пополз вверх по карьерной лестнице, закрутил роман с дочкой одной партийной шишки, пролез совсем высоко. Стал на короткой ноге со многими имеющими власть людьми. Тянул меня за собой по мере сил. С девчонкой они собрались пожениться, но она уехала на лето к родственникам в деревню и там же погибла.

— Что? — уставилась я на него. Мурашки бегали по рукам, не переставая. Я впервые слушала историю жизни своего отца, впервые узнавала, что он был за человек, как и чем жил.

— Да, — кивнул Пискарев, — какая-то нелепая история. Заболела пневмонией, тянула с больницей, болезнь разрослась… Я не вдавался в подробности. В общем, умерла в несколько дней. Миша после этого не мог оставаться в городе, где все ему напоминало о ней, решил уехать. Мать его отказалась, он уехал один, сюда. Далеко не решился, чтобы не оставлять ее одну. Связи у него были, так что здесь он быстро освоился, через год и меня переманил. Когда я приехал, они с твоей матерью уже собирались пожениться.

— Как они познакомились?

— Случайно, в трамвае. Твоей матери было нечем заплатить за проезд, он помог. История стара, как мир. Света была красавицей, ты пошла в нее. Мишка влюбился с первого взгляда. Она была сиротой. Ребята поженились, через год родился Игорь. К моменту развала Советского Союза твой отец уже занимал высокое положение в этом городе. Соответственно, имел средства. В уме ему отказать нельзя было никогда, хватка тоже была железная. И это все в купе с ребяческим обаянием. В общем, он быстро просек, что надо скупать заводы и прочие предприятия, деньги были, ум, как я уже сказал, тоже, остальное — дело техники. Он смекнул, как выжить в сложившейся обстановке, и в итоге подмял под себя весь город.

Я устало потерла переносицу. Слова оставались словами. Представить, что это был мой отец, ласковый, веселый папа, я не могла. Кирилл слушал с интересом, периодически кидая на меня взгляды.

— Понимаю, тебе странно слышать подобное, — Пискарев заметил мое состояние, — но так оно и было… Однако насладиться всем этим в полной мере он не успел, спустя несколько лет они со Светой…

Он не договорил, да я и не хотела вспоминать. Однако Кирилл спросил:

— Это, действительно, несчастный случай?

Пискарев, посмотрев внимательно, заговорил:

— Понимаю ваш интерес, но это, действительно, несчастный случай. Миша со Светой возвращались с загородного банкета, у одного из наших друзей был юбилей. Миша выпил, мы отговаривали его ехать, места в доме были, но они все равно сорвались в город. Предугадать это было невозможно: ни время, ни место, ни их планов. Все были в шоке, естественно, начали копать. Михаил многим был, как кость в горле, но кость большая и острая, от такой просто не избавишься. Беседовали с водителем фуры, с заводом, на который он ехал, подняли даже накладные… Все было чисто.

— Значит, несчастный случай, — задумчиво пробормотал Кирилл.

— На тот момент к переделу никто не был готов. Миша твердо и уверенно стоял на ногах и шел вперед. Мне стоило огромного труда сохранить хотя бы половину из того, что он сделал.

— Но я вижу, вы справились, — тут Кирилл улыбнулся язвительно.

— Справился, — ответил Пискарев спокойно, — но это было трудно. Панов, тот, что послал за вами ребят, отбил немало.

— Так зачем мы ему понадобились?

Семен Михайлович пожевал губы, задумчиво поглядывая на Кирилла.

— Дело в том, молодой человек, — наконец, сказал он, — что после смерти Миши не осталось никаких его сбережений. То есть сберкнижки, заначки и прочую мелочь мы нашли, но более ничего. Поверить в то, что такой человек, как Корнилов, не имел наличности на черный день, не мог никто.

— И все активно принялись искать деньги, — хмыкнул Кирилл.

— Именно так.

— А они были?

— Этого я не могу заявить с твердой уверенностью. Если и были, то Миша нашел способ спрятать их так, что не смог найти никто.

— Но надежду не оставили? Видимо, сумма должна впечатлять.

— Не за ней ли вы приехали? — масляно улыбнулся Кириллу Пискарев. Совершенно очевидно, что мой друг действовал ему на нервы.

— А Игорь приезжал с какой целью?

— Примерно с той же. Он был старше Гели, потому подмечал многое из того, на что ребенок просто не обратит внимания. Он приезжал сюда лишь однажды. Вышел на меня таким же образом: через работницу кладбища. Наш разговор примерно того же содержания.

— И что он? — спросила я. — Он что-то говорил вам?

— Он не был шокирован открывшейся правдой. Вопрос о деньгах, которые мог оставить отец, даже не пришел ему в голову.

— И вы не просветили? — снова влез Кирилл, за что получил мой укоризненный взгляд.

— Как раз наоборот, рассказал все, как есть. Опасался, что твой брат может заинтересовать все того же Панова. К счастью, тогда обошлось, но с тех пор тот стал осмотрительней.

— И? — не отставал Кирилл. — Игорь заинтересовался деньгами?

— Нет. Мне показалось, деньги его не волнуют. Не проявил он интереса и к делам отца, хотя я предлагал ему, скажем так, сотрудничество. Он был очень похож на Мишу: такой же самостоятельный, волевой, готовый взять любую вершину.

Я горько усмехнулась. Тут Пискарев прав: Игорь взял свою вершину, добился многого, только принесло ли ему это счастье и стоило ли оно его жизни? Я потерла лицо руками.

— Кажется, мы выяснили все, что хотели, — покосился на меня Кирилл, — если вы не против, мы откланяемся.